Сибирь — это огромная, до сих пор неизведанная часть суши, которая начинается сразу за Уралом и простирается вплоть до побережья Тихого океана. Это край морозов и снегов, тайги, дикой нетронутой природы. Там отбывали наказание миллионы людей, которые по разным причинам конфликтовали с законом, сперва в царской России, а затем и в Советском Союзе. Нелегкой была их судьба, многие из них навеки остались в сибирской земле, не выдержав каторжного труда и суровых природных условий. После отмены крепостного права в поисках лучшей доли в Сибирь отправилось множество людей из разных районов тогдашней Российской империи. Там можно было надеяться получить то, без чего не мог прожить крестьянин — землю. И ехали туда далеко не худшие представители своих народов. Во времена Советского Союза на восток также выехало огромное количество специалистов. Многие из них осели там, живут они там и сейчас, воспитав уже не одно поколение: детей, внуков, даже правнуков. Некоторые из них, очарованные романтикой дальних краев, ехали действительно «просто так», «за туманом», у других поездки были неотъемлемой частью их профессиональной деятельности. Это военнослужащие, геологи, врачи, полярники, учителя, биологи, транспортники. Но большинство людей ехали все же заработать денег на обустройство дальнейшей жизни. Хозяйство и экономика Сибири тогда хорошо субсидировались из государственного бюджета большой страны Советов. Кроме того, ежегодно туда направлялось огромное количество студенческих строительных отрядов. Для студента поработать на Севере летом было возможностью заработать «живую копейку». После распада Советского Союза хозяйственные и экономические связи с этой частью России ослабли, поэтому особой информации о том, как развивается и развивается ли эта территория суши не было, а, возможно, мы просто не обращали на нее внимания... В конце концов, нам хватало своих проблем. Иногда до нас доходили отрывки новостей о каких-то авариях, экологических катастрофах, проблемах со теплоснабжением, об Абрамовиче в конце концов... Но большинство украинцев, особенно младших поколений, мало знает о том, что в Сибири живет, работает, обустраивает свой быт огромное количество людей, среди которых немало и украинцев. В большей степени ищут связи с украинцами Канады, Соединенных Штатов Америки, Европы, даже Аргентины и Бразилии.
Для меня Сибирь была интересна всегда. С одной стороны, привлекает ее природа, а с другой — интерес к людям. Не только нашим землякам, но и представителям коренных сибирских народов. Вообще же, интерес к Востоку у европейцев был и будет всегда. Именно они больше всего ездят в такие экзотические страны, как Япония, Китай, Таиланд, Индия, Тибет. В то же время, рядом, в соседнем государстве есть сотни малых народов с богатейшей старинной культурой и традициями, знание о которых, возможно, поможет и нам по-другом посмотреть на настоящее и избрать правильный путь развития.
Прошлым летом мне посчастливилось побывать в Восточной Сибири, в центральной части Восточного Саяна, где проживает одна из наименее многочисленных этнических групп Российской Федерации — тофы. Раньше этот народ называли карагасами (от тюркских корней «кара» — черный и «гас» — гусь, то есть «Черные гуси»). Их земля называется ныне Тофалария, она находится в Удинском районе Иркутской области. Это природная территория невероятной красоты. Край восточной тайги, гор, огромного количества озер и рек. Суровые и нетронутые цивилизацией земли иногда еще справедливо называются Сибирской Швейцарией. Из-за труднодоступности страна длительное время была загадкой как для европейцев, так и для людей, которые жили на востоке. Впервые этот народ упоминается китайскими летописцами в конце VII века нашей эры. Именно благодаря ним информация о тофах начала понемногу доходить и до западноевропейских историков.
Впоследствии, когда русские землепроходцы достигли этих земель и начали закладывать первые поселения — а это середина XVII века — тофы становятся более известны в Европе. В то время, как и все другие местные народы, тофы «облагались» ясаком, который, как правило, собирали пушниной. Их культуру изучали немало разных исследователей. Благодаря такой работе мы можем ознакомиться с их традициями, верованиями, образом жизни, языком и обычаями. Матиас Александер Кастрен, Николай Федорович Катанов, Бернгард Эдуардович Петри и другие исследовали основы хозяйственной деятельности кочевого населения — охота и оленеводство, описали территорию проживания, быта, частично религиозные представления и шаманскую атрибутику. Немецкие исследователи, которые работали над тофаларскими коллекциями в конце 60-х годов, обратили внимание на то, что обрядовые шаманские костюмы тофаларов очень похожи на подобную одежду американских индейцев. 60—70 гг. характеризуются своеобразным ростом интереса к культуре Тофаларии. В настоящее время в прессе появляется большое количество публикаций журналистов, писателей. Они окружили эту высокогорную страну своеобразным ореолом романтики и вселенского счастья... которого на самом деле здесь не было. В качестве примера можно назвать цикл работ журналиста Б. Чернышова «В стране оленьих троп» (1962), «Тофалария: страна 600 жителей» (1965), «В стране Тофаларии» (1970).
Со временем часть тофов ассимилировалась с европейским населением Сибири, а часть продолжает жить, занимаясь традиционными видами деятельности в тайге и в небольших горных поселках. Сейчас таких поселков осталось всего три: Алигджер, Верхняя Гутара и Нерха. Поселок Алигджер, расположенный на реке Уда, считается столицей Тофаларии. Нам удалось побывать именно в Алигджере.
Чтобы попасть в тофаларскую столицу, надо лететь самолетом в Иркутск, потом автобусом ехать в бурятский городок Орлык. Оттуда мощными автомобилями (бездорожье!) добраться до Хойтогола, дальше пешком в Долину вулканов, а уже оттуда до поселка Алигджер придется добираться сплавом по рекам Додот и Карабурень. Название Алигджер на тофаларском языке означает «долина ветров». И в самом деле, зимой здесь практически не бывает снега — он просто выдувается. По местным меркам, это довольно большое село, которое состоит приблизительно из 700 дворов, есть почта, три магазина, аэродром. Есть также больница, школа-интернат, а также Тофаларский этнографический культурный центр с библиотекой и музеем. Там о тофах можно узнать самое «сокровенное». Кроме того, в экспозиции музея — немало интересных бытовых вещей, присущих культуре этого народа: несколько видов мургу (своеобразные манки-дудки для приманивания оленей во время охоты в тайге), детские игрушки, берестяная и деревянная посуда, упряжь, талисманы-обереги — онгоны, фотографии представителей народа. Здесь даже есть своеобразный тофаларский аттракцион: можно сфотографироваться, держа в руках шаманский бубен и примеряя тофаларские костюмы.
Быт в Алигджере, конечно, очень непритязательный: суровые природные условия, отсутствие дорог и регулярной связи с крупными центрами налагают свой отпечаток на жизнь местного населения. Кстати, среди жителей поселка — преимущественно тофалары и русские. Но живет там и украинец, родом с Закарпатья. В советское время он приехал сюда на заработки и, как это часто бывало, остался на всю жизнь, женившись на тофаларке.
Местное население здесь до сих пор занимается скотоводством, огородничеством, охотой. Держат, как и у нас, лошадей, коров, овец, на огородах — традиционный набор из картофеля, помидор, огурцов, зелени. Основная хозяйственная проблема поселка — отсутствие регулярного транспортного сообщения. Летом раз в неделю сюда летает «авиамаршрутка» — вертолет, а зимой добираются «зимником» — по льду замерзшей реки Уда. А транспорт — это и медикаменты, и продукты, и инструменты, и запчасти, и горючее для техники, и патроны, и почта — вообще все, что необходимо для выживания в суровых условиях. А несколько лет назад чиновники просто забыли, что в поселок надо прикомандировать самолет, и тогда длительное время здешний люд вообще не имел сообщения с Большой землей. Пришлось обращаться непосредственно к губернатору области.
Здесь все — как везде в глубинке: финансирования не хватает, культура и традиции — на плечах отдельных энтузиастов. В местном культурно-этнографическом центре работают кружки, где дети и молодежь занимаются рукоделием, изготавливают сувениры и предметы традиционного быта, есть ансамбль тофаларского танца, хор.
Познакомившись со столицей тофов, отправляемся в последний пункт нашего путешествия — поселок Порог, где нас ждала неожиданность. Местный житель преклонного возраста, стоявший с нами рядом на автобусной остановке, спросил откуда мы, и, узнав, что из Украины, расплакался и попросил связаться с дочерью, которая живет в Мукачево и напомнить, что ее отец — жив. Она уже долгое время не присылает никаких вестей... И здесь уже можно размышлять и о судьбе украинства, и о связи (или отсутствии связи) поколений...
Доцент кафедры археологии и этнографии, заведующий гуманитарным отделением Иркутского государственного университета В.В. Свинин в предисловии к книге «Тофы» пишет: «Когда вы прочитаете этот материал, не стоит сразу покупать билет в Тофаларию, чтобы лично приобщиться к ее экзотичности и тайнам. Там живут такие же люди, как и мы все, только живут в более сложных условиях. Если раньше проблемой для тофов были «карагасники», торговцы, которые спаивали и обирали местное население до последней нитки, то теперь не меньшим злом для них являются многочисленные туристы, покорители горных вершин, уфологи, лозоходцы, вещуны и искатели приключений и легкой наживы. Тофалария еще не готова для приема большого количества непрошеных гостей. И даже научные экспедиции приносят местным жителям ряд проблем, отвлекают от работы, нарушают устоявшийся ритм жизни и быта. Подобные процессы переживали в свое время индейцы Америки, когда в послевоенные годы их поселения наводнил неуправляемый поток ученых, студентов и другого люда, которые без предупреждения вмешивались в жизнь этих людей. Что будет с тофами в будущем, покажет время, а исторический опыт перестройки их жизни и неопределенность их современного состояния должны заставить нас задуматься и стать мудрее».
