На днях парламент провалил проект закона, который предполагал уголовную ответственность для «воров в законе» и ее усиление для преступных группировок. За соответствующий законопроект авторства Антона Геращенко проголосовали только 183 народных депутата. Почему?
В первую очередь — чтобы вести речь о рецепте и лечении, необходимо очень точно определить диагноз. Нужно откровенно сказать себе, как зарождалась нынешняя кланово-олигархическая система в государстве, частью которой является сращивание политики и уголовного мира. В нормальных странах подобное явление имеет точное определение — мафия. Она, несмотря на неоднократное изменение политической верхушки в Украине, имеет большое влияние на нашу политику и экономику. Корни этой системы нужно искать в 1990-х гг., когда при правлении Леонида Кучмы (1992—1993 гг. — премьер-министр, 1994—2005 гг. — президент) были заложены основные болезни. На которые, кстати, накладываются и международные проблемы в «преступной сфере».
«Транснациональная мафия — это явление, которое преодолеть фактически невозможно, ей можно только отсекать «щупальца», сокращая уголовное присутствие в экономике за счет ликвидации ее теневой части, — говорит «Дню» один из народных депутатов (показателен сам факт, когда говоря правильные вещи, депутат пожелал остаться неназванным). — В Украине криминал тесно связан с политикой, обеспечивая ее теневое финансирование. Плюс все пограничные города и порты — это своеобразные «ворота», через которые проходит вся контрабанда, именно поэтому там концентрируется много представителей организованной преступности. Также нужно учитывать, что организованная преступность — это инструмент советских, а затем российский спецслужб, поскольку все советские «воры» контролируются ФСБ. Например, Сева Могилевич — не просто «вор в законе», это человек, который был «помазан» российскими спецслужбами. Криминальный бизнес всегда связан со спецслужбами, потому что без них невозможно контролировать, например, наркотрафик» (в 1999 году нынешний народный депутат Андрей Деркач дал интервью «Зеркалу недели», в котором поставил в один ряд Могилевича и Форда, которые боятся за свои первые два миллиона... Был грандиозный скандал. — Ред.).
Итак, учел ли автор законопроекта украинскую специфику? «Цель законопроекта — не просто усилить наказание, а ввести юридическое понятие «вор в законе» в правовое поле Украины, потому что до сих пор его не существует, — говорит народный депутат от «Народного фронта» Антон Геращенко. — Есть только понятие «организованная преступная группировка». А «вор в законе» — это особое понятие, это лица, которые стали на преступный путь, они это признают и гордятся этим. В Грузии и РФ были приняты аналогичные законы, которые позволили серьезно усложнить пребывание этих лиц на их территориях. В результате они переселились в Украину и ЕС, но в нашем государстве им намного комфортнее в связи с высоким уровнем коррупции».
Действительно, проблема мафии присуща всему постсоветскому пространству. Но в каждой стране она имеет свои существенные отличия. Речь идет как о наличии так называемых воров в законе, так и о методах борьбы с организованной преступностью. В разговоре с «Днем» народные депутаты подчеркивали, что проваленный законопроект Геращенко — это фактически калька с соответствующего грузинского закона, который абсолютно не учитывает украинские реалии.
«Автор законопроекта рассчитывал, что он сработает как в Грузии: если человек — «вор в законе», то, по уголовным «понятиям», он должен признать свой статус и быть арестованным либо же потеряет свой статус, — комментирует «Дню» народный депутат от «Самопомочі» Елена Сотник. — Но в законопроекте нам пытались предложить определение, которое носит общий характер: «имеет авторитет в определенной группировке» — без всякой ссылки на то, что эта группировка совершает преступные деяния или системно нарушает закон и так далее. Поэтому это могло привести к тому, что любой круг лиц, даже общественную организацию или клуб, можно было бы расценить как «группировку», а ее лидера, «имеющего там авторитет», как «вора в законе». Так закон не работает, потому что он не укладывается в теорию права».
«А главное — было бы неплохо, если бы не украинские реалии, когда у нас в государстве живет не 4 млн., как в Грузии, а 40 млн. человек, — продолжает Елена Сотник. — В Украине многие прокуроры или следователи делают все, что заблагорассудится, — каждый имеет свою вотчину, на которой он зарабатывает. И таким инструментом, вписанным в закон, который не имеет под собой правовой основы, но имеет широкую дискрецию определения, мы даем им дополнительные возможности. Это очень быстро может привести к злоупотреблениям, когда будут открываться уголовные производства, не имеющие под собой никаких оснований, потому из людей можно будет просто тянуть взятки. В целом, законопроект громкий по своему названию, но по уровню законотворчества это трудно назвать законопроектом. К тому же вывод научно-экспертного управления относительно законопроекта разгромный. Основная цель законопроекта — самопиар и попытка заработать политические баллы».
Еще один интересный момент. Как известно, после принятия в Грузии законопроекта, который призван бороться с «ворами в законе», часть этих людей бежала в Украину. Но парадокс в том, что вслед за ними через несколько лет в Украину фактически бежали и те, кто боролся с организованной преступностью в Грузии — ее прежнее руководство во главе с экс-президентом Михеилом Саакашвили. Но миграция так называемых воров в законе не прекратилась, она продолжилась, причем с концентрацией в Одессе, где Саакашвили назначен главой области.
«В Грузии «воры в законе» были чуть ли не на каждом шагу. И, конечно, после принятия там закона, некоторые из них приехали в Украину, — комментирует «Дню» народный депутат от «Блоку Петра Порошенка» Николай Паламарчук. Но Грузия — это Грузия, в Украине должны быть другие пути борьбы с «ворами». У нас же получается так, что сегодня правоохранительная система хочет перевести свою несостоятельность на законодательную сферу. А общество ждет от парламента и правоохранительных органов реальной борьбы с преступностью. Недавно мы ликвидировали ГУБОП, который этим занимался, но сейчас начали создавать новые спецподразделения, потому что во всем мире они необходимы для борьбы с организованной преступностью и терроризмом».
«Грузинский опыт заключается в том, что правила преступного мира используются стражами порядка для преследования преступников, — говорит «Дню» эксперт Центра политико-правовых реформ Александр Банчук. — Но трудно оценить, насколько это отвечает принципам права. Фактически, независимо от того, совершает что-то человек или нет, его за то, что он не отказывается от статуса «преступника в законе» во время прямого вопроса, осуждают. Данный же законопроект сильно упрощает подход государственных органов к расследованию. Фактически мы не вынуждаем государство до конца проводить свою работу».
Какой же опыт в борьбе с мафией мог бы быть для Украины действительно полезным? «Есть грамотный и системный опыт Италии в борьбе с мафией, где преступные группировки перешли на высший уровень иерархии, — отмечает Елена Сотник. — Например, группа рэкетиров, которая заработала определенное количество денег, может на мажоритарном округе «делегировать» своего кандидата, сделав его депутатом. Таким образом, незаконно приобретенные деньги используют для получения политического веса. Или же создают предприятие, которое частично работает открыто, а частично — в теневой экономике занимается контрабандой. Это более сложные группировки, которые, по итальянским определениям, являются мафиозными, когда происходит слитие криминала с политическими и бизнес-структурами. Поэтому я предлагала Антону Геращенко бороться в Украине именно с такими структурами: не просто ввести термин из преступного словаря, а понять это явление, описать его признаки, роль каждого человека в такой сложной группировке и предусмотреть за это ответственность».
«Для меня стандартом является опыт стран Западной Европы, поскольку они эффективно борются с организованной преступностью, — добавляет Александр Банчук. — Потому нужно по-другому посмотреть на проблему организованной преступности и работать по-другому: чтобы действовали оперативные службы полиции, чтобы предотвращать преступления, эффективно их расследовать и т.д.».
Таким образом, прежде чем писать (или переписывать) законопроекты, важно понять особенность политики и мафии в Украине. Только после этого стоит выписывать рецепт, и то с привлечением лучших специалистов и использованием европейского опыта.
