Предпринятые в США под давлением профессиональных союзов меры по ограждению своего рынка металлов, вызвали в мире, в том числе и в Украине, занимающей седьмое место по объему выплавки стали, неоднозначную реакцию. Президент Торговой палаты США Томас Донохью, комментируя в среду по итогам своего трехдневного визита в Россию эту ситуацию, сказал: «Я считаю это политическими мерами, и это, на мой взгляд, было неправильное решение». По сообщению Интерфакса, он высказал надежду на то, что эти ограничения постепенно будут сходить на нет, и «изменения в этом процессе мы сможем видеть практически каждую неделю». Между тем Совет директоров Международного института чугуна и стали призвал на прошлой неделе правительства стран — производителей стали продолжить процесс закрытия излишних сталелитейных мощностей и не предоставлять металлургическим предприятиям государственную помощь, которая приводит к деформации на рынке металлов. Похоже, совет этого института с полным пониманием относится к американским стальным пошлинам. Однако известный экономист Джозеф Стиглиц, чью статью «День» публикует ниже, настроен совершенно иначе. Причем стальной вопрос — повод поговорить о стандартах и правилах мировой торговли. Пока существует только «правило сильного».
Введение Америкой тарифов на импорт стали было встречено громкими протестами во всем мире. Однако за жесткими высказываниями не последовало мощной контратаки. Сейчас самое время оказать реальное противодействие лицемерию Америки, вместо того, чтобы бросаться пустыми угрозами.
Мировой финансовый кризис 1997 — 1998 годов, который, в значительной степени следуя указаниям Казначейства США и допустив серьезные ошибки, пытался урегулировать МВФ, привел к увеличению потока импорта стали, что было частью процесса приспособления рынка, когда-то громко восхваляемого США.
Выдвинутый США аргумент, согласно которому Америка имела право принять меры по предотвращению резкого роста импорта (используя при этом защитные меры, принадлежащие по праву ВТО), вряд ли подвергнется проверке со стороны комиссии экспертов ВТО, когда таковая, наконец, будет созвана; сам аргумент, однако, неискренен и лицемерен. Европа предприняла реструктуризацию своего сталелитейного производства в 80-х и начале 90-х годов прошлого века, добившись при этом определенных успехов. В самой Америке было создано множество эффективных новых предприятий (минизаводов), но простаивали неповоротливые гиганты — наследство вчерашнего дня. Они не в состоянии выдержать конкуренцию ни с одним эффективно работающим сталелитейным предприятием, как в Америке, так и за рубежом.
Многие проблемы Америки американского же производства. Ухудшающееся финансовое положение страны ведет к сильному доллару, так же, как это произошло после безответственного снижения налогов Рейганом двадцать лет назад. В то время как государства обычно гордятся сильной валютой, надо заметить, что сильный доллар создает неблагоприятные условия для экспорта и благоприятные — для импорта.
В динамичной экономике, если наблюдается сокращение рабочих мест в одном секторе, значит, ожидается появление новых в другом. Роль правительства заключается в содействии движению рабочей силы из одного сектора в другой, а сохранение полной занятости является его прямой и первостепенной обязанностью. Администрация Буша же потерпела неудачу, как в первом, так и во втором случае.
Президент Буш признал, что в то время как он пришел к власти, экономике требовался финансовый стимул. Однако вместо того, чтобы найти настоящий стимул, правительство настояло на изменениях регрессивного налога, представив эту меру как финансовый стимул. Помощь фирмам, живущим по принципам старой экономики, тратящим больше денег на уклонение от налогов, чем на реструктуризацию, приняла форму отмены минимального альтернативного налога — налогового положения, разработанного с целью ограничения возможностей укрытия от налогов для фирм, использующих недостатки американского налогового кодекса.
Снижение налогов для богатых по Бушу вылилось в следующее. По оригинальному предложению администрации семья, состоящая из четырех человек и имеющая $50,000 годового дохода, не должна была получать на протяжении четырех лет никакой — абсолютно никакой — финансовой помощи, в то время как имеющая $5,000,000 годового дохода семья из четырех человек, пытающихся «свести концы с концами», должна была получить огромную сумму в $500,000! Демократы справедливо протестовали; ожидаемое количество новых рабочих мест было минимальным. Слабость экономики в результате неправильного экономического управления означает, что того, кто потеряет работу, ждут тяжелые времена.
В то время как Америка несет потери, то же самое происходит в Европе и во многих развивающихся странах. Однако на карту поставлено гораздо большее. При хорошем управлении глобализация может принести пользу всем странам. Но в том виде, в каком глобализация реализуется сегодня, многие страны ничего не приобретают, в то время как беднейшие из стран только теряют от нее. Глобализация сегодня — это нечестная игра, правила которой написаны богатыми промышленными странами для богатых промышленных стран.
Но Соединенные Штаты считают, что даже этого недостаточно. США интерпретирует эти правила в соответствии со своими политическими интересами, как угодно изменяя и нарушая их, провоцируя тех, кому это не нравится, на ответную реакцию. Кажется, девиз администрации Буша звучит так: «Торговля — это хорошо, импорт — плохо!»
Какие уроки США преподают развивающимся странам? Снижение пошлин на импорт ведет к его резкому росту. Так что, по «новому» закону США, находящаяся в таком положении страна имеет право переустановить тарифы в качестве «мер безопасности». Если Америка проявляет беспокойство по поводу безработицы, в то время как уровень безработицы в США составляет менее 6%, что тогда говорить странам с уровнем безработицы в 10% — 20%?
США просит проявить понимание. В ноябре должны состояться выборы, и избирателей в Западной Вирджинии и других штатах придется «подкупать» для того, чтобы они приняли новый раунд торговых переговоров. Однако и среди развивающихся стран есть демократические государства, и их избиратели имеют еще больше законных оснований для беспокойства по поводу рабочих мест, проистекающих из процесса либерализации. МВФ, из стран — членов которого только США имеет право вето, не проявляет особого понимания и сострадания в отношении политических проблем развивающихся рынков. Почему же применяется двойной стандарт?
Если бы сталь была исключением. Проповедуя доктрины свободного рынка за границей, США выводит из экономических трудностей свои авиалинии и увеличивает субсидии в сельское хозяйство. Еще до этих повышений, субсидии в сельское хозяйство ведущими промышленными странами были колоссальны, превышая общий доход стран всей Африки к югу от Сахары.
Богатые нашли эффективный способ закрывать свои рынки для многих товаров, представляющих источник дохода и сравнительную выгоду для бедных. Действительно, экономическое положение Аргентины сегодня было бы совершенно иным, если бы Америка и Европа открыли свои рынки для ее сельскохозяйственной продукции. То же самое можно сказать практически обо всех развивающихся странах.
Глобализация влечет за собой большую взаимозависимость. Принимая во внимание нестабильность мировой экономики, это означает наличие определенной доли риска. И богатые страны — такие как США — имеют основания не опасаться этого риска.
В последнее время активно обсуждался вопрос, какие преимущества и выгоду может принести принятие во всем мире единых стандартов, скажем, в области банковского дела. Такое решение практически неизбежно в условиях глобализации. Действия Америки в отношении тарифов на импорт стали, кажется, говорят о применении США двойного стандарта. Это недопустимо. Страны, особенно страны Европы, способные выступить против США в этом вопросе, должны сделать это сейчас. Принятие жестких мер, несомненно, будет отвечать их интересам, интересам Америки (даже если это не в интересах каких-то политических сил или не соответствует политическим интересам президента Буша), а также, в более широком смысле, интересам всего мира.
Проект Синдикат для «Дня»
Джозеф CТИГЛИЦ — профессор экономики Колумбийского Университета, бывший председатель совета по экономическим вопросам президента США Уильяма Дж. Клинтона, экс-главный экономист и вице-президент Всемирного банка.
