Цель данной статьи – объективно обозначить противоречия во взаимоотношениях СМИ и власти, описать тенденции, приводящие к политизации процессов в информационной сфере и раскрыть природу «мифов» о взаимоотношениях поля журналистики и поля политики.
Отделить «вопросы СМИ» от «вопросов политики» — задача, решение которой позволит не только найти верные механизмы преодоления существующих противоречий, но и, по возможности, избежать спекулятивного смещения акцентов в ходе общественно актуальных и политически значимых дискуссий.
Высокая политическая динамика, действуя «центростремительной силой» вовлекает в свой эпицентр такие сферы общественной жизни, как журналистика, литература и гуманитарная наука. Это объективный и в чем-то закономерный процесс, который можно и нужно регулировать, но с которым бесполезно бороться, тем более — публично-политическими, а не процедурно-законодательными средствами.
Сегодня журналистское поле в точности копирует поле политики и синхронизируется с ним. Такая тенденция оказывает положительное влияние на политические процессы, но негативно отражается на общем состоянии информационной сферы, где политическая информация начинает доминировать над всей остальной. А задачи развития СМИ, получая статус спекулятивной политической важности, блокируются для дальнейшего эффективного решения. Известно, что политизация любой проблемы только затрудняет ее решение. «Союзниками» подобных обстоятельств зачастую выступают как сами журналисты, желающие быть «политиками от журналистики», так и политики, для которых проблемный фактаж информационной сферы является одним из аргументов политической тактики.
Причин того, что медиа-пространство Украины становится надстройкой политической платформы, дублирующей ее особенности и противоречия, а также системно с ней конфликтует, несколько.
Во-первых, десятилетие демократических преобразований в Украине ознаменовалось становлением украинских партий, которые лишь сегодня становятся политической силой, способной выполнять информирующую, мобилизующую и организующую функции. За время «политического созревания» общенациональных партий именно СМИ выполняли основной объем работ по стимулированию поведенческих установок масс. Сегодня же политические партии представляют собой достаточно зрелые оргсистемы, чтобы «встраивать» СМИ в собственные стратегии либо конкурировать с журналистским полем за первенство в политическом влиянии и общественном доверии.
Во-вторых, на сегодняшний день сформировались общие контуры национального медиа-пространства, где каждое СМИ имеет собственную позицию, аудиторию и рейтинг, со всеми вытекающими отсюда экономическими перспективами и экспансионистскими амбициями. Особенностью генезиса национальных СМИ является также и то, что в условиях относительной творческой, управленческой и инфраструктурной однотипности, а также однообразия (за небольшим исключением) информационного продукта, единственным средством рейтингового роста становится активное освоение политического пространства. Оно позволяет использовать информационные эффекты высокой политической динамики (подаваемой преимущественно в скандально- кризисном контексте), извлекать «неинформационные» дивиденды от удаленности и приближенности к конкретным эпицентрам политического влияния.
В-третьих, дублирование политических противоречий, их тематическая и позиционная трансляция на уровне масс-медиа, как уже отмечалось выше, стимулируется самими политическими силами, стремящимися «открыть новый фронт» для политического наступления на оппонентов (в нынешней украинской ситуации, наряду с уже открытым внешнеполитическим, парламентским и «уличным» фронтом). Противоречия в информационной среде используются политиками для расширения информационного влияния путем создания ситуативных информационных альянсов, внесения кадровых изменений в структуру контролирующих органов, открытой или латентной поддержки «протестных» акций журналистов с целью их вовлечения в собственную политическую орбиту.
В совокупности эти факторы создают ситуацию многоуровневой конкуренции: с одной стороны, СМИ и политических партий; с другой, одних медиа-политических холдингов с другими; с третьей, между различными «припартийными» СМИ, где целью борьбы является политическое влияние.
СМИ в такой конкуренции оказываются заведомо более слабой и несущей все издержки противостояния стороной, т.к. имеют меньшее количество ресурсов по сравнению с политическими машинами партий. Но «выигрывают» за счет более широкого набора информационных возможностей.
Нарастающие таким образом противоречия закономерно приводят к конфликтам, провоцируют защитные силовые реакции с каждой из сторон и создают «замкнутый проблемный круг»:
— партии оказывают давление на СМИ — СМИ сопротивляются всеми имеющимися средствами либо подчиняют эти средства интересам партий — все вместе осуществляют прессинг на конечного информационного потребителя — потребитель, страдающий от информационной интоксикации политическим негативом, перестает доверять партиям и политикам — это отмечают социологи, журналисты — информацию в пропагандистских целях подхватывают другие политики и партии-конкуренты. Все начинается сначала.
Политики ошибочно считают, что информационная аудитория и политическая аудитория — тождественные понятия, и не желают признавать, что в Украине подавляющее число зрителей-читателей — аполитичные люди, голосующие в режиме ситуативных предпочтений, не нуждающиеся в принудительной «политинформации», т.к. воспринимают телевидение, газеты и Интернет лишь как средство релаксации.
Журналисты, в свою очередь, выстраивают «ветряные мельницы», поразительно напоминающие идеологические построения политических сил и начинают обескровливающую борьбу, постепенно переходящую к практике тавтологии, самоописания, экзальтации на проблемах, которые априорно не решаются путем увеличения отведенных под них печатных площадей, а также с легкостью, не свойственной общественной значимости вопросов свободы слова и социальной защиты журналистов, меняют объекты критики, ее содержание и направленность, тем самым подчас дискредитируя эти принципы.
Позволю себе высказать, возможно, дерзкую социологическую гипотезу — если ослабить существующее информационное давление, то у обывателя должен повыситься уровень доверия и к журналистам, и к политикам.
Для того, чтобы информационная сфера и средства массовой информации в Украине развивались, необходимо не только четко определить предмет общественного интереса, отделить «свободу в выборе слов», от Свободы слова, но и отойти от «спекулятивной мифологии» природы отношений власти и СМИ.
На сегодня главным программным аргументом «творческого сопротивления» журналистов, является зависимость от политико-экономических спонсоров, оказывающих цензурное влияние на работу журналистских коллективов. Не будет большим открытием признание, что и для политики, и для журналистики эти «меновые отношения» — знакомая реальность, правила жанра, которыми принято возмущаться, только если это касается чужой истории «неуставных взаимоотношений».
Однако, это фундаментальная проблема связи поля СМИ с полем политики и экономики. Она появилась не вчера, ее возникновение никак не связанно с украинской спецификой, и такая искусственная национальная «привязка» не решает имеющихся проблем, а только их обостряет. Как говорил в средине 80-х классик социологии средств массовой информации Патрик Шампань: «История журналистики — это история несостоявшейся свободы».
Примеров такой «несостоявшейся свободы» — масса: NBC — принадлежит General Electric; ABC — собственность компании Disney; ВВС, ОРТ — полностью контролируются государством, за небезызвестной NТV стоит «Газпром» и т.д.
В Украине можно сменить зависимость от партии или лидера на зависимость от общественной организации, предоставляющей грант, однако это не меняет системы и даже вредит перспективам ее эволюции. Гранты даются под проекты, проекты рано или поздно заканчиваются, остаются журналисты, для которых «оставаться в теме» — означает вступать в конкуренцию и играть по правилам, которые изобличались, но не менялись. Опять противоречие.
Даже проблема т.н. «темников», по большому счету, является примером того, как фундаментальные противоречия и их причины облачаются в политические формы, получают резонансную окраску и предлагаются для разрешения поверхностными, а не системными средствами. Ведь, по сути, ведется борьба за право их составлять, менять местами конкретные фамилии, а не решать проблемы развития и повышения качества информационной продукции. Сегодня о пресловутых «темниках», как о главной проблеме информационной сферы говорят те люди, которые в парламенте прошлого созыва лоббировали собственные интересы, игнорируя необходимость системных изменений, выступали против принятия закона о защите интеллектуальной собственности, лицензировании производства компакт-дисков и др. законодательных актов, создающих основу независимости производителя информационной продукции.
В контексте рассуждений нелишним будет вспомнить и о том, что кроме политической информации существуют еще и культура, искусство, наука. Дефицит информации о них возникает не от того, что спрос не реагирует на предложение, а от того, что предоставление «неполитической» информации требует больших творческих затрат и другого подхода к формированию аудитории, чем публикация легкоусваиваемого политического «фаст- фуда».
Повысить уровень самостоятельности средств массовой информации можно только повышая уровень профессионализма работников СМИ, стабилизируя законы собственного поля и обеспечивая экономическую рентабельность изданий. Политика априори не может обеспечить долгосрочную рентабельность, т.к. имеет собственную специфику рейтинга и, в основном, используется лишь как инструмент конкурентной борьбы и «трамплин во власть» для журналистского руководства. Эта власть не всегда носит характер занимаемого государственного поста, но это не делает ее менее привлекательной, особенно если учитывать карьерные ожидания в преддверии и по окончании будущих президентских выборов. «Из журналистики — в политику» — это всего лишь механизм реконверсии капиталов и если этот механизм «дает сбои» в отдельных случаях и персональных биографиях, то это не повод говорить об угрозе демократии в масштабах всего общества.
Сегодня в Украине уже не существует проблемы творческой реализации журналиста, нет проблемы свободы слова — есть лишь проблема «выбора профессии в среде профессионалов», которую каждый журналист волен решать по-своему.
Этот выбор состоит в ответе на вопрос: кем себя считает журналист — «работником гражданского общества», который транслирует созидательные общественные ценности, обеспечивает процесс культурной социализации и обслуживает гуманитарные ожидания масс, или орудием символической политической борьбы? Это две разные профессии и каждая имеет свои «плюсы» и «минусы», вместе со своими последствиями и перспективами.
Пути преодоления существующих противоречий?…
Во-первых, это дальнейшее развитие партийной системы, с ее функционально специализированными политическими СМИ, имеющими свою аудиторию, свое специфическое содержание и средства к существованию. Во-вторых, это развитие СМИ, пространство конкуренции которых не должно быть ограничено однообразием каналов коммуникации, схожестью тематического репертуара и аудитории. В-третьих, это развитие рынка информационного потребления, через стимулирование расширения инфраструктуры информационных коммуникаций, повышение качества информ-продукции, предоставление потребителю возможности широкого выбора — что, как и где смотреть. А главное — это принятие законов, позволяющих гарантировать некоторую стабильность (в том числе стабильность политических переменных) и базовые условия дальнейшего развития (в первую очередь — налоговые, процессуальные) для всех без исключения участников культурно-информационных процессов. Но это уже тема для отдельной дискуссии и поле для законодательной работы политически ответственного парламентского большинства…
Говорят, политика — «грязное дело». Утверждение довольно-таки спорное. Однако журналистика, в любом случае, не должна перенимать логику и особенности политики, от этого и первая и вторая станут лишь чище и прозрачнее.
