2018 год объявлен нашей газетой Годом Гетманата. Уже обнародовано несколько материалов, которые посвящены Павлу Скоропадскому, — одной из ключевых фигур украинской истории ХХ века. И это только начало, до конца года (и, конечно, в дальнейшем) «День» собирается раскрывать эту проблематику системно и постоянно.
Но здесь есть существенное обстоятельство, которое по крайней мере не способствует обстоятельному разговору о Гетмане. Дело в том, что как советская, так и в определенной степени современная украинская историография последовательно маргинализировали сделанное Павлом Скоропадским за семь с половиной месяцев правления, превращали его наследие даже не в белое, а в такое себе «черное пятно» истории. Далеко не единственный пример — утверждение о Харькове, как якобы о «первой столице Украины», следовательно, Киева как столицы Гетманата и ячейки государственности вообще не было! Не удивительно, что только в 1996 году увидели мир — и то очень скромным тиражом — «Воспоминания» Гетмана, книга, которая должна стать настольной для каждого украинского политика.
Причем не стоит быть таким уж глубоким аналитиком и экспертом, чтобы понять, что это все не результат отдельных ошибок или недосмотра, а достаточно хорошо продуманный курс. Ведь, не учитывая всех громов и молний в адрес УНР с ее социалистической идеологией, о лидерах УНР таки писали, конечно, в соответствующей тональности. А когда речь шла о Гетмане — хватало двух-трех ругательных ярлыков, наподобие «немецкая марионетка», «диктатор», «ставленник иностранных помещиков и капиталистов». Не для того ли это делалось, чтобы не дать людям возможности узнать о реальной государственно-созидательной альтернативе радикализма УНР, которую олицетворял Скоропадский? Лучше рассказывать о романтиках, чем о реальной работе по созданию государства. Характерно, что охотно публиковались воспоминания разных «ветеранов красного казачества» из круга Виталия Примакова, которые воевали против Скоропадского, но никоим образом не воспоминания соратников Гетмана.
«Объяснение для тех, кто удивлен, почему Гетманат Павла Скоропадского не вписывается в единую концепцию празднования 100-летия Украинской революции, — пишет у себя в FB Татьяна Осташко. — Потому что это процесс не «революции», как украинские социалисты назвали в первую очередь антигетманское восстание, а время создания настоящей государственности со всеми ее атрибутами. Что же тогда празднуем в 2018 г. — 100 лет Украинского Государства или время «самопожирання нації», как говорил В. Липинский?».
Нам всем нельзя забывать, что нужно анализировать весь опыт истории, а не лишь тот, что нам нравится или нам кажется, что он известен нам. Только в этом случае мы поймем, где следует искать настоящую украинскую элиту и отчего это можно сделать единственным способом — преодолевая мифы и «черные пятна».
«НЫНЕШНЕЕ ГОСУДАРСТВО БАЗИРУЕТСЯ НА УНРОВСКОЙ ИДЕОЛОГИИ»
Юрий ТЕРЕЩЕНКО, профессор, доктор исторических наук
— Длительное время в украинском общественно-политическом уме и в реальной политической практике доминировала либерально-социалистическая традиция, которая началась с 19-го века и в том числе длилась во время освободительных соревнований. Но обстоятельство, что на какой-то момент консервативная часть украинского общества создала Украинское Государство в традиционной форме Гетманата, на леволиберальный и радикальный украинский политикум повлияло в негативном контексте. Деятели, которые принадлежали к нему, традиционно считали, что появление Украинского Государства в таком формате является инициативой т. н. эксплуататорских классов, давно отошедших от украинского движения, якобы потерявших свою национальную идентичность и потому от них ничего позитивного для Украины не стоит ожидать. Но это был абсолютно ошибочный взгляд. Семь с половиной месяцев существования Украинского Государства наполненные чрезвычайно интенсивной государственно-созидательной работой, показали, что украинский консерватизм реализовал себя наиболее эффективно из всего украинского политикума. Ни Центральная Рада, ни позже Директория не создали никаких стабильных структур, свойственных вообще для существования Государства. К сожалению, Гетманат не успел провести аграрную реформу, проект которой считался одним из наиболее демократических и прогрессивных в европейском мире. Но в этом была не вина Украинского Государства, а вина украинских традиционных политических партий, которые подняли восстание против гетмана Павла Скоропадского и не дали закончить основанное. Восстание это завершилось тем, что была в конечном итоге разрушена украинская государственность. И на этом месте уже ничего не было создано. С появлением в Киеве Директории буквально через несколько недель в нашу столицу пришли большевики. Собственно, так и было похоронено Украинское Государство. Зато украинские социалисты, руководствуясь своими партийными программами, не смогли создать ничего конструктивного и показали, что они не являются реальными строительными государства.
МОЛЕБЕНЬ НА СОФІЙСЬКОМУ МАЙДАНІ У КИЄВІ З НАГОДИ ПРОГОЛОШЕННЯ ГЕТЬМАНАТУ, 29 КВІТНЯ 1918 Р.
В 1991 году к власти пришел странный симбиоз украинского демократического политикума и коммунистов. Такое сочетание привело к тому, что мы до сих пор топчемся на месте. От 1991 года украинская государственность имеет вид причудливого здания, которое интегрировало украинскую леворадикальную и либеральную традицию и советский большевизм и ведет бессмысленную борьбу с украинским консерватизмом. Нынешнее государство базируется на УНРовской идеологии, близкой к советской, что, конечно, приводит к расточению усилий миллионов украинцев в борьбе за государственность. Сегодня происходит игнорирование чрезвычайно креативного опыта Гетманата Павла Скоропадского и безосновательная глорификация т. н. украинской революции, которая привела к падению национальной государственности.
«В НАСЛЕДСТВЕ УКРАИНСКОГО ГОСУДАРСТВА 1918 ГОДА НАШИ ЭЛИТЫ ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ МАЛО»
Ростислав КАМЕРИСТОВ, историк:
— В связи с этим приходят слова Вячеслава Липинского из его труда «Листи до братів-хліборобів». А именно: «Коли провідна верства даної нації має слабу память, слабу свідому волю і слабу інтеліґентність, при дуже сильній емоціональности, і коли вона памяти, волі та інтеліґентности в собі не хоче розвивати, то нація з такою провідною верствою не може мати ані політичної культури, ані побудованого на ній власного державного життя. Така нація може тільки вічно «відроджуватись», перебувати в стадії вічного політичного булькотіння і стихийного примітивізму, в стадії недорозвиненої, незреалізованої, недержавної нації...
Головними видимими ознаками слабої памяти в нації єсть: 1. малий розвиток рідної історії, як в історіоґрафічній, так і в історіозофічній (синтетичній) частині; 2. брак історичних лєґенд; 3. брак пошани до діл, могил та імен предків; 4. великий нахил до денаціоналізації і всякого рода «зміновіхівства» серед провідної верстви; 5. велика восприїмчивість на найбільше абсурдні для реальних умов істнування нації, чуженаціональні поступові і революцийні доктрини; 6. врешті слабість консерватизму, яка єсть наслідком слабої памяти і безтрадицийности в минувшині та причиною такої слабої памяти і безтрадицийности в будуччині. Иншими словами: без зміцненя консерватизму не може бути зміцненя памяти і традиції в даній нації..»
Исходя из этого, строительство государства необходимо не только анализировать прошлым и современным, но и создавать будущее. Теперь политика — это лишь «умілість на популізмі».
Нельзя искать логику там, где есть желание стихийное. Поэтому необходимо понять политическую целесообразность. Теперь есть так, что Президент Украины понимает государственнический подход в решении многих вопросов. В частности, это то, что он рекомендует (сознательно или бессознательно, либо это вообще пиар, который уже является другим вопросом) к прочтению «Воспоминаний» Гетмана Павла Скоропадского. В этом моменте он формирует политическую целесообразность. Относительно действия других лидеров, то это сложнее. Мне трудно сказать, кого в настоящий момент можно считать «высшими руководителями»: исполнительную или все же парламентскую власть? Ведь, согласно Конституции, мы парламентско-президентская республика. То есть, почти вся власть сосредоточена в Парламенте, который избирается «народовластием». Поэтому функция Парламента сводится не к «борьбе за государство», а к «борьбе за избирателя». Соответственно в наследстве Украинского Государства 1918 года наши элиты заинтересованы мало, и скорее всего активными в этом вопросе являются лишь романтики. А они против большинства — ничто, не могут же они раздавать гречку (это как минимум низко).
Есть и ключевая проблема отсутствия свободы воли в тех или иных решениях. Все везде согласовывается ради чего-то другого. Можно ли назвать современных депутатов волюнтаристами, которые в своих принципах руководствуются свободой воли? Скорее они действуют в понимании социального фатализма в своих интересах.
Вопрос слабости воли не дает услышать голос совести, чести и ума. А демократический республиканский уклад не дает возможности ограничить существующую систему «народовластия», опять же, по Липинскому, «свого розперезаного бажання влади», которое «дозволяє їй, як тому зґедзившомуся бикові, гасати по лінії своїх стихийних імпульсивних хотіннь зненависти, страху і заздрости, по лінії найменшого опору».
Демонстрирует ли наша исполнительная власть в полной мере то, что отвечает их личным обязанностям? Нет. Личные интересы побеждают.
Неиспользование в политике или общественности результатов успешного творческого нашего прошлого — это «закон мертвых».
Поможет ли позитивный пример Павла Скоропадского и Украинского Государства 1918? Да, конечно.
Однако так или иначе история может лишь подсказать, а не формировать будущее. Если брать пример политического творчества с политическим умением Второго Гетманата, то использование этого — уже политическая культура. Она у нас и дальше на низком уровне. И при существующей форме государства иной и не может быть.
