Чувство жанра у Кевина Смита, режиссера вышедшего в наш прокат фильма «Красный штат», развито хорошо. Можно спорить о качестве тех или иных шуток в «Клерках», «Догме», «Джее и Молчаливом Бобе», но во внутренней целостности этим брутальным комедиям не откажешь.
О «Красном штате» Смит предпочитает говорить как о фильме ужасов. История действительно серьезная. Трое подростков попадают в плен к секте фундаменталистов, помешанных на физическом истреблении грешников, затем вмешивается государство — штурмовой отряд ATF (Бюро контроля за алкоголем, табаком, огнестрельным оружием). Функционирование обеих структур нарушено стечением непредвиденных случайностей, что приводит к многочисленным жертвам.
Стреляют по-настоящему, гибнут невинные, призванные спасать совершают оплошность и получают приказ уничтожить всех. Красный штат залит кровью. Впрочем, декларируя хоррор, Смит все равно останавливается на привычной типизации, доходящей до гротеска. Сектанты не столько страшны, сколько смешны. Улыбчивый лидер Церкви пяти углов Эбин Купер (Майкл Паркс) скорее похож на карикатурного идеологического болвана, нежели на изувера. Трое мальчишек, из-за которых заварилась каша, словно сбежали из комедии о сексуально озабоченных тинейджерах. Джозеф Кинан, исполнитель роли добродушного увальня, шефа местного ATF Джона Гудмена, прославился как комический актер, получив «Золотой глобус» за работу в сериале «Розанна» (последняя роль — в «Артисте» Хазанавичуса). Чины из отдела внутренних расследований, допрашивающие Гудмена после дела, походят на парочку комичных геев. Шериф Вайнен (Стивен Рут) — настоящий гей — жалкое существо, идеальный объект насмешек, собственно провоцирующий кровавую неразбериху.
Ко всему прочему, Смит вводит ощутимый политический акцент, устраивая репортаж из Соединенных Стреляющих Штатов, а в финале прибегает к уже опробованной в «Догме» метафизической развязке через опять-таки по своей сути комический ход. Функция бога из машины возлагается на соседских шалопаев с сиреной, но разговора о вере это не отменяет. Финальный монолог Гудмена о двух дерущихся — старая притча о фарисеях и святых. Добро торжествует довольно причудливым образом. Лжепророк, лишенный паствы, карается жизнью, в которой его никто слушать не будет.
Все это сближает «Красный штат» с коэновско-тарантиновской традицией иронической криминальной саги. Но все же здесь не постмодернистский «кетчуп», а старинный жанр миракля (переводится буквально как «чудо»), каким он должен быть, — кровавый в целом и утрированный в деталях, с дидактическим монологом в финале, пусть даже само чудо оказывается случайностью или побочным эффектом неровной режиссуры.
