Мажоритарная составляющая нынешних парламентских выборов продемонстрировала себя в действии. Среди мажоритарщиков, выдвинувших себя на округах самостоятельно, есть не только традиционные «денежные мешки», за которыми стоят партии, админресурс и бизнес, технические кандидаты, но и новые для политики лица. Политологи не прекращают повторять, что выборы по одномандатным избирательным округам если не улучшат ситуацию кардинально, то, по крайней мере, принесут неожиданности и перемены как в саму Верховную Раду, так и в украинский парламентаризм.
«День» уже писал о поэтах, писателях и общественных деятелях, которые будут активно участвовать в избирательных гонках в разных регионах. После окончательной регистрации решение идти в Раду обнародовали и общественные деятели Киева: Игорь Луценко, Александр Бригинец, Татьяна Монтян...
Одним из краеугольных вопросов для этих людей стали деньги, которые нужно вложить в регистрацию, рекламу, агитацию и тому подобное. О мотивации идти в ВР, ходе избирательной кампании и необходимых для нее ресурсах мы решили пообщаться с Игорем ЛУЦЕНКО, одним из основателей и активистов общественного движения «Сохрани Старый Киев», журналистом, который будет баллотироваться по 223 округу (Шевченковский район) города Киева.
— Сейчас очень многие общественные деятели баллотируются в Верховную Раду, некоторые даже объединились в партию. Почему вы решили баллотироваться в парламент?
— Возникла совершенно техническая проблема. На округе, по которому я иду, баллотируется Пилипишин — достаточно одиозная с точки зрения Киева, о котором он заботится, фигура. Однако у него нет адекватных конкурентов. Ситуация выглядит так, как будто оппозиционные силы решили «слить» этот округ. Они выдвинули людей, которые совершенно не укоренены в этом округе и не имеют громких имен на общенациональном или общекиевском уровне, следовательно — являются слабыми конкурентами. Избиратели, в свою очередь, не понимают, что Пилипишин — кандидат от власти, ведь он позиционирует себя как самовыдвиженец. До последнего я рассчитывал, что какие-то знаковые фигуры пойдут по этому округу, но этого не произошло. Для того чтобы усложнить жизнь Пилипишину и отстоять честь киевлян, я решил посоревноваться за мандат на этом округе.
Пилипишин играет на том же поле, что и я. Он пытается создать себе имидж хозяйственника, заботящегося о городе и о своем районе. На самом же деле благодаря ему и команде Черновецкого системно и последовательно уничтожалось наследие города Киева и, в частности, Шевченковского района. Есть, по крайней мере, две горячие точки, где мы с коллегами и единомышленниками боролись с последствиями их действий.
— В основном вы занимаетесь проблемами Киева, этим вы планируете заниматься и в Раде? Намерены ли вы решать подобные проблемы в целом по Украине?
— Следует отметить, что киевские проблемы на самом деле отображают вопросы общеукраинского характера. Просто у столицы есть своя специфика: некоторые вопросы стоят острее, а другие наоборот — слабее. Решать проблемы национального уровня в некотором смысле даже проще. Быть «телеполитиком» и работать на уровне украинского языка, газовых соглашений, территориальной целостности и тому подобное намного проще. Когда ты представляешь во власти определенный район, ты все время имеешь дело с конкретными людьми, которые идут к тебе со своими очень-очень мелкими проблемами, нуждающимися в решении.
Кроме того, я был привлечен к последним акциям под Украинским домом (протестные мероприятия против языкового закона Колесниченко—Кивалова. — Авт.). Некоторый период это все держалось на нескольких людях, включая меня. Никакого дискомфорта теоретического или практического в работе с национальными проблемами я не почувствовал.
В целом изменения, которые я хочу внедрять, носят общенациональный характер, например: отмена некоторых норм закона о регулировании градостроительной деятельности касается всех городов, и Киева в частности. То же самое с экологическими проблемами, изменением законодательства о местных референдумах и так далее. Нужно найти решение этих проблем в Киеве — и все остальные регионы получат позитив рикошетом.
— Нынешняя Рада продемонстрировала свою некомпетентность, политики и политологи говорят, что парламентаризм дискредитирован, а парламент делегитимизирован. Верите ли в то, что депутатский мандат поможет что-то изменить?
— В первую очередь меня интересуют законодательные и информационные преимущества, которые дает мандат. Во-первых, это — депутатская неприкосновенность. Наряду с другими моими коллегами, которые также могут пройти во власть, можно будет выезжать группой неприкосновенных людей и защищать ту или иную точку. Во-вторых, парламентская трибуна, с которой можно говорить о всех проблемах, имеющихся у нас есть. Каким бы делегитимизированным не был парламент, он остается наиболее легитимной точкой в структуре всех властей. Искать легитимность на других уровнях у нас и не стоит.
— Однако для того, чтобы принимать решения, вам нужна будет поддержка других депутатов. С кем будете сотрудничать в будущем парламенте?
— Сотрудничать я буду со всеми, но на институциональном уровне — с оппозиционными партиями. В какую-либо провластную фракцию я не пойду. С какими-то фракциями смогу договориться на более льготные условия для той программы, которая у меня имеется относительно Киева. Это вопрос торга и здоровой конкуренции. Татьяна Черновол (баллотируется по 120-му округу Львовской обл. — Авт.) прямо говорит, что идет в парламент готовить революцию. Эта позиция мне подходит, но у меня есть и нереволюционный сценарий, то есть определенный ряд законодательных изменений, которые, я надеюсь, можно будет продвинуть. В любом случае это работа на создание общественного запроса.
— Почему вы избрали именно 223 округ — вас там знают больше всего?
— Согласно одному неклассическому социологическому опросу, 27% людей знают меня по имени и фамилии. Задел неплохой, правда, я не очень доверяю этим результатам. Пилипишина, разумеется, знают все. Впрочем, можно рассчитывать на определенную узнаваемость за счет того, что в течение последних двух лет я появляюсь на общенациональном телевидении раз в неделю. Я рассчитываю на то, что определенная часть электората у меня уже есть, и с ней я стартую. Дальше нужно наращивать эту известность. Пусть люди погуглят, вспомнят, кто я такой и мои конкретные дела: защита Пейзажной аллеи, Прорезной, книжного магазина «Сяйво» и так далее. К тому же, достаточно часто бывают такие ситуации, как у Бригинца: люди знают его в лицо, но не знают имя и фамилию, или наоборот — слышали, что такой есть, но не знают, как он выглядит. Нужно помочь людям свести в кучу все знания.
— Реклама на выборах для новых в политике лиц значит довольно много. Мы видим, как вновь созданные партии набирают проценты фактически благодаря агрессивной внешней рекламе. Каким образом будете привлекать голоса избирателей?
— Я и мои активисты будем раздавать людям коротенькую информацию обо мне. Своеобразная реклама в сети — это ничто в электоральном плане. Там у нас некий интеллектуальный анклав — люди, с которыми мне проще найти общий язык. А вот настоящая реклама и работа с избирателями будет заключаться в распространении информации. Если интеллектуальный человек заинтересуется, он может зайти в интернет и узнать больше. В сети изложена моя широкая и короткая избирательная программа: в зависимости от того, сколько у человека есть времени.
— Так вы верите в то, что мажоритарка — это шанс для людей, у которых немного средств, оказаться в парламенте?
— Однозначно. Разговоры о том, что для проведения предвыборной кампании нужны колоссальные средства — это миф. Несколько сотен тысяч гривен хватит для того, чтобы провести всю необходимую работу на мажоритарном округе. Я, разумеется, не говорю о юридической части, в случае, если начнется юридическая война и нужно будет платить юристам, своим членам комиссий, наблюдателям. Но без этой части — на агитацию, пропаганду, позиционирование и пиар, по моим расчетам, должно хватить 200 тыс. Если, конечно, не нанимать тысячу агитаторов. В Западных странах, например, среднестатистическая кампания по мажоритарке стоит от 80 до 100 тыс. долларов. У нас, соответственно — дешевле. Я надеюсь, что моих сбережений и средств, которые дадут люди, в принципе, должно хватить.
