Борьба за предприятие, которому, по образному выражению Президента, отведена роль «курицы, несущей золотые яйца», продолжается уже несколько лет. После того как за трудовым коллективом завода осталось около 40% акций ОАО «НГЗ», а 35% решено было реализовать через биржу и конкурс, главным вопросом в приватизации завода осталась судьба госпакета в размере 25% + 1 акция. При нынешних раскладах тот, кто получит в управление эти акции, может сконцентрировать в одних руках контрольный пакет акций ОАО «НГЗ». Ранее на управление этим пакетом претендовали руководство завода, трудовой коллектив, различные коммерческие структуры. В январе нынешнего года и решением Кабмина пакет был передан в управление сроком на 5 лет Николаевской облгосадминистрации — казалось, многие вопросы были сняты. Тем не менее на днях премьер-министр Украины Валерий Пустовойтенко согласился с предложением спикера Александра Ткаченко о пересмотре данного решения («День» сообщал об этом в номере от 7.04). О том, как сейчас складывается ситуация вокруг НГЗ, в интервью корреспонденту «Дня» рассказал генеральный директор предприятия Виталий МЕШИН .
— Чем можно объяснить намерение правительства отменить собственное недавнее постановление и «переиграть» проект передачи госпакета акций ОАО «НГЗ»? — Непрекращающимися попытками различных структур получить право на владение заводом. После принятия постановления о передаче госпакета Николаевской облгосадминистрации Агентство по корпоративному управлению госсобственностью должно было выполнить предусмотренные процедуры и безвозвратно закрепить передачу пакета. Однако это сделано не было, в течение двух месяцев процесс сознательно под различными предлогами затягивался. А схема очень простая: если этот пакет уйдет от облгосадминистрации, возникнут реальные предпосылки для концентрации в одних руках около 60% акций завода (недавно подобное попытался осуществить господин Жовтис в лице СП «Ирэн»). А далее созывается чрезвычайное собрание акционеров, отстраняется директор и предъявляются новые «правила игры». То, что происходит, выгодно нынешним хозяевам российского алюминиевого комплекса — компаниям TWG и «Сибирский алюминий». А помогают им — сознательно либо нет — мощные структуры управления государством.
— Вы можете назвать эти структуры?
— В последнее время очень интересную позицию заняла Верховная Рада с ее лидером господином Ткаченко — именно он выступил инициатором перераспределения госпакета. Многое делается руками СБУ, прежде всего, попытки дискредитировать, ославить руководство предприятия, отстранить его от работы. А это равнозначно потере завода.
— Большой резонанс вызвало инициированное СБУ в декабре прошлого года уголовное дело, в ходе которого обвинения были предъявлены семи руководителям НГЗ. На какой стадии оно находится сейчас?
— Как известно, мне и моим коллегам было предъявлено обвинение в контрабанде алюминия, якобы совершенной в 1992 году, и незаконных валютных операций. Тенденциозность следствия проявилась с самого начала: к примеру, двое обвиняемых сотрудников вообще никоим образом не причастны к этому делу — финансовый директор в то время находилась в длительной служебной командировке в Монголии, а нынешний начальник отдела приватизации работал на рядовой должности и не имел никакого отношения к ведению хозяйственной деятельности за пределами завода. Само следствие ведется с многочисленными нарушениями закона, попытками «поймать за язык», интерпретировать факты. Мы и наши адвокаты неоднократно подавали протесты по процедуре следствия, однако они не удовлетворены. Кстати, само дело было заведено еще в 92- м году, дважды его открывали-закрывали, а теперь решили поднять снова.
— Но в нынешнем деле фигурируют и валютные операции, незаконные кредиты. — Действительно, мы получили кредиты — по 500 тысяч долларов каждый из семи человек. Ничего в этом особенного и удивительного нет: под кредит заложены принадлежащие нам акции ОАО «НГЗ» на сумму более 3,5 млн. долларов, полученные абсолютно законным путем, на основании приватизационного законодательства. А чтобы их выкупить, нужны были деньги. Акции были заложены в Первый украинский международный банк (ПУМБ), под них была получена кредитная линия от банка в Женеве. Счетов за рубежом никто не открывал, да в них и не было необходимости — деньги из ПУМБ пришли сразу на счет Фонда госимущества. Злоупотреблений или нарушений с нашей стороны не было — это официально подтвердили и ПУМБ, и Национальный банк Украины. Эти документы в Николаевском управлении СБУ, туда же областной прокурор направил протест о том, что обвинение выдвинуто безосновательно, с требованием прекратить следственные действия.
— Почему же дело не закрывают?
— Руководитель управления СБУ в Николаевской области господин Митрошкин завил в прессе, что дело обязательно будет доведено до суда. Кроме того, один из руководителей центрального аппарата cлужбы, выступая в конце декабря во время визита Президента перед трудовым коллективом завода, представил нас преступниками, изложил обвинения как доказанные преступления. Теперь СБУ отступать некуда: она вынуждена различными способами довести дело до суда. А дальше сценарий простой. СБУ «умывает руки» — мол, свою миссию она выполнила. Дело отправляется в суд, который, не найдя улик, обвиняемых оправдает. А затем распространяется мнение: Мешин купил суд, а спецслужба осталась неподкупной. Кстати, когда уголовное дело начало «сыпаться», против нас стали действовать иными методами. Уже месяц на заводе проходит комплексная ревизия, которая пытается выявить хоть какие-то злоупотребления. Я не исключаю, что нарушения, связанные с несовершенством законодательства, могут быть, но злоупотребления уголовного характера сложно себе представить. Если же абстрагироваться, то главное обвинение Мешину состоит в том, что он ни с кем не делится. А делиться можно только если воруешь. Украл — обязан поделиться. Мне делить нечего.
— В 1994 году вы были доверенным лицом Л.Кучмы на президентских выборах. Ваши отношения изменились?
— Он защитил нас относительно собственности трудового коллектива — пакета акций в размере 30%. Хотя я раздосадован его нынешним недоверием лично мне в том, что я не являюсь преступником, вором. Президент в этой ситуации отстранился, предпочел предоставить полную свободу действий СБУ, безрезультатным проверкам.
— Насколько последние события повлияли на экономику завода?
— Ситуация сложная. Из-за баталий вокруг НГЗ наши партнеры не видят стабильности, гарантий, что нынешняя администрация сохранится и не изменится экономическая политика предприятия. Все стали требовать предоплату, хотя раньше работали по факту поставок, засуетились кредиторы. Впервые за 19 лет существования завод на два дня был отключен от электроэнергии, хотя долг составил всего месяц, а убыток мы понесли в размере 1,5 млн. грн. Появилась проблема своевременной выплаты зарплаты, хотя мы нашли возможность повысить ее с апреля. Одним из негативных результатов нездорового ажиотажа вокруг НГЗ стало резкое вымывание оборотных средств. Тем не менее нам удается удерживать положительный баланс, сможем рассчитаться и с долгами, и, уверен, выйти на проектную мощность по итогам года.
— Не так давно объявлено о стратегическом партнерстве НГЗ с Таджикским алюминиевым заводом, куда с 2000-го года предполагается отправлять 700 тысяч тонн глинозема ежегодно. Намерены ли вы дальше вести бизнес с прежними партнерами — российскими заводами?
— Конечно. Уже сейчас мы можем производить до 1 млн. 150 тыс. тонн глинозема в год. Поэтому будущие поставки в Россию предполагается осуществлять на нынешнем уровне — 450 тыс. тонн.
— Как вы относитесь к проекту компании «Сибирский алюминий», заявившей о намерении объединить несколько украинских предприятий, в том числе и НГЗ?
— Это изощренность и хитрость. Ничто не нужно «Сибирскому алюминию» из заявленных предприятий так, как Николаевский глиноземный завод. Ни Запорожский алюминиевый завод, ни «Южмаш», на который он может поставить десяток вагонов алюминия. Это и мы можем сделать, а они преподносят как единственно нормальную форму сотрудничества. Все это — политическая игра и попытки получить НГЗ иным путем и подешевле. Это настолько прозрачно и в то же время завернуто в красивую бумажку, чтобы отвлечь внимание от сути положения.
— С декабря прошлого года вы находитесь на подписке о невыезде. Тем не менее вам не препятствуют не только ездить по Украине, но и выезжать за рубеж. Не возникало ли желание остаться там?
— Да, с тех пор я несколько раз был за границей. Был в Турции на встрече с руководством ТадАЗа, был на переговорах, связанных с работой НГЗ, в Вене, Лондоне. Конечно, мог остаться, если бы такая цель была. Но нет в этом смысла и, в принципе, хочется отстоять завод.
