Сегодня на вопрос «Дня» о законодательных реалиях отечественного информационного пространства отвечают Виктор ПОГОРИЛКО и Владимир ГОРОБЦОВ.
«О СВОЕМ КОНСТИТУЦИОННОМ ПРАВЕ НА ИНФОРМАЦИЮ ЗНАЮТ НЕ БОЛЬШЕ 30% ГРАЖДАН УКРАИНЫ»
— Третейский информационный суд для Украины — явление новое и как судебный институт, и как институт в сфере информационных отношений. Чем обусловлено возникновение такого института?
Владимир ГОРОБЦОВ: — В среднем в мире производится где- то 40% материального продукта, а 60% — это что-то другое. И это «что-то другое» и является информацией. Роль информации повышается и она становится ценным национальным ресурсом. К сожалению, не принимая во внимание то, что в независимой Украине одним из первых законов был принят именно закон об информации, социологические исследования, проведенные Институтом политики, показали: о своем конституционном праве на информацию знают до 30% граждан — даже среди жителей столицы.
Виктор ПОГОРИЛКО: — Информационное законодательство является новой областью законодательства Украины, на базе которой формируется и новая область информационного права. Поскольку она новая, то ею достаточно не владеют ни широкий круг граждан, ни даже часть работников информационной сферы, юристов, в том числе — с научными степенями и званиями. Кроме того, в ходе удовлетворение информационных потребностей граждан возникает значительный круг споров. Большая часть из них — это мелкие споры, можно сказать, искусственные: они связаны не столько с расхождениями, противоречиями, сколько — опять же — с незнанием, недостаточным владением законодательством, частично — с его несовершенством, новизной. Поэтому существующие традиционные структуры не могут справиться с этим кругом споров. Поэтому есть необходимость в принципиально новых общественных структурах, которые бы решали часть споров в информационной сфере.
— Где, в первую очередь, сейчас «пробуксовывает» реализация Закона «Об информации»? Какой может быть роль Третейского информационного суда при его воплощении в жизнь?
В.П.: — Закон «Об информации» 1992 года закрепил принцип свободы информации. Основанием для свободного получения официальной информации в органах государственной власти и в органах местного самоуправления является аннулирование грифа документации «Для служебного пользования». Доступ может быть ограничен только к информации, которая в соответствии с действующим законодательством является государственной, коммерческой или иной тайной. Что касается другой информации, то ее государственные органы должны предоставлять свободно. А они по традиции продолжают безосновательно отказывать гражданам в предоставлении информации, ссылаясь, например, на внутриведомственные инструкции. Кроме того, в нашем законодательстве речь идет об обращении граждан, но у нас нет в ни одном документе ответственности за нарушение сроков предоставления ответа на обращение граждан. И защитить граждан в таких условиях может только суд.
Большой круг информационных споров возникает во время выборов. Сотни кандидатов в депутаты нередко страдают от того, что газеты публикуют выступления, интервью их соперников, которые содержат явные неточности. Обычный суд рассматривать эти вопросы вряд ли будет, кроме того — это теряет смысл из-за длительности рассмотрения. Оперативно же рассмотреть эти вопросы может только такой суд, как Третейский информационный, т.е. общественное учреждение.
В.Г.: — Или, скажем, вопрос защиты персональных данных. Раньше это было правом государства — собирать любые данные о лице, хранить и распространять их. На сегодняшний день рецидив этого остается. Скажем, в телепередачах с экрана сообщают различные данные об известных людях, но ни разу я не видел, чтобы эта информация сопровождалась сообщением, что она предоставлена по согласию такого-то. Но ведь вступление Украины в Совет Европы требует от нашего государства приведения в соответствие с европейским законодательством вопроса о защите персональных данных. И не только приведения в соответствие, но и создания соответствующей структуры, которая защищала бы их. В Канаде, скажем, этим занимается Комиссар по делам свободы и информации. У нас — в известной степени Уполномоченный ВР по правам человека. Но поскольку этот институт только устанавливается, очень сомнительно, что он сможет эту проблему поднять. Что касается защиты персональных данных, возникает много противоречий, споров и, думаю, что Третейский информационный суд даст возможность решать спорные вопросы.
Кстати, не всегда информация, которая разглашается, унижает честь и достоинство или деловую репутацию. Отдельные партии, общественные организации не хотят, чтобы распространялась та или иная информация, ибо она, возможно, и отвечает действительности, но может трактоваться произвольно, в связи с чем возникают недоразумения или спекуляции. Т.е. это круг вопросов, которые, скажем, еще являются проблематичными в нашей действительности.
В.Г.: — Третейский суд обладает рядом преимуществ перед судом общей юрисдикции. Ибо обе стороны конфликта здесь могут выбирать судей по своему усмотрению. Судей должно быть непарное количество с каждой стороны, плюс один судья по общему согласию судей. Споры рассматриваются в срок не больше в целом одного месяца, в то время как в суде общей юрисдикции — два месяца. Срок же рассмотрения дел в ТИС для отдельных категорий (например, избирательных, референдумных и других дел неотложного характера) — не больше двух недель.
В.П.: — В Третейский информационный суд будут привлекаться лица, которые имеют опыт в осуществлении судопроизводства, а также высококвалифицированные специалисты в сфере информации, в частности, сфере СМИ, бывшие служащие, которые фактически имели дело с информацией длительное время, и ученые- специалисты. Этот список должен быть достаточно большим, чтобы стороны имели возможность выбрать судью, исходя из своих интересов.
— Кто сможет влиять на решения ТИС?
В.Г.: — Никто. Хочу особенно отметить, что этот суд не будет функционировать при ком-то, при какой-то структуре. Например, в России судебная палата по информационным спорам существует при президенте. Мы же предлагаем Третейский информационный суд в качестве независимой структуры.
В.Г.: — В то же время это не альтернатива обычным судам, это не вызов государству. Мы своими действиями создаем возможность реализовать конституционное право граждан на защиту своих прав и интересов любым способом, одним из которых является рассмотрение информационных споров в Третейском информсуде. Решения Третейского суда выполняются в том же порядке, что и решения общего суда или арбитражного. Вместе с тем, если субъект обращения считает, что третейский суд предубежденно отнесся к разрешению его дела или был нарушен закон, то решение этого общественного суда он может обжаловать в общем или арбитражном судах.
«ГОСУДАРСТВО МОЖЕТ РАСТЕРЯТЬСЯ ОТ ТОГО, ЧТО ПИШУТ ГАЗЕТЫ, НО ОНО ПОГИБНЕТ, ЕСЛИ ОНИ ЗАМОЛЧАТ»
— Каким образом, по вашему мнению, законодательно и практически должна проводиться поддержка государством независимых СМИ?
В.Г.: — Да, государство должно быть заинтересовано в существовании независимых медиа. Без независимых СМИ говорить о каком-то прогрессе, о развитии общества, об утверждении демократических основ невозможно. Кто-то во время Великой французской революции сказал: «Государство может растеряться от того, что пишут газеты, но оно погибнет, если они замолчат». В.П.: — Реальная свобода СМИ предполагает, во всяком случае, периодическую поддержку государством независимых СМИ. Существует разнообразный круг способов и средств этой поддержки. В.Г.: — Время, когда формировалось наше базовое законодательство, скажем, в 1991 — 1994 гг., было временем демократического идеализма. В руках государства были еще сосредоточены определенные ресурсы, т.е. государство каким-то образом централизовано решало вопрос с той же бумагой. С переходом к рыночным отношениям стало понятно, что за все нужно платить, в том числе — и за бумагу. Но законодательство с тех пор не пошло в направлении, параллельном совершенствованию экономических отношений. Поэтому в 1997 году — такой парадокс — был принят закон «О государственной поддержке СМИ и социальной защите журналистов». С некоторых позиций это нормальный закон: в нем, например, решили вопрос с журналистскими пенсиями. Но вопрос все-таки, по моему мнению, нужно формулировать так: зачем государству создавать такую ситуацию со СМИ, чтобы потом их защищать? Скажем, этот закон о господдержке содействует освобождению СМИ от таможенных и других налогов. Но зачем создавать вообще такую систему СМИ, которая подпадает под налоговое, таможенное законодательство и т. п.? На сегодняшний день в Украине СМИ — это предпринимательские структуры, которые создаются как субъект предпринимательской деятельности, юридическое лицо. Поэтому средство массовой информации сразу автоматически подпадает под налоговое и другое законодательство. Возникает закономерный вопрос: если в Конституции отмечено, что основы деятельности СМИ, политических партий, общественных объединений определяются исключительно законами Украины, то, наверное, законодатель имел в виду, что порядок создания СМИ должен быть более-менее аналогичным с порядком создания политических партий и других объединений граждан? Таким образом, возможно, надо по-новому подойти к вопросу юридической природы СМИ — что это такое, кто их должен создавать, каким образом? Скажем, если проводить аналогию с партиями или общественными организациями, то можно определить СМИ как группу людей, объединенных в открытое или закрытое акционерное общество, которое регистрируется или в Госкоминформполитики, или в Минюсте. Таким образом, СМИ не подпадают под налоговое законодательство, но к ним, скажем, можно применить его в части рекламы. Это только один из примеров того, как можно цивилизовано облегчить налоговое бремя на СМИ.
ИНФОРМАЦИОННЫЙ КОДЕКС — ПОТРЕБНОСТЬ ВРЕМЕНИ
— Что, в первую очередь, сейчас необходимо менять в нашем информационном законодательстве? Что наиболее актуально из новых предложений?
В.П.: — Необходимость внесения изменений в информационное законодательство очевидна. Ведь оно еще находится в стадии становления. Взять, например, такой институт, как лицензирование в сфере ТВ и РВ: у нас существуют единые лицензии. Но единые лицензии — не гибкие. Поэтому для внесения незначительных коррективов, например, изменения на час времени вещания, нужно следовать общей, тяжелой процедуре лицензирования. Конечно, в связи с этим возникают различные отступления от порядка, что или делает закон недейственным, или приводит к нарушению его. В то же время во многих странах существует система лицензий при гибкой системе предоставления права вещания.
Есть у нас и много других несовершенных институтов, например, институты ответственности. Так, у нас предусмотрена моральная ответственность СМИ за публикации. Но в силу несовершенства системы ее иногда используют для ликвидации СМИ, которые настаивают на собственной точке зрения. И таких недостатков в нашем законодательстве существует много.
В.Г.: — Действительно, вопрос совершенствования информационного законодательства сегодня выдвигается на первый план. Это обусловлено тем, что, во-первых, все базовое законодательство Украины было создано до принятия Конституции в 1996 году. Во-вторых, существуют вполне конкретные требования Совета Европы относительно приведения нашего законодательства в соответствие как с Конституцией, так и с европейскими стандартами. И в-третьих, наступил век информации, век информационного общества. Очевидно, что в этой ситуации закономерным является то, что усилия Комитета ВР по вопросам свободы слова и информации постоянно направлены на совершенствование информационного законодательства. А учитывая, что информация пронизывает все сферы жизни общества — политически- экономической, социальной, духовной, идеологической — очевидно, что следует выходить на единый Информационный кодекс, который обобщил бы все законодательство и содействовал бы развитию демократических основ в информационных отношениях в нашем государстве.
