«День» уже сообщал, что в преддверии памятных дней трагедии Бабьего Яра в Киеве состоялась презентация нового издания книги Анатолия Кузнецова «Бабий Яр». Ее инициатором выступил сын известного писателя — Алексей Кузнецов. Сегодня — размышления об этом событии народного депутата Александра ФЕЛЬДМАНА.
Увидев свет в сокращенном варианте в журнале «Юность» в 1966 году, роман-документ стал одновременно и бестселлером и большой литературной редкостью. Журнал передавался из рук в руки, перепечатывался на машинке или переписывался от руки. Говорят, что найти сегодня в библиотеках этот номер практически невозможно. Почему же через полвека после выхода романа интерес к нему не угасает? Потому что все написанное в этой книге — правда. Правда, что совсем не немцы взорвали Крещатик, а сделали это советские спецслужбы. В донесении айнзацгруппы С по СССР № 97 говорится о минировании Крещатика работниками НКВД, о страшных взрывах на центральных улицах Киева и о продолжающихся пожарищах, о тоннах взрывчатки, которые немцы вынесли из уцелевших зданий...
Расстрел еврейского населения — кульминация произведения. А. Кузнецов — очевидец трагедии — ни разу не говорит о количестве погибших. И поэтому спор о том, сколько людей погибло, продолжается и сегодня. Первыми жертвами нацистов стали подпольщики и активисты города, следующими были несколько цыганских таборов. А с 22 сентября по начало октября в оврагах на Сирце расстреливали еврейское население и членов еврейских семей. В донесении айнзацгруппы С № 101 значится очень короткое сообщение о том, что зондеркоманда 4А только 29 и 30 сентября 1941 года расстреляла в Киеве 33 771еврея. И это только за два дня. А казни невинных жертв продолжались около двух недель. По подсчетам самих нацистов, захвативших Киев, в городе оставалось около 150 000 евреев. Расчеты делались по переписи, которую подготовили дворники, а киевская управа составила общие списки и передала их в гестапо. Убийство евреев в Бабьем Яру стало первым самым крупным актом насилия в истории Холокоста. После того, как Киев стал «чистым от евреев», у оврагов Бабьего Яра был построен Сирецкий концлагерь, где 778 дней убивали военнопленных и жителей Киева. Есть свидетельства, что к ярам ежедневно шли душегубки с казненными из других областей Украины.
Анатолий Кузнецов описывает три попытки уничтожить Бабий Яр. Почему это хотели сделать немцы — понятно. Палачи всегда боятся мести и пытаются ликвидировать следы своих преступлений. Первая попытка уничтожить Бабий Яр была зимой 1941 г. Тогда по распоряжению киевской управы овраги на Сирце превращались в городскую свалку. Сюда свозился мусор и битый камень с развалин Крещатика. Летом—осенью 1943 г. нацисты организовали сжигание трупов в Бабьем Яру. Узники Сирецкого лагеря выкапывали фрагменты человеческих тел и сжигали их в печах, построенных из камней —надгробий Еврейского и Лукьяновского кладбищ. Операция «Бабий Яр» проходила под грифом «совершенно секретно». Но зачем советской власти нужно было устраивать тайну из событий в Бабьем Яру — другой вопрос. Уже в ноябре 1941г. в газете «Правда» была опубликована статья П. Степаненка «Что происходит в Киеве». Благодаря этой публикации трагедия Бабьего Яра стала известна всему миру.
В 1946г. в Советском Союзе была раскручена антисемитская кампания по борьбе с «безродными космополитами», а за ней арестованы и казнены члены Еврейского антифашистского комитета, убит С. Михоэлс. «Дело врачей» должно было стать кульминацией политического театра И. Сталина. По словам В. Гроссмана, кремлевский вождь вырвал из рук Гитлера меч Холокоста и направил его против евреев. Начиная с 1946г. в сентябрьские дни в годовщину расстрела к Бабьему Яру постоянно шли люди. Несколько алых гвоздик, брошенных в яр, считалось вызовом сталинской системе. Все участники несанкционированного шествия к Бабьему Яру арестовывались «за нарушение общественного порядка», а сталинский суд, самый «гуманный» суд в мире, давал им по пятнадцать суток заключения.
Во времена отца первой перестройки — Никиты Хрущова, в яры закачали технические воды с киевских предприятий, чтобы навсегда утопить память о киевской трагедии. Но 13 марта 1961г. десятиметровый грязевой поток обрушился на жителей Куреневки и стал самой большой экологической катастрофой в истории Киева. Тысячи людей были заживо погребены под землей, но правда о куреневском апокалипсисе была рассекречена только во время перестройки.
Только в период горбачевских реформ стали появляться отдельные публикации о том, что НКВД тоже уничтожало своих политических противников в Бабьем Яру.
По сравнению с журнальной версией в романе появился новый раздел — это рассказ о Голодоморе в Украине 1932—1933 гг. Голодомор — это украинский Холокост. Это тоже наша общая память и боль.
Во время презентации книги имело место жаркое обсуждение чисто литературной стороны романа-документа. Мол, Кузнецов отошел от традиционного стиля литератора-интерпретатора и выступает только молчаливым свидетелем происходящего. Но, наверное, в этом и сила произведения. Автор никому не навязывает своих мыслей. Он лишь заставляет людей думать о прошлом и задумываться о будущем. В этом плане, конечно, очень силен эпилог книги.
«А что завтра? — спрашивает нас автор. Какие новые яры, майданеки, хиросимы и ГУЛАГи, в каких местах и каких новых формах скрыты еще в небытии в ожидании своего часа?». Если раскрыть эти кавычки автора, то зловеще вписываются в этот ряд Нагорный Карабах, Приднестровье, Сребреница, Цхинвали, Грозный, Беслан, лондонское метро, залитые кровью автобусные стоянки Иерусалима. Действительно, а что будет завтра?..
