Во всем мире никто не сомневался, что российского президента Владимира Путина переизберут на четвертый срок. И действительно, российские власти сделали все, чтобы обеспечить необходимую явку и самое главное — убедительный победный результат в первом туре.
В ходе избирательной компании российские власти широко эксплуатировали антизападную риторику, используя как повод высылку российских дипломатов из Британии из-за причастности российских служб к отравлению бывшего российского шпиона и его дочери.
Теперь после завершения кампании у многих политиков и экспертов возникает вопрос, какой будет политика России при Путине 4.0 в отношении ЕС, США и Украины, и наоборот, как будет выстраивать отношения с Москвой Администрация Трампа, который до сих пор лично не критиковал Путина и пытается наладить дружественные отношения с российским лидером. С этими вопросами «День» обратился к российскому политологу, эксперту российско-американских отношений Лилии ШЕВЦОВОЙ.
«СОХРАНЯЯ АГРЕССИВНУЮ РИТОРИКУ, КРЕМЛЬ ПЫТАЕТСЯ ИСКАТЬ ПУТИ СМЯГЧЕНИЯ НАПРЯЖЕННОСТИ»
— Внешняя политика Кремля всегда была инструментом обеспечения внутренней повестки дня. До недавнего времени Кремлю удавалось решение тактических вопросов выживания за счет внешнеполитических средств. Так, «крымнашизм» добавил около 30% рейтинга Владимиру Путину и позволил ему на какое-то время получить легитимацию в качестве «Собирателя русских земель». Но одновременно «украинский гамбит» Кремля начал разрушать модель существования российской системы за счет использования западных ресурсов.
Основной внешнеполитический вызов нового президентства Путина — найти баланс между сдерживанием Запада и диалогом с ним, который бы позволил вернуться к использованию западного финансового и технологического потенциала. Путин, видимо, надеется, что, эскалируя напряженность и угрожая бить окна, он заставит мягкотелые либеральные демократии принять его правила игры и вернуться к прежней политике попустительства. Он, очевидно, рассчитывает, что российская элита и общество будут вынуждены согласиться на жизнь в «Осажденной Крепости» на неопределенное время.
Но полной уверенности в том, что шантаж безрассудством удастся ни у российского президента, ни у правящей команды нет. И уже сейчас очевидно, что, сохраняя мачисткую и агрессивную риторику, Кремль пытается искать пути смягчения напряженности. «Вы нас не слышали, вы нас не уважали, и вот, смотрите, довели до чего! Выслушайте наши претензии и будем вновь комфортно сосуществовать!» — вот нынешняя кремлевская мантра.
Проблема в том, что Кремль, умея эскалировать, не знает, как отступить, когда станет ясно, что Запад не готов вернуться к докрымскому консенсусу. Между тем, игра «Кто моргнет первым?» может закончиться плачевно для обеих сторон.
Конечно, основное внимание Москвы приковано к Вашингтону. Президентство Трампа оказалось для России гораздо более неприятным, чем вполне безобидная обамовская Америка. Несмотря на пока необъяснимые симпатии самого Трампа к Путину, его администрация проводит в отношении России достаточно жесткий курс, на который в свое время не решился прежний американский президент. Кремль, естественно, будет пытаться не провоцировать Вашингтон к еще большему ужесточению. Но вот вопрос: как не потерять лицо, глотая обиды?!
«КРЕМЛЬ ДО СИХ ПОР ВЕСЬМА ПРЕНЕБРЕЖИТЕЛЬНО ОТНОСИЛСЯ К СПОСОБНОСТИ ЕВРОПЫ СДЕРЖИВАТЬ РОССИЮ»
— Если речь идет о Европе, то Кремль до сих пор весьма пренебрежительно относился к способности Европы сдерживать Россию. Кремль совершенно не ожидал, что европейцы окажутся готовы столь долго удерживать санкционное давление на Россию. Но теперь, когда позиции канцлера Меркель, которая обеспечивала европейское единство по вопросу санкций, начали ослабевать, Кремль будет вновь надеяться, что Европу можно будет расколоть. Либо запугать, либо соблазнить пряником бизнес и политиков, готовых к сотрудничеству с Москвой.
Тестом на способность европейцев к жесткой позиции в отношении Москвы станет их реакция на «тест Скрыпаля»: в какой степени Европа поддержит Лондон в его противостоянии с Кремлем по вопросу о произошедшем на территории Великобритании отравлении нервнопаралитическим агентом, причастность к которому Москва отрицает. Но чем бы не завершилась эта история, Москва продолжит в отношении Европы прежнюю политику, которая заключается в пренебрежении к Брюсселю и попытках расколоть европейцев и создавать свои блоки с «троянскими конями» — странами, готовыми к возобновлению диалога с Москвой.
«РОССИЙСКИЙ ФАКТОР» ЯВЛЯЕТСЯ ВАЖНЕЙШИМ ИНСТРУМЕНТОМ, УКРЕПЛЯЮЩИМ УКРАИНСКУЮ ИДЕНТИЧНОСТЬ
— Украина? В Москве понимают, что Украина остается основной причиной нынешней конфронтации России с Западом. Кремль, несомненно, будет надеяться, что украинская тема сойдет с основной международной повестки дня и Запад устанет от Украины. Обостряя проблему мировой безопасности и перенося внимание не только на международный терроризм, но на угрозу развала системы стратегической безопасности и превращая ядерное оружие в инструмент шантажа, Кремль фактически говорит Западу: смотрите, у нас есть более серьезные проблемы для обсуждения и у нас есть средство принуждения вас к принятию нашего видения мировых приоритетов и правил игры.
Конечно, пока державность и взгляд на Украину, как элемент «русской цивилизации» являются элементами политической ментальности российской правящей элиты, Украина всегда будет находиться в зоне геополитической неустойчивости. С одной стороны, соседство России и стремление Москвы к подрыву территориальной целостности Украины будет дестабилизировать ситуацию в Украине. С другой, «российский фактор» является важнейшим инструментом, укрепляющим украинскую идентичность и поддерживающий нынешнюю траекторию движения Украины.
Но очевидно и то, что президент Путин понимает, что Донбасс ему приносит не дивиденды, а удары по репутации и сужает его поле международного маневра. Но, думаю, что несмотря на это понимание Путин не готов уйти из Донбасса добровольно и потерять этот инструмент влияния на Украину и возможную карту для сделок с Западом. Видимо, сдача ОРДЛО в понимании Путина несет больше негатива, чем сохранение нынешнего конфликта.
Хотя ситуация развивается быстро. Мы экстраполируем в будущее нынешние тенденции. Но постоянно возникают новые обстоятельства, которые могут радикально менять политическую картину. Невозможное сегодня сможет стать возможным завтра, причем, весьма быстро и неожиданно. Мы ведь находимся на этапе развала прежнего миропорядка и формирования нового. В любом случае ситуация на полигоне «Россия-Украина» не статична и ее трудно заморозить, как другие конфликты на постсоветском пространстве.
— Следует ли ожидать теперь какого-то продвижения со стороны Кремля по Минским соглашениям?
— Пока не вижу возможностей для изменения позиции Москвы по Минским соглашениям. о чем говорил Путин неоднократно. Но речь идет о нынешнем моменте. Что будет через год-два, пока предвидеть сложно.
«ЛЮБАЯ МЫСЛЬ О НОРМАЛИЗАЦИИ ОТНОШЕНИЙ С РОССИЕЙ ВЫЗЫВАЕТ В ВАШИНГТОНЕ ПОДОЗРЕНИЯ В ПРОДАЖНОСТИ»
— Чего ожидают в Вашингтоне от четвертого срока Путина и какую политику собираются проводить в отношении России?
— Думаю, что ни американский истеблишмент, ни администрация Трампа не имеют сейчас возможности, да и желания тоже, думать стратегически. Все в Вашингтоне зациклены на ситуативную повестку дня, которая часто регулируется безбашенными твитами президента Трампа. Ясно, что от Путина «коллективный Вашингтон» не ожидает ничего хорошего. Более того, мы видим, что любая мысль о нормализации отношений с Россией вызывает в Вашингтоне подозрения в продажности. Замолчал даже Киссинджер, который любил навещать Путина в Кремле и, возвращаясь, всегда призывал «учитывать интересы России».
Сдерживание России и возмездие за российское вмешательство в американские выборы стали ключевой идеей консолидации американской элиты. Кремль может гордиться — «российский фактор» стал элементом американской внутренней жизни.
Что касается Белого дома, то тут мы видим парадокс: команда Трампа действует в антироссийском ключе, пытаясь найти новые формы сдерживания Кремля. В то время как Трамп продолжает пытаться объясняться Путину в любви, чем еще больше разогревает антироссийскую риторику остальных актеров внутри американского истеблишмента. Вряд ли эта ситуация изменится в течение его президентства. Вряд ли преемник Трампа легко выйдет из ставшей аксиомой подозрительности в отношении Кремля и России.
Наконец, Болтон никогда не был силен в осмыслении последствий своих заявлений и своих действий. Так, что он вряд ли задержится в Белом доме.
Решение Вашингтона выслать 60 российских дипломатов и закрыть консульство РФ в Сиэтле в знак солидарности с Лондоном повышает градус напряженности в отношениях коллективного Запада с Россией. Москве придется отвечать — хотя Кремлю явно не хочется. Следовательно, начинается новый этап в противостоянии, в котором уже разрушены все прежние табу.
— Имеют ли там объяснение, почему Трамп хочет Путина в друзья для решения конфликтов, который Путин собственно и создал или создает?
— Пока команда спецпрокурора Мюллера, загоняющая Трампа в угол, не представила доказательств наличия сговора между Трампом и Кремлем. Но Мюллер продолжает сжимать удавку.
Пока же основной результат американского расследования «российского следа» — свидетельства деморализации американской элиты и готовности самых разных ее представителей легко продать свои принципы за хорошую мзду. Я называю это «Синдром Манафорта» — по имени одного из самых успешных и влиятельных вашингтонских лоббистов, который сделал продвижение интересов авторитарных режимов в США своей профессией и который некоторое время был руководителем избирательной кампании Трампа. А несколько раньше, как мы знаем, он лоббировал интересы Януковича, за что получил неплохое вознаграждение.
В любом случае итогом этой невероятной истории расследования российского вмешательства, видимо, станет существенное обновление высшего эшелона американской элиты.
«БОЛТОН РАССМАТРИВАЕТ ПОЛИТИКУ В КАЧЕСТВЕ «МОЛОТКА», КОТОРЫМ НУЖНО ЗАБИВАТЬ ГВОЗДИ»
— Что означает смена Макмастера на Болтона на должности советника по вопросам национальной безопасности?
— Думаю, что кадровая чехарда в Белом Доме будет продолжаться. Трампу, видимо, трудно найти людей, которые будут ему беспрекословно подчиняться. А те, кто готов подчиниться, будут подвергнуты остракизму другими американскими институтами. Так, что и новый советник по нацбезопасности Джон Болтон, скорее всего, в Белом Доме ненадолго. Тем более, если мы учтем неуживчивый характер самого Джона Болтона и его непопулярность внутри вашингтонского политического сообщества.
Я вижу, что многие критики Москвы аплодируют назначению Болтона. Между тем, это назначение в самом Вашингтоне вызывает самые противоречивые чувства. Во-первых, еще предстоят слушания в Конгрессе по утверждению его кандидатуры и легко этот процесс не пройдет. В свое время Конгресс так и не утвердил Болтона послом США в ООН, ибо он вызывал коллективное неприятие в силу своей экстремистской позиции и ультра-ястребизма.
Сегодня взгляды Болтона уже не столь резко отличаются от позиции основной части вашингтонского сообщества. Но все же: Болтон вызывает раздражение тем, что политику он рассматривает в качестве «молотка», которым нужно забивать гвозди. Его чрезмерная агрессивность, прямолинейность, пренебрежение к дипломатии могут сузить почву для его поддержки, как в Вашингтоне, так и в Европе.
