Экономика стала настолько сложной наукой, что, когда вам отвечает экономист, вы перестаёте понимать, о чём вы его спросили. В этом плане статистика, тоже имеющая дело с цифрами, выглядит намного понятней (правда, скептики утверждают, что она самая точная из всех псевдонаук). Ей, например, известно то, что все мы оказались за чертой бедности, правда, по разные её стороны (хотя среднемесячная зарплата в Украине составляет сегодня всего около 200 гривен, или $40, и свыше 1 млн. семей имеют среднедушевой доход менее $10 в месяц, только в прошлом году наши же сограждане приобрели 5 тысяч автомобилей марки «Мерседес» стоимостью от $100 до $300 тыс.).
Статистика действительно знаёт всё или почти всё. Но даже ей неизвестно — почему в умной, образованной, доброжелательной, духовно одарённой, и, главное, умеющей трудиться стране имеется столько бедных людей и откуда в стране, где почти не производится ничего конкурентоспособного и чья промышленность скорее мертва, чем жива (за период с 1990 г. по 1999 г. реальный ВПП сократился почти в 2,5 раза), появились не просто богатые, а очень богатые люди?
И, конечно же, никакая статистика не в силах ответить на вопрос, который всё ещё волнует не только большинство наших соотечественников, но и многих зарубежных симпатиков Украины: почему до этого времени так и не удалось хотя бы частично реализовать ожидания, возлагавшиеся на экономические реформы в Украине?
Согласно утверждению одного известного в прошлом мыслителя, из всех возможных причин какого-либо явления, подлинной его причиной, как правило, является самая простая. В нашем случае она такова: создав капиталистов, мы так и не создали сам капитализм, тот самый производительный капитализм, на котором зиждется экономическое процветание и социальное благополучие всех развитых стран и который не может существовать без производства товаров и услуг, конкуренции, разумной налогово-правовой базы и платёжеспособного населения.
Вместо него возник так называемый паразитический капитализм. Этот термин не имеет никакого отношения к бытовой лексике. Как особое явление он возник после распада СССР — в истории человечества ещё не было ситуации, когда колоссальнейшее богатство огромнейшей страны внезапно оказывалось совершенно бесхозным. Поэтому в широком понимании паразитическим капиталом является капитал, возникший на присвоении, «прихватизации» общенационального достояния. Вместе с тем, кроме разговоров о неоспоримых преимуществах единственно частной собственности, независимо от общественной пользы, и восхваления «приватизации ради самой приватизации», паразитическому капитализму, кроме общности происхождения, свойственен ряд специфических признаков. В отличие от производительного капитализма( «Деньги — Товар — Деньги»), который растёт вместе с умножением общественного достояния, паразитический капитализм с его формулой «Деньги—Сырьё—Деньги» (в качестве «сырья» выступают прежде всего пользующиеся спросом на мировых рынках природные ресурсы — газ, нефть, уголь, лес, руда, металл, товары стратегического назначения и т.д. и т.п.) произрастает за счёт тотальной распродажи «прихватизированного» национального богатства и бесконтрольного присвоения так называемой ренты.
Конечно, в стоимости, например, сырья тоже есть доля и труда, и капитала, но в основе находится всё-таки сам природный продукт. Как считают зарубежные эксперты, у паразитического капитализма затраты труда в 15 раз, а капитала — примерно в 4 раза меньше по сравнению с затратами производительного предпринимательства. В этой схеме нет места человеку, он превращается в обузу, становится лишним (по данным, приведенным Украинским центром экономических и политических исследований, реальная безработица в Украине достигает сегодня 7—8 млн. человек).
Присвоение и распродажа общенародного достояния, в частности, сырья и ресурсов — это «золотые ворота» для вывоза капиталов за пределы страны и одновременно для сокрытия присвоенных богатств внутри неё. С одной стороны, возникают возможности для укрытия средств от налогов, увеличения объёмов «чёрного нала», теневое беспредельное обогащение. Именно оно становится причиной перехода паразитического капитализма от «криминализации» экономики к её «гангстеризации». Беспредельное распорядительство общегосударственной собственностью было бы попросту невозможно без использования властных «отмычек», поэтому непременным признаком паразитического капитализма является «благоволение» со стороны власти. Для него характерно не просто политическое лоббирование, не только «покупка влияния» на властные структуры, а и непосредственное проникновение в них. Примеров тому великое множество, в том числе и «дело Лазаренко», и деятельность некоторых народных депутатов, и ожесточённая борьба за места в парламенте в сфере бизнесэлиты. Отсюда увлечение паразитического капитализма партийным строительством — существование почти сотни партий вряд ли можно объяснить только украинским политическим плюрализмом. С другой стороны, паразитический капитализм крайне нуждается и в пропагандистском прикрытии. Отсюда и стремление его представителей к приватизации информационного пространства и к созданию масс-империй.
Одним из наиболее серьёзных препятствий для реформирования украинской экономики является отсутствие инвестиций. Впрочем, какие-то иностранные инвестиции всё-же наблюдаются — в сбытовую сеть иностранных товаров, например, сигарет, в создание на нашей территории экологически сомнительных производств. Вполне реальны иностранные инвестиции, использующие нашу непреходящую бесхозяйственность (имеется в виду создание сети ресторанов «быстрой еды» или возможность нанять квалифицированного украинского работника за $100 в месяц, то есть в несколько десятков раз меньше по сравнению с европейскими расценками). В целом же, пока в стране будут существовать источники обогащения, не связанные с производством, но при этом приносящие сотни процентов прибыли, каких-либо ощутимых внутренних и внешних инвестиций и появления связанных с ними новых рабочих мест ждать не приходится.
В силу вышесказанного есть все основания утверждать, что именно паразитический капитализм является сегодня основным противником становления и развития рыночной экономики.
Философам, специализирующимся на теории познания, хорошо известна ситуация, именуемая «регрессом в бесконечность», когда ответ на вопрос порождает следующий вопрос и так до бесконечности. Она возникает, если заранее не установлена так называемая «точка отсчёта». В нашем случае эту точку обозначает по-настоящему «гамлетовский вопрос: « Быть или не быть Украине?» Большинство людей понимает: без демократии, рынка, гражданского общества, правового государства, свободы слова — не быть! Государство видится сегодня единственной реальной силой, способной прекратить неправедное существование паразитического капитализма. Отсюда всего лишь два маленьких принципиальных вопроса:
Сможет ли оно объединить все здоровые силы украинского общества для создания демократического, производственного, подлинно рыночного капитализма?
Способен ли «паразитический капитализм» и далее срывать любые, угрожающие его интересам, политические и экономические процессы?
