Человек привыкает ко всему, говорит народная мудрость. Но можно ли привыкнуть к кризису и ко всему, что ему сопутствует? Ответ на этот вопрос искал известный социолог Евгений Копатько. На круглом столе в Центре социально-консервативных исследований (Киев) он доложил о мониторинговых исследованиях компании Research&Branding Group «Украинцы и кризис».
Картина получилась довольно пестрая. Так, отвечая на вопрос о том, входит ли Украина в кризис или находится на его пике, сейчас о начальной его стадии говорит 22% респондентов, тогда как в конце прошлого и начале этого года — 56%. Больше того, как показали исследования, в стране появляются оптимисты. В июле считали, что Украина выходит из кризиса 13%, а в ноябре — 12%. Можно говорить, что их устойчивое количество. А 3% опрошенных вообще считают, что кризиса в стране нет. Копатько обращает на это особое внимание... Но подчеркивает, что в регионах ответы на этот вопрос разнятся. На пике кризиса видят себя украинцы из юго-восточных, то есть промышленных регионов, и меньше всего придерживаются такого мнения в центральной Украине, где преобладает сельское население.
На вопрос «Ощутили ли вы влияние экономического кризиса?» в январе положительно отвечали 72% (Копатько комментирует: тогда шел процесс адаптации, и было много критики власти, в частности, правительства). Не ощутили кризиса год назад 10%, да и теперь 9% считают, что кризиса нет. Правда, больше всего тех, кого кризис не обошел стороной. На юго-востоке — 68%, а на Западе Украины — 56%.
Часть респондентов даже восприняла кризисный год в соответствии с поговоркой «Не так страшен черт, как его малюют». Таких оказалось 10%. Но все же 47% считают, что кризис ударил по ним сильнее, чем они ожидали. И опять существенная разница по регионам. В центре и на западе меньше половины людей ощутили возросшую силу кризиса, тогда как на юго-востоке — наоборот: больше половины встретились с трудностями, которых не ожидали.
Какой же была модель поведения людей, оказавшихся в кризисной ситуации? Вопрос звучал так: стали ли вы экономнее? 65—67% ответили утвердительно, и лишь 9% сказали, что, как и раньше, могли ни в чем себе не отказывать. Копатько отмечает, что большинство опрошенных изменили в условиях кризиса модель поведения. На чем они экономили? На продуктах питания, одежде и обуви, — отвечает на основании полученных сведений социолог и добавляет: а еще — на отдыхе. По итогам кризисного года (с ноября по ноябрь) «работали, как и раньше» около 40% респондентов, но 46% на западе и 36% — на юго-востоке. Сделали попытку искать дополнительный заработок не 35%, как было зафиксировано год назад, а 27%. (Копатько отмечает, что нынешний год показал, что это, может быть, не так уж нужно или не так уж просто). Год назад очень многие планировали «переждать и отсидеться». Но тогда таких было чуть больше 14%, а пришлось последовать такому рецепту 21% респондентов. На западе это удалось сделать большему их количеству. Всего 4% намеревались опереться на поддержку со стороны. Но просить помощи пришлось 11%. В этом запад и юго-восток были на равных.
Исследования также показали, что в Украине, как говорит Копатько, довольно затруднительная ситуация с социальной солидарностью. Если год назад объединяться в какие-то группы, чтобы сообща противостоять кризису, намеревались 18%, то осуществили такой план только 5%.
Интересны данные о доверии украинцев к различным валютам. На западе больше доверяют гривне. Наименьшее доверие к национальной валюте — на юго-востоке. А евро почти одинаково любят все, но на западе почему-то несколько меньше. Доверие к доллару падает, но примерно одинаково и на востоке, и на западе. Никаким банкам не доверяют больше 65% респондентов, но год назад недоверие к ним было на уровне 80%. Копатько называет эту динамику «достаточно любопытной для банковской системы»...
Как видим, в целом наш народ пережил первый год экономического кризиса довольно спокойно. Кто переждал, кто попросил помощи, кто научился экономить, а кто-то, как и раньше, просто больше работал ...
Между тем реакция на кризис экспертного сообщества, собравшегося за круглым столом, была куда более радикальной. Тон задавал директор Института трансформации общества Олег Соскин. Он утверждал, что «Украина уже находится в фазе экономического дефолта», поскольку ее государственный и корпоративный внешний долг превышает 105 миллиардов дол., что больше, чем ВВП страны. Соскин считает, что в стране уже имеется революционная ситуация. Для взрыва ей не хватает только политической слагаемой («в 2004 году была политическая слагаемая, но не было экономической»), которая, по его словам, все же должна появиться. «Когда начнет двигаться с политическим протестом «биомасса»? — спрашивает «революционер» и сам отвечает: — Когда жрать нечего будет, когда свет погаснет, когда тепла не будет». По мнению Соскина, это понимает не только он, но и «кланово-бюрократическая буржуазия». «Поэтому она идет на то, чтобы не поднимать цену на газ, нефть, хлеб и электроэнергию», — говорит он и предсказывает, что при установлении обоснованных ценовых пропорций власть тут же будет сметена. Вся проблема, по Соскину, состоит в том, что «люмпен» может начинать организовываться в комитеты... «Посмотрите: Григорий Омельченко, Скипальский, Сбитнев и другие — это и есть прототипы революционных комитетов большевиков», — не то восторгается, не то сообщает кому следует г-н Соскин. И, похоже, какая-то доля истины в этих опасных пророчествах есть. На ограде университетского Ботанического сада им. Фомина можно увидеть сделанные под трафарет черной краской объявления некоего «Черного комитета» о том, что «кризисный бунт, похоже, начинается».
Впрочем, экспертное сообщество, с жаром обсуждавшее в «Президент-отеле» будущее страны после кризиса, все же пришло к общему мнению, что именно небольшие бунты у нас и возможны, но на что-либо более серьезное ни наша нынешняя, ни подрастающая элита поднять народ не способна. Кстати, очень многие из выступавших об этом сожалели...
