В украинской политике и экономике есть темы, обсуждать которые, а тем более проводить анализ, в определенные периоды времени не принято, чтобы не навредить отношениям государства с международными структурами. Именно такой темой является сотрудничество Украины с Международным валютным фондом. Однако приостановка со стороны МВФ программы расширенного кредитования Украины в сентябре прошлого года и затягивание с принятием решения о ее возобновлении, похоже, дали толчок к снятию своего рода «табу» на критическую оценку отношений с МВФ, которые существенно ухудшились и оказались под угрозой разрыва. Именно так можно расценивать недавние публичные высказывания Леонида Кучмы по поводу сотрудничества с МВФ на современном этапе.
Неизвестно, был ли в свое время сделан предварительный углубленный анализ возможных негативных последствий сотрудничества с МВФ, а если и был, то почему согласились на выдвинутые фондом условия? Но, как часто бывает, эйфория от уверенности, что «заграница нам поможет» сменилась трезвой оценкой результатов. И тут оказалось, что «не все так хорошо в нашем доме». Почему же так произошло, насколько выгодным было для Украины сотрудничество с МВФ, насколько реальным является возобновление кредитования и какие могут быть последствия в случае его окончательного прекращения?
Апологеты сотрудничества с МВФ в качестве самого главного аргумента приводили то, что кредиты МВФ предоставляются под самый маленький на международном финансовом рынке процент. Второй аргумент — эти кредиты являются весьма необходимыми «лекарствами» для нашей больной экономики, без которых она ну никак не выздоровеет. Используя медицинскую терминологию, стоит отметить, что применение любых лекарств дает позитивный эффект только при соблюдении трех условий: достаточности лечебной дозы; их влияния на четко определенные больные точки организма; отсутствие побочных эффектов, способных свести на нет все лечение. Анализируя шесть лет нашего сотрудничества с МВФ, приходим к выводу, что все отмеченные условия фактически отсутствовали.
Общая сумма предоставленных Украине кредитов по обоим программам МВФ составила приблизительно $3,5 млрд., или $70 на одного украинца. Сумма для страны с 50-ю миллионами населения настолько мала, что не могла оказать значительного влияния на экономику. Для сравнения — Мексика получила от МВФ $52 млрд.
Другой проблемой было эффективное использование предоставленных кредитов. Здесь сразу же возникло препятствие в виде жесткого ограничения сферы использования этих средств. Их нельзя было вкладывать в модернизацию и развитие производства, разработку новых технологий и образцов высокотехнологичной продукции и тому подобное. Они предназначались только для поддержки платежного баланса, т.е. для закупки импорта. Таким образом, кредитные деньги фактически использовались не внутри страны, а возвращались за границу, откуда и пришли, поддерживая экономику развитых стран. Увеличивая внешний долг государства, такие условия порождали проблему возвращения долга да еще и с процентами.
Одновременно эти «дешевые» кредиты осуществляли разрушительное действие на экономику Украины в силу условий их предоставления. Позволю себе небольшое образное сравнение. Вам очень нужны деньги и вы идете к своему хорошему соседу, чтобы одолжить их. Он согласен предоставить вам нужную сумму на определенный срок и, даже, без процентов, но на следующих условиях. Во-первых, вы должны работать только на одной работе и нигде не подрабатывать, во-вторых, ваша жена должна прекратить торговать на том базаре, где торгует сестра соседа, в-третьих, вы должны перестать оплачивать обучение своей дочки в вузе и не давать ей карманных денег — пусть бросает учебу и идет работать, в-четвертых... и так далее. Думаю, что большинство из нас задумается — а стоит ли принимать такие условия, поскольку финансовые потери для вашей семьи превысят сумму предоставленной ссуды. Украина же согласилась на условия МВФ, и почему так произошло, сейчас пока сказать трудно. Вполне возможно, что, как это уже было не раз, не просчитали всех последствий. А возможно, целью были — кредиты любой ценой, поэтому негативного влияния условий их предоставления просто не желали замечать. Это уже напоминало поведение наркомана: главное — получить очередную финансовую инъекцию и опять забыться тяжелым сном.
В то же время, уже после первого года сотрудничества с МВФ, ведущие отечественные экономисты забили тревогу. Еще в 1996 году Николай Азаров, который был тогда председателем комиссии ВР по вопросам бюджета, сказал, что «выполнение рекомендаций МВФ привело к недополучению госбюджетом только в первом квартале приблизительно $500 млн. при объеме обещанной «помощи» (если, конечно, можно кредит считать помощью) $400 млн. Целесообразность подобного «обмена» вызывает серьезные сомнения...» («Бизнес», №16 от 30.04.1996 г.). В дальнейшем условия МВФ становились все более жесткими, такими, что граничат с национальными интересами нашей страны, и принять их — фактически означало бы расписаться в собственном непатриотизме. Примерами являются: отказ от свободных экономических зон, отмена пошлины на экспорт семян подсолнуха, прекращение регулирования рынка зерна, излишняя либерализация внешней торговли. В конце концов, зацепившись (или зациклившись) за несколько невыполненных пунктов меморандума о сотрудничестве, МВФ прекратил предоставление Украине очередных траншей по программе расширенного кредитования.
Если объективно оценить все предыдущие годы нашего сотрудничества с МВФ, то вынуждены признать, что позитивных сдвигов в экономике достигнуто не было. И дело здесь не только в отсутствии желания проводить полноценные рыночные реформы. Одним из главных тормозов этих реформ, по моему мнению, были именно выдвинутые МВФ условия, поскольку проведение реформ, которых требовала украинская экономика, непременно натолкнулось бы на их несовместимость с экономическими постулатами, заложенными в рекомендациях МВФ. Отметим только два самых главных. Навязанная Украине монетаристская экономическая модель не могла быть применена в условиях экономики переходного периода. Не существует ни одного примера, когда бы использование этой модели в условиях, близких к нашим, дало бы положительный эффект. К тому же, как отметил академик Юрий Пахомов, для более-менее развитых стран дополнительные условия, которые выдвигаются МВФ, разрушительны, причем особенно для их научно-технического потенциала. Но для МВФ нет разницы между постсоциалистическими странами и странами Латинской Америки, хотя предлагаемые фондом рецепты далеки от универсальности.
Сейчас Украина уже почти год вынуждена жить без внешнего финансирования, полагаясь только на собственные финансовые ресурсы. А то, что даже при условиях приостановки финансирования, мы продолжаем следовать целому ряду положений заключенного меморандума о сотрудничестве, объясняется еще теплящимися надеждами на возобновление кредитования. Насколько оправданы эти надежды — покажет время. Однако уже сейчас ясно, что условия сотрудничества следует менять, настойчивее отстаивая собственные интересы, о чем заявил и Президент Украины. Вопрос в том, пойдет ли МВФ на изменение этих условий? Не думаю, что на сегодняшнем этапе МВФ так уж заинтересован в сотрудничестве с Украиной, особенно в свете своих внутренних проблем и ожидаемого пересмотра стратегии дальнейшего сотрудничества с развивающимися странами. Тем более, что за шесть предыдущих лет «мавр сделал свое дело», достачно посодействовав тому, что украинская экономика была отброшена на десятки лет назад.
Но даже в случае отказа со стороны МВФ от сотрудничества на приемлемых для Украины условиях и окончательного ее прекращения, не нужно делать из этого трагедии. Мировой опыт содержит достаточно примеров, когда, прекращая сотрудничество (а иногда и не начиная его) с этой финансовой организацией, страны, которые находились на переходном периоде, успешно осуществляли реформирование своей экономики. Примером тому являются страны Балтии, Словения, Хорватия, Словакия. Похоже, что высшее руководство страны уже начало прорабатывать и такой вариант. Свидетельством этого является заявление Леонида Кучмы, что если бы у Украины была возможность в ближайшее время (читай — досрочно) рассчитаться с МВФ по предоставленным кредитам, то он бы это с радостью сделал и прекратил бы сотрудничество с фондом. Такой пример уже есть — Румыния, которая осуществила подобное в 80-х годах. Правда, ценой огромных усилий и падения уровня жизни. Но в Румынии не было такого резерва, какой есть у Украины. Имеются в виду (как бы это ни казалось странным) навязанные со стороны МВФ условия, отказ от которых способен дать больший эффект для экономики страны, чем сами кредиты.
Можно также разработать и осуществить ряд мероприятий, какие бы задемпферовали последствия прекращения кредитования на начальном этапе. В частности, отказаться от некритического импорта и ввести валютные ограничения, подобные тем, которые действовали после войны в странах Западной Европы; пересмотреть режим внешней торговли, введя протекционистские меры для защиты внутреннего рынка, и тому подобное. Резервы всегда есть, нужно только их найти. Свое слово мог бы сказать и СНБО, посвятив этой проблеме одно из своих заседаний. В конечном счете, последний год, прожитый без внешних заимствований, обогатил нас опытом и доказал, что и без них можно жить. Так что, соскочим с «финансовой иглы» или нет — зависит не столько от МВФ, сколько от нас самих.
