Юбилей новейшего Украинского государства — это тот рубеж, когда следует называть вещи своими именами (если, конечно, мы хоть немного уважаем себя и действительно желаем достойного будущего нашим детям и внукам, а не ограничиваемся лишь словесными ритуальными упражнениями на эту тему, цена которым — нулевая).
Каждому, кто способен быть честным хотя бы наедине с собой, ясно, что бодрый фальшивый «пионерский» оптимизм по поводу государственного праздника 24 августа есть, по меньшей мере, не совсем уместным — пора уже вырасти из «детских штанишек» инфантилизма и прекратить лицемерные разговоры о том, что мы, мол, «молодое государство» (трудно избавиться от впечатления, что таким образом выдается своеобразная индульгенция, если угодно, «охранительная грамота» тем преступным бесчинствам, которые творятся в Украине, — мол, «нужно же быть снисходительными», «нам как государству лишь 20 лет», «не будем строго судить» и тому подобное). Поставим вопрос так: а может, именно юбилейная годовщина независимости и является удобным случаем поговорить без наркотического, сладковатого фимиама, а по правдивому, «гамбургскому» счету, о том, что происходит.
В свое время Аристотель, рассматривая вопрос эстетики, советовал даже в серьезном разговоре отдавать преимущество иронии, потому что она лучше и легче позволяет открыть истину. Но иронизировать по поводу Украинской Трагедии не стоит — слишком серьезное испытание приходится выдерживать нашей стране (не «этой» — другой Украины у нас нет). И слишком большое напряжение национальной воли, интеллекта и совести необходимо, чтобы эту трагедию «снять» (то есть очиститься — в том смысле, как это понимали древние греки и великие философы, до Сковороды и Гегеля включительно).
Два десятка лет судьбой большой славянской страны безапелляционно распоряжается, по сути, одна-единственная закрытая политико-финансово-промышленная корпорация, которая, подобно средневековым монархам, убеждена, что чуть ли не сам Господь дал ее членам право господствовать на нашей земле. (Удивительным образом все это совмещается с психологией «халифа на час» — присвоить, взять максимально весомую часть национального богатства — и уйти в тень!) Впрочем, в последние годы мы, пусть по крохам, немножечко больше стали узнавать о тех, кто реально властвует в стране, и реанимация этого несправедливо подзабытого слова «гласность» — не путать со сплетнями из жизни «сильных мира сего»! — является очень важной.
Очень распространенный (и, к сожалению, не всегда очевидный) прием из экономической практики нашего политико-финансового правящего класса — это продажа и перепродажа имущества, собственности, активов и т.д. самим же себе. И аналогично — подобным же образом перепродают эти наши сеньоры (не так в итальянском, как в феодальном значении этого слова: «владельцы») Украину — самим таки себе. Но трагизм ситуации в том, что после каждой такой перепродажи ресурсы страны (не только энергетические, финансовые, промышленные, но и главный среди этих ресурсов — доверие к власти!) неумолимо и стремительно уменьшаются. Ясно, что бесконечно так длиться не может. Многое из того, что происходит на наших глазах, свидетельствует: нация стоит на пороге пусть пока еще не коренных, но весьма серьезных изменений.
Другой аспект Украинской Трагедии — это уже даже не девальвация, не «дефолт», а, извините, насилие над благородными словами, высокими идеалами, благородными стремлениями. Цинизм, кажется, уже не имеет границ, что является неопровержимым свидетельством тяжкого ценностного, мировоззренческого кризиса, который охватил украинское сообщество. Действительно: чем больше вокруг разговоров о демократии (реалии таковы, что подавляющая часть людей абсолютно лишена любых политических и экономических рычагов влияния на власть), тем большее отвращение вызывает у многих (вовсе не обязательно люмпенов и маргиналов) это слово. Чем больше представители имущественной и политической «элиты» прибегают к разговорам о «европейской интеграции», реально позорно, по-азиатски, увеличивая процент властных и околовластных феодалов — в Киеве и на местах, — тем большую ненависть вызывают такие разглагольствования! Это чересчур на фоне «дела Лозинского» и других «славных свершений» наших удельных князьков, ханов и баронов. Ведь народ уже в который раз убеждается, что строй, который утвердился в Украине, в очень многих существенных своих чертах — как бы помягче сказать — не лишен явных признаков феодализма, и это серьезно.
Что делать? Извечный вопрос в очередной раз встает перед украинцами. Автор этих строк позволит себе выразить свою точку зрения. Был полностью прав мудрый Имануил Кант, который еще 216 лет тому назад (трактат «О вечном мире») писал, что для морального оздоровления общества абсолютно необходимой (хотя и не достаточной) является одна простая и незыблемая вещь: законы должны выполняться всеми без исключения, четко, безоговорочно и, если нужно, сурово. Без этого, ни о каком выздоровлении нашего сообщества не может быть и речи. Печерское же «выборочное» правосудие, эта капля грязной воды, в которой адекватно отражается океан нашего беззакония и произвола (не только прокурорского и судейского, но и простых граждан, которые, видя, как власть относится к законам, подражают ей — вот что хуже всего!) — является надругательством над цивилизованной правовой системой и над правосознанием вообще. Это настолько же близко к Европе, как Пол Пот близок к Махатме Ганди.
И еще. «Люди должны помнить, что у них есть общие интересы». Эти слова принадлежат не какому-то маргинальному левому политику, а... одному из любимых героев Оноре де Бальзака (фактически это говорит сам автор) из романа «Сельский священник» господину Бенаси, настоящему гуманисту, который смог за пять лет поднять из бедности и запустения когда-то отсталый горный край. Именно так — общность человеческих интересов! — объясняет этот человек свой успех. Никто не отрицает исключительную важность личной свободы каждого человека; но разве приведенное выше мнение Бальзака-Бенаси этому противоречит? Следует к этому прибавить, что опыт последних 20-ти лет нашей истории продемонстрировал сомнительное качество некоторых новейших догм, в частности, и той, которая провозглашала, будто Украину «спасет только свободный рынок, рынок без ограничений, никем и ничем не регулируемый». В наших условиях «свободный рынок без ограничений» в судебной системе означает продажу и покупку судебных решений, то есть коррупцию, тот же рынок в образовании — путь к знаниям не одаренным украинцам, а детям «платежеспособных» родителей, в медицине — гарантию права на жизнь и здоровье только для состоятельных. Вот все и имеем.
Мы еще до сих пор не определились с составляющими украинской национальной идентичности: где следует искать истоки и корни современного украинского государства — в Киевской Руси, Запорожской Сечи, УНР или УССР. (Трагично, что значительная часть граждан не задает себе этот вопрос, а реально независимость в 1991 году получила как раз УССР со всеми выплывающими из этого последствиями!) А между тем наша «элита» (в наибольшей степени, возможно, политическая) со свойственной ей самоуверенностью искренне верит в то, что она «навсегда». Но в истории нет ничего «навсегда» — именно этому учит ее опыт.
