Государственная символика — это набор овеществленных идей, которые связывают прошлое с современностью. Историческая традиция, наглядно показанная, в частности, и в символике, превращает население в народ, формирует нацию. Совершенная символика влияет на сознание и подсознание, несет в себе большую эмоциональную нагрузку.
По-видимому, команда президента России Владимира Путина учитывала подобные соображения, когда вносила в Государственную думу законопроект о символике. Утверждение предложений президента России конституционным большинством голосов ожидалось. Когда прогнозы подтвердились, многих поразило только одно: отныне российским гимном является мелодия Гимна Советского Союза. Те, кто этому порадовался, или те, кто этим огорчился, в одинаковой мере понимали, что вся суть в мелодии. Слова гимна менялись в зависимости от политической конъюнктуры, а поэтому какой угодно новый текст будет вызывать скорее иронию, чем уважение.
Но удивлять должен не столько гимн, сколько совокупность предложенных и утвержденных государственных символов. Симбиоз двуглавого орла Российской империи и триколора Российской республики с Гимном Советского Союза весьма красноречив. Он несет в себе определенное указание на то, в каком направлении будет разворачиваться внешнеполитическая активность России после политико-экономической стабилизации, которая уже не за горами.
Магистральный путь развития человечества олицетворяет евроатлантическая цивилизация, которая опирается на ценности демократии, рыночную экономику и научно-техническую революцию. Сформированное в странах Запада за последнюю сотню лет гражданское общество находит удовлетворительные ответы на вызовы истории.
Мы хотели бы присоединиться к этим странам, чтобы иметь такой же высокий уровень материальной и культурной жизни. Чтобы занять в Европе достойное место, нужно проявить незаурядную настойчивость и немало потрудиться. Ведь мы находимся в экстремальных условиях долгие десятилетия, нормальное развитие прекратилось еще в 1914 году. Гражданское общество у нас только зарождается, экономический потенциал технически несовершенен и не отвечает потребностям рынка.
Подобная ситуация наблюдается и в России. По объему валового внутреннего продукта она отброшена на десятое место в мире и уступала, по последним данным (1998 год), даже Италии и Бразилии. Но на этом сходство с Украиной заканчивается.
Объединенная Европа не хочет принять Россию. Она для европейцев слишком большая. И сама Россия не хочет стать одной из многих стран в европейском содружестве. Российские правящие круги осознают, что имеют два преимущества, отличающие их страну от всех других. Первая из них — это колоссальная территория с легко реализуемыми на внешнем рынке природными богатствами. Вторая — это ракетно-ядерный потенциал, который вынуждает всех считаться с национальными интересами России. Вся суть в том, что понимает российская власть под национальными интересами.
Пути экстенсивного развития намного легче, чем интенсификация производства с опорой на приобретения научно- технической революции. Довольно просто добыть нефть и газ, чтобы решить бюджетные проблемы. Такая примитивная стратегия позволяла Советскому Союзу долго оставаться супердержавой, несмотря на растущую технико-экономическую отсталость.
Российская политическая традиция уважает сильную административную власть. Сила ее состоит в стягивании всех ресурсов в единый центр с последующим перераспределением между регионами. Наиболее лояльные по отношению к центру регионы оказываются в привилегированном положении. Что бывает с менее лояльными даже в наши дни — и говорить не хочется. Зигзаги развития России трудно предвидеть. Наиболее вероятно, что она будет продвигаться проторенными путями. Лишнее тому подтверждение — ее государственные символы.
По своему политическому строю Советский Союз в корне отличался от Российской империи. Однако политика его вождей также была имперской. В.Ленину удалось собрать немало потерянных территорий, но в 1920 году он вынужден был остановиться под Варшавой. И.Сталин, опираясь на корыстную помощь А.Гитлера, продолжил политику сбора утраченных земель. В 1939—1940 гг. он присоединил к СССР половину территории межвоенной Польши и три балтийских государства, сделал вторую (после Ленина) неудачную попытку советизировать Финляндию.
Менее известен, чем пакт Риббентропа—Молотова, сталинский меморандум, относящийся к ноябрю 1940 года. Сталин связывал согласие на присоединение СССР к Антикомминтерновскому пакту с выполнением его союзниками шести условий. Они, в частности, повторяли планы, с которыми Российская империя вступала в 1914 году в войну: военно-морская база на Босфоре, признание территорий на юг от Батуми и Баку сферой советских интересов, заключение советско-болгарского договора о «взаимопомощи». В третий раз делалась попытка создать условия для осоветизации Финляндии. Не была забыта утраченная во время русско-японской войны 1905—1906 гг. половина Сахалина.
Десять лет назад вследствие уникального стечения обстоятельств демократическая Россия в большей степени поспособствовала развалу союзного компартийно-советского центра. Однако одновременно с его ликвидацией она инициировала создание Содружества Независимых Государств с преднамеренно неопределенными функциями. Практически сразу начались настойчивые попытки превращения органов СНГ в заменитель предыдущего союзного центра. В соглашении о силах общего назначения на переходный период (февраль 1992 года), в договоре о коллективной безопасности (май 1992 года) и в других принятых СНГ документах предусматривалось создание наднациональных органов, способных решать принципиальные вопросы без согласования с членами Содружества. За 1992— 1993 гг. Совет глав государств и Совет глав правительств СНГ приняли около 200 соглашений, решений и других документов, которые предоставляли институтам Содружества надгосударственные функции. Ни один из них представители Украины не скрепили своими подписями.
Можно не сомневаться в том, что возвращение дореволюционного знамени и герба было не более, чем формой отказа от тоталитарной символики. Тогда всех «несла» революционная волна, о происхождении знамени и царского орла (который, кстати, имел византийские корни) мало кто задумывался. Когда постсоветский уклад стабилизировался, Россия начала искать свои исторические корни и нашла их в наследии Петра I и Екатерины II. Когда опасность коммунистического реванша исчезла окончательно, появилась потребность привить на имперском древе сталинское наследие. Расчет был точный: Советский Союз становился сверхдержавой под звуки нового гимна.
Коллизии с Беларусью показывают, насколько непросто в наши дни происходит регенерация Российской империи. Времена империй бесповоротно минули. Но у российской политической элиты остается ностальгия за потерянным лидерством в мире. Пусть не радуется Г.Зюганов: в факте превращения Гимна Советского Союза в Гимн Российской Федерации нет коммунистического подтекста, а есть одна только идеология великодержавности.
Путинской России будет достаточно ресурсов, чтобы создавать условия для постепенного, сначала почти незаметного установления контроля за всем постсоветским пространством. Нужно, чтобы и нам хватило решительности, не разрывая связей с великим северным соседом, добиться экономической независимости от него и полноценного членства в европейских структурах.
Такое развитие событий будет отвечать национальным интересам всех без исключения европейских народов, в том числе русского. Оно будет противоречить только имперским интересам российской политической элиты.
