Когда в 1995 году группа экспертов США и Украины начала внедрение программы жилищных субсидий, все было просто и понятно: если 15% совокупного дохода семьи не хватает на оплату жилищно-коммунальных услуг, принесите справки, и остальное доплатит государство. Вся инструкция о назначении субсидии умещалась на каких-то трех страничках, и все пребывали в эйфории — и Правительство (экономятся огромные средства на отмене государственных дотаций в коммунальное хозяйство), и социальщики — наконец-то сбудется их мечта об адресности социальной помощи, и, поначалу, сами люди, которым, естественно, не понравилось резкое увеличение жилищно-коммунальных тарифов.
Но когда выросли первые очереди желающих оформить субсидию, разработчики призадумались и… выдали первые дополнения и изменения. В 1995 году — кроме первого, было еще 3 постановления КМ Украины, в 96-м году — 4 постановления, в 97-м году — 2, в 98-м году — 3, в 99-м году — одно, в 2000 году опять 3 и, даже, в этом году, через 6 лет после начала — еще одно. Всего — 17(!) постановлений КМ Украины, это, не считая нормативных писем, разъяснений и бюллетеней, сложнейшей компьютерной программы и т. д. Удивительно, с каким упорством многие солидные и умные люди продолжают наступать на одни и те же грабли: в вопросах социальной политики, затрагивающей интересы миллионов людей, простые решения заведомо недостаточны, если допустить, что они вообще верны.
Такие же простые решения просматриваются и в проекте пенсионной реформы, основные положения которой широко известны, — увы, — лишь узкому кругу лиц. Описывая нововведения, принадлежащие к этому кругу избранные «пинают ногами» действующую сейчас солидарную систему выплаты пенсий, при которой поколение работающих «кормит» поколение пенсионеров. Перечислив все ее недостатки, они, как достоинства, преподносят их отсутствие в предлагаемой накопительной системе. В последней каждый зарабатывает пенсию как бы сам, делая в течение жизни отчисления на свой персональный счет в Пенсионном фонде (ПФ).
Однако то, что одна система плоха, не означает автоматически, что хороша другая, даже лишенная недостатков первой. Но давайте сначала посмотрим более внимательно на указанные недостатки действующей системы.
Первый: социально уязвимые люди, как правило, умирают раньше состоятельных и здоровых, следовательно, получают пенсии в течение более короткого времени.
Это утверждение сделано из общих соображений и, увы, не может быть подкреплено никакими, в случае Украины, фактами — просто потому, что их — нет. Единственное статистическое обследование уровня жизни населения проводится у нас в стране всего третий год, и выявить устойчивую корреляцию между уровнем доходов и продолжительностью жизни за этот период — просто невозможно.
Второй: выходящим на пенсию в последние два года искусственно повышают зарплату, чтобы они получили большую пенсию (при этом начальство еще и берет взятки за это).
Априори считать все руководство мздоимцами, извините, некорректно, тем более, что уровень зарплат наших служащих оставляет желать лучшего. Людям делают, по большому счету, одолжение, а не наоборот.
Третий: две трети пенсионеров получают практически одинаковые суммы, зачем же платить в Пенсионный фонд большие суммы, если они не влияют на размер пенсии?
Позвольте заметить, что ранее дифференциация в зависимости от трудового вклада существовала, то есть это не есть «родимое пятно» самой системы, что-то изменилось во внешних обстоятельствах, и мы прекрасно знаем, что именно: сокрытие доходов от платежей в бюджет и ПФ. Конечно, персональный пенсионный счет, который предполагает накопительная пенсионная система — сильный фактор для борьбы с «зарплатами в конвертах», но, спросим себя, достаточный ли в наших условиях? А именно: при значительной явной и неизмеримой скрытой безработице, при номинально декоративной роли профсоюзов, при отсутствии эффективной правовой системы, то есть — при полной зависимости работника от работодателя? Боюсь, что нет. Ясно только одно: персональных пенсионных счетов как фактора выявления скрытых доходов — явно недостаточно.
Четвертый недостаток солидарной пенсионной системы заключается в следующем. «Есть целая группа пенсионеров — нардепы, их помощники, прокуроры, ученые, журналисты и пр., получающие до 90% своей прошлой зарплаты. Происходит это потому, что пенсионное обеспечение в Украине регулируется более чем 20 законодательными актами. В результате средняя пенсия, назначенная в соответствии с законом «О пенсионном обеспечении», составляет лишь 7,3% средней же пенсии, назначенной в соответствии с законом «О статусе народного депутата».
Это — цитата, и взята она из одной пенсионно-реформаторской статьи (Э. Либанова, «Нужна ли Украине пенсионная реформа?», «Зеркало недели» от 1 сентября 2001 года), однако суть не в авторстве, а в позиции целой группы разработчиков, которую она выражает. Следовательно, основная беда, заключается в 20 законах, вместо одного.
Однако, давайте, пользуясь официальными данными Госкомстата (на 1 апреля 2001 года), посмотрим, насколько эффективной будет такая «дележка». Кто же и какие именно получает пенсии в Украине? Оказывается, подавляющее большинство, точнее, 96%, — почти все пенсионеры, — получают «нормальные» пенсии по закону «О пенсионном обеспечении», 2,7% — пенсионеры-милиционеры, 0,6% — «чернобыльцы», 0,3% — госслужащие, 0,2% — ученые и оставшиеся 0,2% пенсионеров составляют бывшие прокуроры, судьи, таможенники, народные депутаты и другие, оставшиеся 16 категорий. Как видно, все это — мизерные величины, например, делить 368 пенсионеров-депутатов на 13 млн. 853 тыс. 602 — общее число пенсионеров, мой калькулятор просто отказался, только с большим округлением вышла величина, меньшая одной тысячной процента — 0,0009%.
Может, у них такие пенсии, которых хватит на всех, то есть в 9000 раз больше обычных? Увы, нет, средний размер «чернобыльской» пенсии — 230,8 грн., судейской — 240 грн., милицейской — вообще 109,6 грн., прокурорской — 402,1 грн. Так что делить, господа, практически нечего. Только депутатская пенсия выпадает из этого ряда — 1103,5 грн. Не хочется здесь обсуждать ее размер, однако, даже если ее поделить, это все равно ничего реального не прибавит к пенсиям.
Пятый недостаток: пенсионный взнос тех, кто хорошо зарабатывает, начисляется с доходов до 1600 грн., а пенсия им начисляется со всего дохода, следовательно, состоятельные люди получают большие (по украинским стандартам) пенсии, не уплатив адекватных взносов.
Какие же это такие «украинские стандарты»? А вот какие: при нынешней уравниловке максимальная пенсия «состоятельных людей» из упоминавшихся 96% пенсионеров составит от 107 грн. до 143 грн., а у так называемых «льготников» — от 106,2 грн. до 402,1 грн. Но ведь из фонда заработной платы в Пенсионный фонд уходит 34%, т.е. работник получает оставшиеся 66%, следовательно, сумма пенсионного взноса равна половине зарплаты, значит «состоятельные люди» при зарплате 1600 грн. вносили они в ПФ ежемесячно примерно 800 грн., а получают намного меньше! Так, кто кого, спрашивается, спонсировал?
Шестой недостаток: действующее законодательство предусматривает право на досрочную пенсию для отдельных категорий.
Каких именно категорий, реформаторские статьи, как правило, не указывают, но подавляющее большинство тех, в чей огород брошен камень, составляют военнослужащие, милиционеры и другие «силовики». Утверждение, что подобный порядок выхода на пенсию есть недостаток, свидетельствует только об одном — глубоком непонимании его авторами природы и специфики воинской службы и подобных ей. Так, если армии или милиции нужны ежегодно несколько тысяч новых лейтенантов, то несколько тысяч новых полковников ежегодно — ей попросту не нужны! Ведь, служба в силовых структурах предполагает наличие определенного уровня физической подготовки, а представить себе 59-летнего милиционера (или военного) бегущего за 19 летним преступником (преодолевающего полосу препятствий) — право, не смешно.
Другие страны имеют опыт продления срока службы, например, в полиции, но это совершенно другая проблема, которую авторы новой пенсионной системы не решают никак, точнее, предлагают «простое» решение — Кабинету Министров в месячный срок внести свои предложения(!?)
Седьмой недостаток: масштабы льгот по оплате взносов в ПФ есть фактор неустойчивости нынешней пенсионной системы.
Во-первых, устойчивость здесь не причем, недоимка — да, но, кто даст гарантию, что при принятии нового закона о пенсиях ни одна из профессиональных или социальных групп не выговорит себе других льгот, которые будут погашаться из бюджета? Кстати, это же предлагает и Э.М.Либанова (в упомянутой статье) в отношении пенсий бывшим сельхозработникам, то есть — то же самое, в чем она обвиняет ныне действующую систему: финансирование пенсий для одних категорий за счет других. Во-вторых, обвинение мелких предпринимателей и самозанятых в том, что они платят лишь фиксированный налог — некорректно; отменить его — значит снова загнать их в теневую экономику; следовательно, нужно правильно распределить этот налог между бюджетом и ПФ, но это уже дело государства, а не предпринимателей и других налогоплательщиков.
Восьмой недостаток: практика списания долгов предприятий в ПФ — безнравственна.
Целиком разделяю негодование авторов реформы в адрес «добрых за чужой счет», в данном случае — за счет пенсионеров, только при чем здесь действующая пенсионная система? Если предприятие «сидит на мели» или «на картотеке» и не выплачивает зарплату, то какие, спрашивается, средства будут направляться на персональные счета его работников?
На этом перечень недостатков действующей солидарной пенсионной системы более или менее закончен. По нашему мнению, ни один из них не является настолько фатальным, чтобы из-за него разрушать всю систему. И здесь самое время сделать ряд общих замечаний.
Первое, действующая пенсионная система плоха не сама по себе, — ведь раньше она работала нормально, — она пробуксовывает в тех тяжелых экономических условиях, в которых оказалось и население, и сама страна за годы независимости. И отсутствие дифференциации в зависимости от стажа работы и размеров зарплаты, и непополнение Пенсионного фонда (ПФ) со стороны сельхозпредприятий, и, в конце концов, кризисная демографическая ситуация есть не причина, присущая природе солидарной пенсионной системы, а следствие катастрофического состояния экономики в последнее десятилетие.
Второе, о демографическом кризисе. Есть предположения, что к середине ХХI столетия в Украине на 1000 работающих будет приходиться 900 пенсионеров. Очевидно, этот вывод получен из демографических прогнозов, однако автор имел сомнительное удовольствие изучать методику подобных расчетов. Они исходят из того, что «предпосылок для увеличения рождаемости нет», то есть численность населения будет падать и падать. Путем вычисления сложного процента, что, по сути, эквивалентно тупому отниманию некой величины от численности населения, получают какой-нибудь вывод типа: через 40 лет украинцев останется 10 миллионов. Однако долговременные демографические прогнозы просто некорректны, так как они не учитывают изменения других факторов, влияющих на рождаемость и смертность, даже, точнее, — определяющих эти процессы. Позволю себе напомнить, что из двух предыдущих демографических кризисов, времен Голодомора и Второй мировой войны, Украина выходила в течение всего 4—5 лет. Нынешний демографический кризис, как и все предыдущие, — не самостоятельное явление, он всего лишь отражает кризис экономический и является следствием того, что люди ответственно относятся к судьбе своих потенциальных детей решая: иметь или не иметь.
Однако рассмотрим, что же предлагается взамен, — допустим, гипотетически — «социально несправедливой» или «методически несовершенной» солидарной системы?
Предлагается добавить к ныне существующей еще две системы, одну — обязательную, куда часть зарплаты будет попадать независимо от нашего желания, а другую — добровольную, участие в которой — необязательно. Обе они — накопительные, где персональные взносы будут собираться на личных счетах будущих пенсионеров, из которых впоследствии и будет выплачиваться пенсия. Авторы в самом законе обставили момент начала работы накопительной системы таким обширным перечнем условий, до которых наша экономика и общество еще должны дорасти. Причем, если некоторые критерии — четкие и ясные (например, рост ВВП на 2%), то другие — абсолютно размытые, например: «опыт работы негосударственного пенсионного обеспечения».
Таким образом, авторы выдали доселе невиданный юридический конгломерат закона и постановления о порядке введения его в действие.
Однако в случае банкротства Накопительного Фонда (НФ), масштабы этого социального бедствия перекроют последствия краха и «Меркурия», и «МММ», и Сбербанка СССР вместе взятых. Обворованным окажется весь украинский народ.
С другой стороны, введение целой кучи оговорок позволяет отразить всякую критику, — мол, это не сейчас, а потом будет работать, — и, в результате — протащить закон.
При чтении законопроекта прямо бросается в глаза как подробно и развернуто выписаны статьи о всей верхушке ПФ и НФ — наблюдательный совет, управление активами, советник по инвестиционным вопросам и пр. Что же касается приземленных вопросов — о размере накопленной пенсии, о пенсионном стаже — здесь почти полная неопределенность и множество вопросов. Например, в статье 19 вводится такое понятие, как коэффициент страхового (пенсионного — в привычном понимании) стажа за год: число месяцев, когда делались пенсионные отчисления, поделенное на 12. Казалось бы, ясно, если вы весь год работали и делали отчисления в ПФ (вы сами или ваше предприятие), то 12 поделить на 12 равно 1. Однако вторая часть этой же статьи вводит новое понятие — не годового, а непонятно какого коэффициента страхового стажа, и категорически утверждает: «коэффициент страхового стажа, вычисленный соответственно требованиям этого закона,.. не может быть больше 75 %». А ведь согласно требованиям закона, а именно части первой этой же статьи, он как раз может быть больше 75 %, вплоть до 100 %!
Таким, на взгляд авторов, хитрым способом, они, очевидно, хотят обойти широко разрекламированное положение законопроекта о том, что пенсия в солидарной системе — не ограничивается (пункт 3 статьи 21)! Ограничивается, как видим, еще и как минимум на четверть от зарплаты.
Вполне допустимо, что это ограничение выросло из финансовых реалий наполнения ПФ, но почему именно до 75 %, а не 85 % или 95 %? Ответа нет — эта цифра взята «с потолка».
Что же такого нового и необычного он таит, что авторы и другие заинтересованные лица так напрягаются? А вот что: рано или поздно, когда заработает обязательная накопительная система, на счетах НФ появятся огромные суммы, — 18 миллионов работающих ежемесячно будут обязаны переводить туда существенную часть своей зарплаты, — и они будут находиться там 50 — 60 — 70 лет, пока человек отчисляет и получает пенсию. Тот, кто будет распоряжаться огромными суммами НФ, снимая себе даже мизерный вершок, получит такие возможности для властвования и обогащения, которые сейчас трудно даже себе представить.
Однако нас интересуют не чьи-либо притязания на пост главы НФ, а ряд концептуальных вопросов, которые возникают в связи с пенсионным законопроектом. Например — откуда будут браться деньги на пенсионные отчисления в новый Накопительный фонд?
Авторы закона не дают прямого ответа на этот вопрос, они нашли «простое решение» — размер части пенсионных отчислений устанавливается Верховной Радой (Заключительные положения, раздел 15, пункт 10, часть 4), при этом можно только догадываться из контекста, что это относиться к отчислениям в НФ, но так ли это на самом деле — неизвестно. Значит ли это в итоге, что следует повышать и без того высокую — 34%, — ставку отчислений в нынешний ПФ? Наверно — нет, следовательно, предполагается перераспределение пенсионного взноса между солидарной и накопительной системой. При этом естественно, что часть денег, которые раньше шли в «общий котел» — ПФ, теперь пойдут на персональные счета, что в свою очередь приведет к сокращению поступлений в ПФ.
Из каких средств тогда выплачивать пенсии ныне живущим старикам и тем, кто уйдет на пенсию через 5—10—15 лет, так и не собрав существенных средств на своем личном счете? (Добровольную накопительную систему мы вообще вынесем за рамки рассмотрения, очевидно, она предназначена для очень хорошо зарабатывающих людей).
В том же месте Заключительных положений сказано, что размер страховых взносов не может превышать 7 % заработка. Опять таки, можно только предположить (из контекста), что речь идет об отчислениях в НФ, но тогда возникает вопрос: почему человеку, делающему накопления на старость, самому не решать — какую сумму ему откладывать?
Так или иначе, но Правительство и Верховна Рада сейчас стоит перед дилеммой — или повышать суммарные пенсионные отчисления для введения накопительной системы, или понижать размеры пенсий. Ни того, ни другого они, очевидно, сделать не могут.
Следовательно, из этой ситуации есть единственно возможный выход — повышение пенсионного возраста: только несколько лет «пенсионного табу», в течение которых никто не будет уходить на пенсию, и число пенсионеров будет не увеличиваться, а, наоборот и, увы, сокращаться в результате естественных причин. Это позволит создать финансовый резерв для обеспечения устойчивости солидарной системы при сокращении поступлений в нее, в результате оттока части пенсионных взносов в новую накопительную систему. Однако, в законе об этом нет ни слова. Таким образом можно еще долго анализировать недостатки нового пенсионного закона, как то — защита вкладов от инфляции. Или, например, какую же пенсию можно заработать, отчисляя деньги в Накопительный Фонд? Ответа на этот, — ключевой вопрос пенсионной реформы! — в законопроекте нет. Человеку, который всю свою трудовую жизнь копил себе на старость, естественно, хочется получить все свои деньги назад, но сделать это возможно только в одном единственном случае — если в момент выхода на пенсию забрать все накопления сразу. Ясно, что такой вариант мало кого устроит, — возникает та же проблема сохранения денег, — поэтому всем захочется получать по частям, «растянуть удовольствие», но как определяется такая часть, то есть ежемесячная пенсия? В проекте в ответ на этот вопрос дается только общая схема действий. В этот момент государство, то есть пенсионные чиновники, вообще умывают руки и передают обязанность выплаты пенсий… страховым компаниям.
Таким образом, сейчас четко можно сказать одно — пенсионная реформа требует очень и очень детальной предварительной проработки и, что не менее важно, широкого публичного обсуждения всех ее деталей. А общие слова и протягивание заморских диковинок через Верховную Раду и Кабинет Министров ничего хорошего народу Украины не принесут.
