Политика власти, на какие бы идеи она не опиралась, неизменно стоит на страже государства. Государство обязано охранять личную и общественную собственность и свободу граждан в рамках, установленных законом. Индивидуальная свобода всегда находится в некоем противоречии с нормами права и обязана уживаться в допустимых границах. Отсюда следует конфликт, часто используемый при оппозиционных коррекциях структуры власти. Чтобы защитить себя и потрясти правящие круги, оппозиция использует недовольство граждан в каких бы формах оно не пребывало. Но есть сила, выходящая на поверхность при кризисе власти, не идущая ни на какие компромиссы с нормами государства, сила демоническая, требующая абсолютной свободы и абсолютного господства личности, единой с массовым сознанием общего блага. Эта сила создает лишь утопию, но в периоды социальных потрясений становится разрушительной для страны, даже если находится в руках одного человека. Западная Европа столкнулась с русской революцией на полвека раньше самой России. Идеи основателя русской анархии Михаила Александровича Бакунина сотрясали основы всякого управления, приводя в трепет монархии и парламенты государств. Этот человек готов был сравнять все города и смести все границы, чтобы на развалинах империй восстановить единое право свободного человека. Отчасти ему это удавалось. Разрушительной страсти его идей обязаны многие буржуазные перевороты, из начертанного им круга революционной мысли вышли русские народники и социал-демократы во главе с Г. В. Плехановым: «Народная воля» и «Черный передел».
Как бы далеки сегодня ни были события, питавшие идею анархии, нам необходимо понять трагическую беспощадность стихии, созданной наивной верой в общее благо.
Термин «анархия» (от греческого безвластие, безначалие) ведет происхождение от эллинов. Они употребляли его, когда верховная власть в городе-государстве (полисе) или отсутствовала или теряла силу. Так назывался в Афинах год без архонта в правлении тридцати. Естественный порядок вещей в анархии видели античные антиаристократы-киники и некоторые средневековые еретики.
Бакунин выразил понимание всеобщей свободы через задачу революций. «На нашем знамени огненными, кровавыми буквами начертано: разрушение всех государств, уничтожение буржуазной цивилизации, вольная организация снизу вверх, посредством вольных союзов — организация разнузданной чернорабочей черни, всего освобожденного человечества, создание нового общечеловеческого мира». Ничего общего с большевизмом в его сознании не было, он высказался гораздо честнее, хотя большевики и причислили его имя к первопроходцам движения. Он был первооткрывателем метода борьбы и основателем прекрасной и одновременно мрачной утопии социализма. Его основной принцип: свобода без социализма — несправедливость, социализм без свободы — рабство.
Родился Михаил Александрович Бакунин 18 (30) мая 1814 г. в имении своего отца Премухино. Отец, Александр Михайлович, молодость провел в Италии, исполняя обязанности атташе русской миссии во Флоренции. По возвращении ушел в отставку и поселился в тверском имении. Он был связан с декабристами, поддерживая линию главы «Союза спасения» Н. М. Муравьева и пытался освободить своих крестьян.
Михаил Бакунин окончил Петербургское артиллерийское училище 1828 —1832 гг. и служил в армии 1832 — 1834 гг. Затем вышел в отставку, поселился в Москве. Здесь он познакомился с Н. В. Станкевичем и В. Г. Белинским. В 1840 г. уехал за границу: вначале в Германию, где некоторое время учился в Берлинском университете у К. Вердена и Ф. Шеллинга. Но затем знакомится с прогрессивными деятелями А. Руче, В. Вейтлингом, П. Прудоном, К. Марксом, Ф. Энгельсом. Бросив учебу, он решительно порывает со всякой теорией и философией и принимается за практику революционной борьбы. На баррикадах Праги и Дрездена Бакунин полон решимости воплощать анархию в практику революции. После поражения восстания он был дважды приговорен судами Саксонии и Австрии к смертной казни. Самое позорное для него событие — выдача Австрией в 1851 г. правительству России. После двух лет саксонской и австрийской тюрем он провел семь лет в Алексеевском равелине в Шлисельбурге и четыре года в сибирской ссылке. В 1861 году бежал из ссылки и с новой силой включился в Западноевропейское революционное движение, мечтая подключить к нему Россию. В 1864 году он вступает в народное товарищество рабочих (I интернационал), впрочем его присутствие больше разваливает, чем укрепляет его. Он создает внутри «Интернационала» в 1868 году «Международный альянс социалистической демократии», деятельность которого всецело направлена на практику, за что в 1872 году Гаагский конгресс исключил его из рядов Интернационала. В 1870 году Бакунин среди восставших Лиона, затем приветствует провозглашение Парижской коммуны, хотя предвидит и даже пытается предотвратить поражение коммунаров. Он твердо убежден в своих идеях и практически неуязвим как профессионал революции. Он борется с единых злом — всеми формами государственности, желая общечеловеческого братства на развалинах всех государств. Герцен так охарактеризовал его: «Монах воинствующей церкви революции, он бродил по свету, проповедуя отрицание христианства, приближение страшного суда над этим феодально-буржуазным миром, проповедуя социализм всем и примирение русским и полякам. В своей теории он выходит из знания психологии масс и поэтому постоянно находит поддержку в стихии бунта и постоянно терпит поражения в воплощении «народного идеала». Он решительно отметает все компромиссы и всякую ложь, не находя нигде союза и ясно осознавая мелочность партий и движений лишь перераспределяющих власть государства».
Лживость лозунгов буржуазных партий ему отвратительна. «На иезуитском мошенничестве ничего живого и крепкого не построишь». «Радикальная же партия составляет особую партию; она живет и действует вне народа. Что же показывает ее стремление к союзу с чернорабочим людом? Ни более ни менее как сознание бессилия, сознание необходимости помощи народа для овладения государственной властью, конечно, не в пользу народа, а в свою собственную. И как только она овладеет ею, она неизбежно станет врагом народа, сделавшись врагом, она потеряет точку опоры, прежнюю силу, и, чтобы удержать власть, хотя бы на время, она принуждена будет искать новых источников силы уже против народа, в союзах и сделках с побежденными реакционными партиями».
И все-таки Бакунин приветствует любое проявление общественного неповиновения. Он убежден, что «народ наш глубоко и страстно ненавидит государство, ненавидит всех представителей его, в каком бы виде они перед ним не явились». Выход в антигосударственной борьбе: «Более, чем когда-нибудь, разбой остался единственным выходом для лица, а для целого народа — всеобщий бунт, революция». Задача революционера единственная — организация бунта.
В 1873 году вышла книга И. Бакунина «Государство и анархия». В ней, помимо глубокого политического анализа состояния дел в Европе, риторическая ставка делалась на «человеческий фактор» организации «всеевропейского и мирового бунта». Возмущение народа, доведенного до отчаяния — основа революции. «Отчаянье — острое, страстное чувство. Оно вызывает народ из тупого, полусонного страдания и предполагает уже более или менее ясное сознание, возможности лучшего положения, которого он только надеется достигнуть».
Гибельным и сокрушительным для цивилизации видит Бакунин истинно народную борьбу. «Народное восстание, по природе своей стихийное, хаотическое и беспощадное, предполагает всегда большую растрату и жертву собственности, своей и чужой. Народные массы на подобные жертвы всегда готовы; они поэтому и составляют грубую, дикую силу, способную к совершению подвигов и к осуществлению целей, по-видимому, невозможных, что, имея лишь очень мало или не имея вовсе собственности, они не развращены ею. Когда это нужно для обороны или для победы, они не остановятся перед истреблением своих собственных селений и городов, а так как собственность большею частью чужая, то в них обнаруживается нередко положительная страсть к разрушению. Этой отрицательной страсти далеко не достаточно, чтобы подняться на высоту революционного дела; но без нее последнее немыслимо, невозможно, потому что не может быть революции без широкого и страстного разрушения, разрушения спасительного и плодотворного потому, что именно из него и только посредством него зарождаются и возникают новые миры.
Такое разрушение несовместимо с буржуазным сознанием, с буржуазною цивилизацией, потому она вся построена на фантастическом богопочитании собственности. Бюргер или буржуа отдадут скорее жизнь, свободу, честь, но не отступятся от своей собственности; сама мысль о посягательстве на нее, о разрушении ее для какой бы то ни было цели кажется им святотатством».
Уже постаревший, больной, но полный вдохновения «спасительной борьбы», в 1874 г. Бакунин прибывает в Болонью, чтобы принять участие в восстании и возможно даже умереть на баррикадах. Когда такая участь становится невозможной, в отчаяньи — он близок к самоубийству.
Тяжелая болезнь почек и водянка заставляют его переехать в Швейцарию. В Берне 1 июля 1876 года он умирает в окружении старых друзей: профессора А. Фохта и семьи Тейхелей. Здесь же он и похоронен.
Еще при жизни став легендой, после смерти он превратился в миф яростного сопротивления, наивной веры и народной смуты. Лично знавший множество выдающихся людей своего времени, он оставил в них такую же непокорную память, какой была его жизнь. А. В. Вебер сказала о нем так: «Не силой убеждения он действовал, не мысль будил своей мыслью, но поднимал всякое бунтующее сердце, будил стихийную злобу. Она охватывала красотой, становилась творческой и рисовала экзальтированной жажде справедливости и счастья исход, возможность достижения».
Буржуазные революции 1840 —1860 гг. изменили лицо Западной Европы, перетасовав, как карты в колоде, правительства и политиков. Стали началом реформ, необходимых «отжившему строю». Поднимая людей на баррикады, организовывая «Тайный Интернационал», защищая, часто до последней возможности, «народный идеал» восставших, Михаил Бакунин способствовал лишь новой организации буржуазного государства, которое всей душой ненавидел. Но методы революционной работы, тщательно разработанные им, опробованные в разных ситуациях, продолжали разжигать народную смуту и в новом столетии.
