11 декабря Антитеррористическому центру (АТЦ) при Службе безопасности Украины исполнилось 10 лет. По убеждению начальника Штаба АТЦ Геннадия Кузнецова, это не очень большой период, но, с точки зрения формирования государственной безопасности Украины, это значительный путь. Как показало время, создание в 1998 году Антитеррористического центра в Украине было правильным шагом. Сегодня многие страны мира идут именно таким путем. Следует отметить, что на украинский опыт формирования и функционирования АТЦ опираются даже соседние государства, потому что Антитеррористический центр Украины — это открытая структура, куда имеют доступ не только украинские, но и иностранные специалисты. Как Украина обеспечивает собственную безопасность — в интервью с Геннадием КУЗНЕЦОВЫМ:
— Геннадий Иванович, Антитеррористическому центру при Службе безопасности Украины исполнилось 10 лет. Первые итоги?
— 10 лет украинскому АТЦ — это путь становления общеукраинской антитеррористической системы. Первыми работниками, сделавшими большой вклад в становление и развитие АТЦ, были Юрий Землянский и Владимир Антипенко. Именно они были идеологами и практиками АТЦ. Главной проблемой является то, что терроризм имеет несколько направлений криминального проявления, соответственно, в государстве существует несколько структур, которые отслеживают эти направления. Главной задачей в таком случае является предупреждение преступления, а это означает сбор, обобщение и анализ информации. В Украине до 1998 года не было единого центра, куда могла бы попадать эта информация, поэтому и был создан АТЦ.
АТЦ Украины — это координационный орган, который обеспечивает Президента Украины как Верховного главнокомандующего информацией о состоянии и тенденциях развития терроризма в Украине. Также мы отрабатываем планы, которые потом реализуются субъектами борьбы с терроризмом. Наша главная задача — зафиксировать тенденцию, четко ее определить и разработать превентивные меры, т.е. наш долг — не довести ситуацию до фазы террористического акта. Сам Антитеррористический центр является уникальным явлением, потому что в большей своей части он состоит из нескольких групп. Например, Межведомственная координационная комиссия — это главный орган, состоящий из заместителей 19 министерств и ведомств Украины. Второй орган — это штаб, действующий на постоянной основе, т.е. круглосуточно. Информация о любых действиях с признаками террористического проявления по всей территории Украины в режиме онлайн поступает в штаб. Это дает нам возможность в одном центре круглосуточно оценивать информацию от разных министерств и ведомств, в том числе и информацию, которая попадает к нам из-за границы. На основании этой информации мы можем оценивать критерий и уровень террористической угрозы и соответственно готовить планы противодействия этой угрозе.
Наше государство по сравнению с другими странами владеет достаточно сильной законодательной базой. Начиналось все с указа Президента о создании АТЦ. В 2003 году мы были первым государством на постсоветском пространстве, которое одобрило профильный закон о борьбе с терроризмом. На сегодняшний день в Уголовном кодексе есть статья «Террористический акт», т.е. это действие четко криминализовано. В соответствии с законом, главным органом в общегосударственной системе борьбы с терроризмом является Служба безопасности Украины. Также сегодня наработан ряд нормативных документов на исполнение законов, например, постановление правительства по реагированию на угрозы терроризма.
— Известно, что, например, Служба безопасности Украины не финансируется в полном объеме, т.е. у государства не хватает средств на собственную безопасность. Обеспечивается ли ваш Центр всем необходимым и насколько конкурентоспособен украинский АТЦ по сравнению с аналогичными центрами в других странах?
— На сегодняшний день украинское государство уделяет достаточно внимания тому, чтобы АТЦ содержался и развивался. В соответствии с законом Украины, наш центр имеет отдельную строку в государственном бюджете Украине, поэтому он сам регулирует свои потребности. Что касается конкуренции, то я могу сказать, что структура организации работы АТЦ в Украине соответствует европейским стандартам. Мы работаем совместно с польской стороной в рамках обеспечения антитеррористических мер к Евро-2012. И именно наш центр, его структурное построение, функциональная нагрузка, информационно-аналитический продукт стали основанием для того, чтобы наши коллеги из Польши основали у себя работу такого центра. Более того, мы совместно налаживаем работу прямого информационного канала.
С 2006 года на базе штаба украинского АТЦ работает виртуальный центр ГУАМ, т.е. это информационный канал, работающий в режиме онлайн круглосуточно между Грузией, Украиной, Азербайджаном и Молдовой. И если сейчас к нам присоединятся наши коллеги из Польши, имеющие прямые выходы на европейские структуры безопасности, у нас появится возможность создать телекоммуникационную структуру, которая будет обеспечивать обмен информацией между странами Европейского Союза и ГУАМ. Украинский антитеррористический центр сотрудничает также с другими подобными структурами в Европе и НАТО.
— Существует ли внутренняя угроза террористического акта для граждан Украины?
— Основная проблема заключается в том, что очень трудно четко сформулировать, что такое «угроза». В мире не существует единого понятия «террористический акт». Каждая страна определяет это понятие своим внутренним законодательством. Как следствие, разные действия в разных государствах оцениваются как «террористический акт» с абсолютно разными составами преступления. В Украине Уголовный кодекс кроме того, что предусматривает уголовную ответственность за террористический акт, имеет еще около тридцати составов отдельного преступления. Например, захват воздушного судна квалифицируется как отдельное уголовное преступление, он может в дальнейшем перерасти в террористический акт, но это нужно еще доказать.
Задача государственной системы — своевременно отслеживать направление угрозы и осуществлять превентивные меры. Все процессы в Украине, которые могут представлять опасность, контролируемы нами. На сегодняшний день у нас нет реальной практики противодействия классическому террористическому акту, но мы тренируемся. Например, в среднем по всей территории Украины мы проводим около 150 учений в год. Люди, которые проходят тренировки, относятся к различным субъектам борьбы с терроризмом, все 18 министерств принимают участие в этих учениях. В 2007 году мы провели общее учение «Восточный щит» с коллегами из Польши, США, Румынии и стран ГУАМ. На этих учениях мы отработали полный комплекс общих действий, начиная с обмена оперативной информацией и заканчивая силовой фазой. Кроме того, во время каждого курортного сезона в Крыму мы проводим специальные учения — проверяем участки, которые могут потенциально использоваться различными экстремистскими группировками, проводим дополнительные мероприятия по обеспечению безопасности курортных городов, аэропортов и т. д.
— Имеет ли возможность сегодня Украина защитить себя, если опасность будет исходить извне?
— Можно по-разному оценивать ситуацию в государстве. Но мы можем сказать, что сегодня Украина не является объектом международных террористических группировок. У нас нет такой информации. Да, у нас есть отдельные проявления, но они больше связаны с внутринациональными проблемами, они не характерны для проблем международного терроризма.
— Как вы оцениваете украино-российские информационные войны?
— Информационные войны — это не новое явление. Мы определяем информационную войну как одну из основных проблем в сфере борьбы с терроризмом, потому что информация — это четвертая власть. Через СМИ можно как поднять определенную проблему, так и нивелировать ее. Деятельность АТЦ является открытой, например, те учения, которые мы проводим, имеют соответствующее освещение в СМИ.
— Вы можете объяснить, что происходит сегодня с судном «Фаина» у берегов Сомали? Почему украинское государство не может защитить своих граждан?
— То, что происходит сегодня на «Фаине», — это не террористический акт. В соответствии с украинским законодательством, захват судна пиратами — это другая уголовная статья. Следует отметить, что это преступление касается не только Украины. Все, что происходит сегодня на морском пространстве возле Сомали, — это мировая проблема. Более 60 судов сейчас находятся в руках сомалийских пиратов, и каждое государство принимает необходимые меры. Но все страны понимают, что меры противодействия этому явлению должны быть адекватными. Если эта мера ведет к гибели людей, то ни одно государство мира не идет на это. Вообще, если мы говорим о проблеме пиратов, официально только одно государство — Франция — пошло на проведение специальной операции. Выкуп был заплачен, а потом некоторых пиратов расстреляли. Это усугубило общую ситуацию — пираты стали только наглее, более вооруженными и более профессиональными. По телевидению пиратов показывают как людей бедных, которым нечего есть, и они идут на преступление. Но если мы посмотрим на те катера, с помощью которых они захватывают корабли, на их систему связи, вооружение, то становится понятно, что это люди далеко не бедные.
Что касается судна «Фаина», то наше государство действует адекватно. Есть формы и методы проведения специальных антитеррористических операций, которые не всегда заканчиваются штурмом. Ведь существует этап переговоров и выполнения каких-то требований террористов, поскольку физическое освобождение заложников — это очень сложный этап, как правило, он заканчивается человеческими жертвами. Пока ситуация на «Фаине» не заставляет идти на риск в плане человеческих жертв. Мы знаем, что американское судно контролирует ситуацию как возле «Фаины», так и на ее борту, идет постоянный обмен информацией о ситуации на корабле. Люди не голодают, если и возникают какие-то проблемы, то это проблемы временные, и любым путем мы через соответствующие структуры эти вопросы решаем, в том числе и с привлечением иностранных партнеров. Поэтому говорить, что наша страна не может защитить своих граждан, нельзя. Мы действуем в соответствии с реальными обстоятельствами. Главное сейчас — переговоры, а переговоры — это очень сложный процесс, тем более если речь идет о деньгах.
— Как бы вы прокомментировали трагические события в Индии с захватом заложников и гибелью большого числа людей? Почему такое возможно в современном мире? Была ли готова к этому индийская система безопасности?
— В Индии нет антитеррористического центра. Сегодня ведутся следственные действия, поэтому нам сейчас трудно оценить в полном объеме то, что случилось там. Но имеющаяся у нас информация позволяет сделать ряд выводов, и эти выводы касаются именно общегосударственной системы. Уже можно сказать, что Индия столкнулась с теми же проблемами, что и США в 2001 году. Т.е. информация поступала из разных ведомств, но не была своевременно обобщена. Еще одна проблема — не сработала местная служба безопасности, поскольку некоторые террористы прибыли из Пакистана. Таким образом, были проблемы с обработкой информации и оперативным поиском. Проведение самой антитеррористической операции было очень сложным, это связано с большими зданиями и большим количеством заложников. Позитивные моменты операции: в государстве есть силы, способные проводить подобные мероприятия; было принято решение идти на освобождение заложников; операция завершилась тогда, когда были приняты меры по минимизации террористической атаки. Негативные моменты операции: не было четкой блокировки места совершения террористического акта; неизвестно, какой была общая безопасность проведения операции. Таким образом, Индия имела классическую проблему совершения террористического акта. Мы знаем об этих проблемах и делаем соответствующие выводы.
