«МЫ НЕ ОСТАНАВЛИВАЛИСЬ ПЕРЕД ТЕМ, ЧТОБЫ ТЫСЯЧИ ЛЮДЕЙ ПЕРЕСТРЕЛЯТЬ...»
Мы уже отмечали, что под советскими лозунгами выступили и украинские «незалежники» — левое крыло Украинской социал-демократической рабочей партии (партии Винниченко и Петлюры), образовавшие отдельную партию во время противогетманского восстания. Многие из них боролись с войсками Деникина и Скоропадского в рядах Красной армии. Однако большевистский поход в Украину стал настолько кровавым и сразу показал антикрестьянскую и антиукраинскую суть новой власти, что большинство из них, провозгласив идею «самостоятельности украинской советской власти», возглавило антибольшевистские восстания. Ситуацию, сложившуюся в Украине, на удивление точно описал Симон Петлюра в своем письме Д. Антоновичу — главе Дипломатической миссии УНР в Италии: «Народ, особенно крестьяне, одичал, деморализовался и истощился. Школы по большей части закрыты. Дезориентация. Моя хата с краю — ничего не знаю. Отсутствие чувства долга. Потребности людей натурального хозяйства. Вот что представляет из себя Украина в большей своей части. Шатание военных частей по территории с реквизициями, конской повинностью — все это раздражает крестьянина, и он очень часто восстает против своих, создавая волостные республики, сепарирующие из себя комитеты, советы, вожаков-атаманов. Из всех властей, которые видел крестьянин и изведал на своей шкуре, больше всего он уважает свою — украинскую, главное то, что она меньше всего его трогала, меньше надоедала реквизициями и другими формами своего государственного попечительства. Вместе с тем крестьяне хотят порядка, хотят власти, а больше всего хотят соли... материи, железа и кожи. Кто эти вещи им даст, тот и будет ими заправлять, того они слушать будут. И поскольку без него ничего нельзя сделать на Украине, то, ясное дело, что и большевика не примут и будут восставать против него. Большевики снова ставят своей задачей разоружение «кулаков» и «излишков хлеба». Это старые методы, которые уже вызывали восстания. Реставрируя их, они вызывают рецедивы восстания. И последние уже начались».
Петлюра хорошо знал ситуацию в Украине. Кроме организованных крестьянских беспорядков под предводительством выборных атаманов, в 1919 году повсеместно вспыхивали стихийные бунты. Вот строки из «Отчета ВЧК о политическом положении Украины с 1 января по 15 мая 1919 года»:
Бердичев. Нападение на НК. Ограблен цейхгауз.
Белая Церковь. Восстание в городе. Подавлено бронированным поездом и отрядом из 300 человек.
Васильков. Город грабят красноармейцы.
Шпола. Местным гарнизоном проводятся аресты, обыски и избиение населения.
Козятин. Красноармейцы 4-го Нежинского полка разогнали НК.
Остер. Восстания в селах Ново-Глыбово и Сворота. Подавлено отрядом НК. Убито четыре человека.
Стародуб. Восстание в селе Вителино, подавлено отрядом из 400 человек. Убито 20 человек.
Кроливец. Восстание в селе Антоновка. Подавлено взводом отряда НК. Расстреляно вожаков — 10 человек.
Новозыбков. Восстание в Великой Тополе, Ново-Робске, Лакомо-Буде. Подавлено. С нашей стороны жертв восемь человек, со стороны восставших — выясняется.
Прилуки. Восстание в городе и городке Иванницы. Подавлено войском гарнизона с применением артиллерии.
Константиноград. Восстание в поселке Перещепино. Подавлено отрядом НК. Убито восставших 30 человек.
Александровск. Восстание в селе Свистуново. Подавлено отрядом НК, убито восставших 30 человек.
Несомненно, это лишь верхушка айсберга. Официальный опубликованный отчет тогдашнего главы правительства Христиана Раковского свидетельствует о том, что в апреле 1919 года в Украине было 93 бунта, с 1 по 19 июля их было уже 6325. Александр Шлихтер впоследствии напишет, что в 1919 году в Украине «каждый пуд заготовленного хлеба был закрашен каплями крови рабочих». А сам Ленин признает: «Мы не остановились перед тем, чтобы тысячи людей перестрелять».
В феврале 1919 года был образован подпольный Всеукраинский ревком для объединения разрозненных антибольшевистских сил. Его возглавил «незалежник» Драгомирецкий. Командующим повстанческими силами стал Юрий Мазуренко, сумевший объединить под своим руководством бывшие петлюровский части Зеленого, Соколовского, Ангела. Все они несли на своих знаменах советские лозунги «незалежников». Кстати, большинство атаманов повстанцев, такие как Зеленый, Соколовский, Тютюнник, Струк, Лопата, Лопаткин, в 1918 году принимали участие в антигетманском восстании, потом влились со своими отрядами в ряды Красной армии, а вскоре стали атаманами отрядов, воевавших против большевистского нашествия. Только «мелкобуржуазной стихией» или «анархистской партизанщиной», как определял этот процесс народный комиссар по военным делам Украины М. Подвойский, было бы слишком просто объяснить такие метаморфозы. Они знаменовали в первую очередь потерю массовой поддержки нового режима в Украине.
«Если вслед за мной, — в одной из телеграмм на имя главы украинского Совнаркома и наркома по военным делам заявлял Григорьев, командующий 6-й Украинской советской дивизией, — будет вырастать такая паршивая власть, которую видел до сегодняшнего времени, атаман Григорьев отказывается воевать. Заберите мальчишек, пошлите их в школу, дайте народу солидную власть, которую бы он уважал». 7 мая, отказавшись выступить со своей дивизией на румынский фронт, Григорьев объявил свой «Универсал», в котором он призывал украинский народ к всеобщему восстанию против большевиков за «Власть Советам народа Украины без коммунистов», без «коммуны», «московских комиссаров», продразверстки, «реквизиций», «чрезвычаек».
Украинские «незалежники» в войсках атамана Григорьева имели значительное влияние, его начштабом был Юрий Тютюнник — один из известных деятелей украинского освободительного движения, однако все же политически возглавить восстание Григорьева «незалежникам» не удалось. Это выступление закончилось неудачей. После кровавой резни, устроенной большевиками в Украине, и подавления крупнейших точек крестьянского сопротивления украинские «незалежники» изменили свои политические позиции и тоже стали на путь сближения с большевиками, переименовав свою партию в коммунистическую, задекларировав свою лояльность к власти и, в то же время, усилив свою национальную программу.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДВОЙНАЯ БУХГАЛТЕРИЯ
Большевики всегда настороженно относились к этой украинской партии, вообще не воспринимая политическую жизнь как взаимодействие различных сил, которые имеют право на существование. Они не считали, что какое-то другое политическое течение, кроме большевистского, было допустимо, они фанатично верили, что железный закон истории, который только они знали и понимали — это неизбежность диктатуры пролетариата, и только они представляли пролетариат, даже если бы рабочие думали иначе. Это было полное политическое зазнайство, которое переходило из монополии в истину.
Большевики вынуждены были использовать воздействие боротьбистов на народные массы во время борьбы со Скоропадским, Деникиным, крестьянскими беспорядками. Но все же требование боротьбистов относительно создания украинской армии Ленин воспринял как нарушение основных принципов коммунизма. Он их обвинил в поддержке бандитизма, который помогает контрреволюции и международному империализму. Еще одна попытка найти международное признание своей партии как представителя интересов трудящихся Украины была сделана в 1919 году, когда боротьбисты обратились к руководству Коммунистического Интернационала с просьбой признать их партию секцией КИ. Наивная просьба, ведь КИ контролировали ленинские ставленники и финансировались большевистским правительством. На обсуждении в Коминтерне представитель боротьбистов Гринько так сформулировал позицию своей партии: «Речь идет о постановлениях центральных исполнительных комитетов, об объединении (экономическом и военном) Украины с РСФСР. Боротьбисты стоят за тесное единство, в том числе экономическое, за выполнение общих экономических планов советской России и советской Украины. Только мы (боротьбисты) понимаем это экономическое единство не так, чтобы были две единицы, а потом одна из них совсем исчезла, и на месте кого-то федерального появляется Совнархоз. Мы (боротьбисты), думаем, что необходимо на Украине, если речь идет о самостоятельности украинской республики, создать украинский экономический центр. Потому что нерационально и ведет к плохим последствиям простое распространение органов, органов РСФСР на украинские губернии». Однако надежды, что их аргументы будут восприняты всерьез, были напрасными. Обсуждение шло в духе большевистской схемы. Зиновьев, глава Коминтерна, заявлял, что «интересы международного пролетариата требуют, чтобы в каждой стране существовала только одна партия». Раковский, представитель КПУ на переговорах, обвинил боротьбистов в мелкобуржуазности и контрреволюционности.
За день до обсуждения этого вопроса боротьбисты послали письмо Ленину:
«Такие факты.
Советские войска дошли до самого Киева, заняли всю Левобережную Украину, их поддерживало местное население. Сами советские войска были украинскими. Сначала те, кто ожидал советской власти, присматривались к ней, прощали ей многое; диктатура пришлых зайд-авантюристов оттолкнула местные коммунистические силы, и сама ничего не дала позитивного. Дальше — восстание. Дальше Советская власть жгла целые села, расстреливала красноармейцев Таращанской дивизии и крестьянскую бедноту. Далее все перепуталось и пролетариат Киева (Арсенал) не совсем доброжелательно встретил т. Троцкого.
Венгрия на радость мировой контрреволюции задушена.
Советская власть на Украине пала. Деятели поехали насаждать власть в Туркестан, Сибирь и т.д.
Но жива Советская власть на Украине! Она будет там, если российская коммунистическая партия проявит настоящий интернационализм и не будет осуществлять политику насаждения «красного» империализма (российского национализма) на Украине.
Товарищ Петровский в прессе заявил, что украинство поддерживают кулаки и проныры; товарищ Раковский в бытность свою председателем Совета народных комиссаров, требовал диктатуры русской культуры на Украине. Слишком далеко это от интернационального понимания коммунизма. Слишком близко к царскому «украинскому языку не было, нет, и быть не может».
А если руководители так смотрят на дело, тогда что же странного в том, что шайка гастролеров из России расстреливает члена своей же партии (КПУ), проверенного революционера, уважаемого беднотой уезда только за то, что он заявил о своих украинских симпатиях. (Г. Зеньков, Полтавской губернии. Расстрелян или, вероятнее всего, замучен т. Руденко, член местной группы КПУ, согласно постановлению общего собрания группы без суда и следствия простым голосованием через поднятие рук)...
...Неясно было, чего хотели: если Советской власти, так мы за нее, но зачем же бороться с беднотой... зачем хамское отношение к трудящимся, оскорбления, унижения... если хотели сделать Украину колонией, так это не вяжется с представлениями о Советской власти как историческом явлении... Тогда чем объяснить такое отношение к местным коммунистическим силам, единому базису Советской власти.
Ряд подходящих экономических мероприятий. (Шлихтер — с хохлом можно не церемониться)...
Последствия ужасные как по массе ненужных жертв, так и по результатам в общем ходе развития социальной революции. Злым умыслом я могу назвать то, что творилось, как будто Советской властью руководили опытные черносотенцы, которые готовили контрреволюцию.
Знайте, смотря на безумия, которые происходят от имени Советской власти на Украине, многие убеждены, что это ошибка, что центр не знает реального положения дел. В частности, многие верят в силу Вашего авторитета.
Отвечайте. От Вашего ответа зависит много. Голос настоящего революционера сейчас очень нужный.
5 ноября 1919, Москва. Подпись неразборчивая».
Голос настоящего революционера прозвучал с оглушительным цинизмом: «Я решительно настаиваю на том, чтобы боротьбисты обвинялись не в национализме, а в контрреволюции и мелкобуржуазности». Так написал вождь мирового пролетариата на проекте резолюции КИ о боротьбистах. Лидеры Коммунистического Интернационала отреагировали молниеносно: «Указанные колебания выразились: во-первых, в так называемой ориентации «на внутренние украинские силы», что на самом деле значило отстаивание самостоятельности под словесным прикрытием федерации...» Вывод: «Всеми силами стремиться к как можно большему организационному исчезновению этой партии как самостоятельного целого». Для этого «всю политику нужно вести систематически и неуклонно к ликвидации боротьбистов, которая предусматривается в недалеком будущем. Для этого не пропускать ни одной вины боротьбистов без немедленного и строгого наказания. Особенно собирать данные о непролетарском и наиболее ненадежном характере происхождения большинства членов их партии».
Противоукраинская пропаганда в период вхождения боротьбистов в состав КП(б)У разворачивается широким фронтом, наяву все признаки, что русские большевики не допустят никакой самодеятельности Украины в любой сфере. Но под давлением и угрозами, соблазненные велеречивыми обещаниями, боротьбисты все-таки приняли на последней конференции в 1920 году решение о самороспуске и слияние с КП(б)У. Практически из-за кулис этой конференцией четко руководил сам Ленин, направляя свои телеграммы Раковскому (для Блакитного), Шумскому, Сталину. Кроме того, можно догадаться, каким бдительным вниманием окружили делегатов конференции чекисты. 20 марта IV конференция КП(б)У выбрала в ЦК КП(б)У боротьбистских лидеров Блакитного и Шумского, создала общий большевистско-боротьбистский комитет для принятия бывших боротьбистов в КП(б)У, а также создала иллюзию слияния партий, поскольку признала за боротьбистами начало партстажа со времени раскола УПСР, т.е. с апреля 1918 года. 24 марта Центральный комитет боротьбистов принял резолюцию, которая объявила боротьбистскую партию и ее ЦК несуществующими и поручил всем членам просить принять их в КП(б)У. Из почти пяти тысяч боротьбистов около четырех тысяч было принято в КП(б)У.
Однако за прошедшее время до V конференции КП(б)У, которая состоялась 17—22 ноября 1920 года, стало очевидным, что прием боротьбистов имел декларативный, а не реальный характер. Накануне этой конференции Василий Эллан-Блакитный так охарактеризовал ситуацию, которая сложилась в КП(б)У на то время:
«То, что осталось с дополнением торбарского типа элементов, которые без соответствующего контроля со стороны центров волной двинули с РСФСР на Украину во времена второй УССР — это составляло КПУ 1918—1919 годов.
Заполненная мещанскими, торбарскими элементами и «ловкими попутчиками», она оказалась не в состоянии овладеть революционной стихией, потеряла связи с рабочим и не связала их с сельским пролетариатом, не могла выполнять основных заданий по политическому уничтожению петлюровщины и атаманщины, по образованию крепкой базы на селе путем классового разделения его — и в конечном счете начала воочию разлагаться. Характерным показателем этого распада был рост за счет КПУ второй коммунистической формации — УКП (боротьбистов), прекращение тенденций последней к самоликвидации и, наконец, даже образование внутри КПУ отдельного организационно оформленного течения (так называемая федералистическая группа).
Вполне понятно, что партия в таком состоянии не могла быть организующим фактором — и советская власть в Украине в третий раз пала под натиском извне, а в России, куда эмигрировала масса сомнительного элемента партии, «украинский коммунист» стал символом мещанства, обывательщины, беспорядочности и неспособности».
Эллан-Блакитный отмечает, что объединение с боротьбистами дало партии большевиков свежие кадры рабоче-крестьянского пролетариата, и это было плюсом для партии, а минусом для нее было «подкрепление» с РКП — элементами пролетарскими, но утомленными, раздраженными и безоглядно оппозиционными. «Это, — считал Эллан-Блакитный, — привело к новой катастрофе и закончилось кризисом партийной конференции, установлением сурового режима железной, чисто военной дисциплины в КПУ». Следствие — бюрократизация партийного аппарата, избыточное администрирование, рост «колонизации», политика торможения развития украинского языка и культуры, избыточное угодничество «верхам» — все это приводит к полному нивелированию КПУ в РКП, переваривание и растворение в национальной российской секции Коммунистического Интернационала всех молодых пролетарских сил неисторической нации. Эллан-Блакитный утверждал, что такая политика причиняет большой вред делу построения социализма:
«Вполне понятно, что при таких группировках в партии и ее окружении, ни о каком оздоровлении и упрочении партии думать не приходится, потому что в руках «попутчика» и «администратора» каждая живая мысль, каждый творческий порыв, каждая резолюция превращается в казенный митинг-парад, в мертвую «исходящую», если не в средство «ущемления» или «подсиживания» тех или иных «вольнодумцев», уже во всяком случае в способ удовлетворения честолюбия, славы, почета, а то и просто материальной выгоды.»
Уже тогда Эллан-Блакитный подметил тенденцию саботажа развития пролетарских сил села (под видом борьбы с петлюровщиной) сведение счетов с возможным конкурентом в аппарате власти — украинской интеллигенцией, увеличение средств принудительно-репрессивных и контрольно-административных.
К этому времени стало несомненным то, что прием боротьбистов в КП(б)У не означал изменений большевистской политики в Украине, большевики просто не были готовы к восприятию идеи о том, что украинцы имели легитимные культурные и национальные требования. Еще долго после официального окончания гражданской войны продолжалось партизанское движение, в Средней Азии появилось так называемое басмачество. Ленин и его окружение решили пойти на формальное регулирование отношений регионов и центра путем создания СССР, что фактически означало признание за республиками дефинитивных сфер компетентности. Поскольку в результате болезни Ленина стала очевидной неизбежность борьбы за власть, то даже Христиан Раковский неожиданно солидаризировался со Скрипником как самый первый защитник самодеятельного украинского правительства. Вместе они выступили против принятия любой Конституции СССР, а затем выступили с проектом, согласно которому республики должны получить намного больше прав, чем давала официальная Конституция 1923 года. Также накануне XII съезда РКП(б) Сталин опубликовал Тезисы о нацвопросе, которые были чрезвычайно похожи на проект Декрета, написанного Шумским в 1919 году.
ПРЕДВЕСТНИКИ БОЛЬШОГО ТЕРРОРА
В руках ЧК, которая не знала жалости, как справедливо заметил чешский исследователь Франтишек Сильницкий, оказалась и судьба независимости Украины и национальных коммунистов, которые думали, что коммунистическая идеология и национальная свобода могут быть сочетаемы. Мануильский — секретарь КП Украины, так воспринял позицию боротьбистов по отстаиванию национальных интересов: «После двойной закулисной политики боротьбистов относиться к ним как к советской партии нельзя. Надзор за деятельностью боротьбистов передан ЧК».
Таким образом красный террор в Украине очень быстро приобрел не социально-политические формы, то есть уничтожение «классовых врагов», как их понимали последователи большевистского вождя. В Украине широким фронтом развернулась борьба с самими украинскими коммунистами только потому, что они разговаривали на украинском языке и кроме социальных требований выставляли требования национальной государственности. Об этом пишет лидер боротьбистов В. Эллан-Блакитый в своей статье «Історична провокація», вспоминая о «расстрелах красноармейцами в Киеве, Полтаве и других городах людей за их украинский язык, за найденную бумажку ненаписанную».
Участник событий, член партии боротьбистов Иван Майстренко так описывает ситуацию в Украине в период прихода большевистских войск: «На улицах Киева победными российскими красными войсками было расстреляно около трех тысяч человек. Расстреливали на улицах, когда находили удостоверение на украинском языке, или когда люди разговаривали по-украински. Так между прочим погибли два видных деятеля левой партии «Боротьбистов» О. Зарудный и Бочкивский, которые вели с большевиками тайные переговоры для низвержения Центральной Рады и установления в Киеве украинской советской власти. Они были расстреляны за найденные у них удостоверения на украинском языке».
На IV совещании ЦК РКП(б) с ответственными работниками нацреспублик и областей (12.VI.1923) Скрыпник расскажет о трагедии в Бердянске. По словам Скрыпника, ЦК ВКП(б) послал бывшего боротьбиста Степового для расследования случаев «левацких искажений» против крестьян со стороны местных рабочих. Чекист Бронский организовал провокацию, обвинил Бронского в контактах с петлюровцами. Бронский был расстрелян.
ГОМЕЛЬСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ И ЕЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
Один из известных большевиков Украины Георг Лапчинский вспоминал в 1926 году: «Что касается партийной массы вне Украины, то там вплоть до руководящих верхов наблюдается полное отсутствие представления об Украине, об особых условиях развития украинской революции, о том, короче говоря, что Украина — это особая страна, а не юг России, не «Малороссия».
Такая политика приводила к крупным конфликтам. Большевистская Красная армия была вынуждена время от времени оставлять Украину. 2 октября Украинское государство самоликвидируется, прекращает свое существование и ЦК КП(б)У. Деникин рвется к Москве, угроза нависает над самим существованием советской власти в России, все большевистские силы брошены на защиту столицы. Именно тогда тот же Георг Лапчинский созывает нелегальную конференцию в Гомеле без разрешения Московского центра и декларирует свое намерение бороться за полную независимость советской Украины собственными военными и экономическими ресурсами с независимым от Москвы партийным центром, который мог бы самостоятельно выбирать своих руководителей. Но независимая Украина, пусть даже советская, но все же руководима собственной Коммунистической партией, русским большевикам была не нужна. Как тут не вспомнить ленинское сакраментальное «Только в союзе с пролетариатом великороссийским свободная Украина возможна, без такого о ней не может быть и речи». В 1919 году большевикам было о чем беспокоится, на счету были все партийные работники, даже царских военных спецов заставили идти на фронт под красными знаменами, арестовав как заложников их семьи. Но все же в Гомель была срочно отправлена полномочная делегация в составе Косиора и Мануильского. Они заблокировали принятие платформы Лапчинского, который стоял на том, что Украина на своей территории должна быть суверенной советской социалистической республикой, управляемой исключительно своей советской властью, представительские органы должны состоять только из местных — украинских органов советской власти, объединения с другими советскими республиками могут быть только на истинно федеративных основах. Он выступал против подчинения хозяйственных отраслей непосредственно великорусскому центру.
Платформа Лапчинского находила большую поддержку у участников Гомельского совещания.
Сам Лапчинский так описывал военно-политическое положение в оккупированной деникинцами Украине:
«Меня поразила глубина так сказать «украинского советского патриотизма» среди волынцев особенно и потому, что большинство их (Васильев, Борисов и др.) не были украинцами в том смысле, что не разговаривали на украинском, а, например, Васильев не так давно начал работать в Украине, будучи коренным великороссом по происхождению и по партийной своей дореволюционной работе, то есть принадлежал к той разновидности украинских работников, что и я. К осторожному и вдумчивому подходу в вопросах украинской политики волынцев побуждала необходимость считаться с сильными политическими противниками в лице боротьбистов, которые на Волыни вообще были достаточно влиятельными, а в описываемый момент в Житомире имели крупных партийных работников, потому что там находилась значительная часть их чекистов, среди них товарищи Полоз, Шумский, Яковлев и др. Незадолго перед моим приездом атаман Волох в УНРовской армии поднял восстание под советскими лозунгами и его части перешли на нашу сторону и находились под руководством боротьбистов. Боротьбистские военные организаторы, товарищи Савицкий и Голый, тоже в районе Житомира успешно создавали революционные отряды как части будущей Украинской красной армии».
Как видим, была реальная возможность для украинских прокоммунистических партий создать крепкий партийный центр, независимый от Москвы. В это время боротьбисты были достаточно значительной, влиятельной партией. Центральная Рада, Директория, Гетманское правительство оказались не в состоянии решить социальные и политические проблемы, были слабосильными в военном плане. Большинству населения стало понятно, что возврата назад не будет, и немало украинцев начали склоняться к принятию коммунистического правительства, которое бы раздало крестьянам землю, решило бы другие назревшие проблемы и одновременно было бы независимым от московского центра. В Гомеле была реальная возможность собрать воедино распыленные силы украинской революции.
Но глубокая закономерность, которая хоть и выглядит на первый взгляд историческим парадоксом, что Ленин и его окружение могли бы еще как-то терпеть немецкую оккупацию Украины, но независимую Украину, воспринявшую лозунги социалистической революции и при этом избравшую свой собственный путь движения и развития, никто терпеть не собирался. Из Москвы пришла телеграмма с указанием Затонскому и Косиору немедленно распустить конференцию, а когда это оказалось невозможным, то любую правомочность Гомельской конференции уничтожили принятием решения о создании в Москве Всеукраинского революционного комитета в составе трех большевиков, одного боротьбиста и одного борьбиста (Раковский, Мануильский, Затонский, Качинский, Гринько). Одновременно Ленин подписал решение о создании мобильного партийного центра, который должен взять на себя руководство партийной работой в Украине. Таким образом Ленин сумел заблокировать деятельность украинских национальных коммунистов, однако одновременно возросшая угроза социального взрыва в Украине под антибольшевистскими лозунгами, который, в силу своего воздействия и авторитета, могли возглавить именно национальные коммунисты. Не считаться с этой опасностью большевики не могли. В этих условиях полностью проявилось коварство, иезуитский характер ленинской политики. Московский центр взял курс на организационное разъединение боротьбистов, борьбистов и укапистов. Среди лидеров украинских национальных коммунистов велась активная пропаганда за их переход в ряды большевиков. В то же время по всему фронту развернулась атака на тех украинских коммунистов, которые выступали за независимость Украины от России.
В 1920 году Ленин с триумфом провозгласит:
«Раз враг двигается зигзагами, а не по прямой линии, то мы должны идти за ним следом и ловить его на зигзагах. Мы обещали боротьбистам максимум уступок, но с тем, что они будут вести коммунистическую политику. Таким образом мы доказали, что ни малейшей нетерпимости нет. И что эти уступки сделаны вполне правильно, доказывается тем, что все лучшие элементы боротьбистов вошли теперь в нашу партию. Мы эту партию перерегистрировали и вместо восстания боротьбистов, которое было совершенно неминуемым, мы получили благодаря правильной линии ЦК, прекрасно проведенной т. Раковским, то, что все лучшее, что было среди боротьбистов, вошло в нашу партию под нашим контролем, по нашему признанию, а остатки исчезли с политической сцены. Эта победа стоит пары хороших битв».
