«Наша музыка — это хорошая музыка. Наша музыка — это очень хорошая музыка. Кто ее любит — тот хороший человек. Очень, очень хороший человек», — такое не обремененное музыкальными терминами определение собственной музыке дал лидер сербской группы The No Smoking Orchestra. На пресс-конференции за несколько часов до выступления «некурящих» на «Балканфесте» он сидел рядом с известным режиссером Эмиром Кустурицей, который уже в течение десяти лет принимает участие в том, что на афишах отмечается как «концерты The No Smoking Orchestra при участии Эмира Кустурицы», а, по сути, является химерическим полупостмодернистским музыкальным театром. Как и несколько лет назад, когда группа приезжала в Киев впервые, ее выступление превратилось в причудливую постановку неизвестной балканской пьесы, где были задействованы все без исключения зрители, которые по команде вокалиста, пританцовывая, одновременно поднимали вверх руки и ноги, как марионетки, а кому повезло — тот даже попадал на сцену.
Наверное, это иронически-категорическое «очень хорошая музыка для очень, очень хороших людей» могло бы охватить мелодии всего балканского пространства и свести их к именно такой простой формуле. Ведь в действительности музыканты, собранные под одной шапкой «Balkanfest», хотя и создали единую атмосферную картинку, но, в сущности, были довольно разными.
Выразительным и для 12 румын из Fanfare Ciocarlia, и для македонских музыкантов из города Кочаны — Kocani Orkestar — была нехватка пространства. Их музыка, натыкаясь на четыре стены, не могла развернуться с присущей ей широтой и мощью. Органический бэкграунд обеих групп — это горы, летний воздух, запах леса, лица горцев, почти кустарная сцена. По крайней мере, так кажется, когда сравниваешь эффект от выступления Fanfare Ciocarlia на «Балканфесте» с их выступлением на фестивале «Шешоры» в те славные дни, когда название фестиваля еще совпадало с местом его дислокации. Возможно, такой эффект слияния музыки и среды возникает потому, что и Fanfare Ciocarlia, и Kocani Orkestar — это своеобразные сельские оркестры из балканской глубинки, возящие по миру собственную музыкальную идентичность, которая оказывается супервостребованной.
История группы Fanfare Ciocarlia даже более фантастична, чем избитый сюжет «Золушки». Когда в 1995 году на их родине, в селе Зече-Праджины, что на востоке Румынии, впервые очутился немецкий саундпродюсер Генри Эрнст, то он понял, что наткнулся на что-то уникальное. Эрнст был поражен местной музыкой, а потому, вернувшись в Германию, продал свое имущество и устроил несколько концертов для найденных сельских музыкантов. Перевод названия Fanfare Ciocarlia звучит весьма сентиментально — «Духовой оркестр «Жаворонок». Но эта сентиментальность не означает примитивность или нехватку виртуозности. Тысяча концертов в более чем 50 странах мира. Последний релиз Fanfare Ciocarlia «Queens and Kings» признан лучшим европейским альбомом 2006 года по версии BBC Radio 3. Балканская музыка — среди наиболее кинематографических, ведь Fanfare Ciocarlia принимали участие в создании многочисленных киноработ, в частности, обладателя Золотого Медведя Berlinale — ленты турецкого режиссера Фатиха Акма «Head-On».
За счет столь же органической специфики также не хватало пространства и музыке македонцев Kocani Orkestar. Отправной точкой для их «звукового господства» среди балканофилов стало «Время цыган» того же Кустурицы. Kocani Orkestar примечательны наследованием музыки, принадлежавшей турецким военным оркестрам во времена, когда Османская империя оккупировала Балканы в XV веке. К тому же, говорят еще и о восточных мотивах в Kocani Orkestar — благодаря цыганам, а также ощутимой «латиноамериканизации».
Из-за жизнерадостной, витаистической атмосферы, характерной для концертов балканской музыки, может создаться впечатление, что эта музыка не слишком серьезна. Но это впечатление ошибочно. Так как в этом музыкальном карнавале выживают лишь виртуозы — как с точки зрения звучания, так и с точки зрения «визуальной музыки». Именно значительным акцентом на картинку и шоу такие группы как The No Smoking Orchestra и Gogol Bordello отличаются от своих балканских «братьев».
Впрочем, никаких стойких словосочетаний в адрес своего стиля Gogol Bordello не допускает. Евгений Гудзь, лидер «гоголей», которые замесили свой стиль на музыкальном хаосе Нью-Йорка, — категорически против определений.
— Gypsy punk (циганський панк») — название нашего альбома, а не стиля музыки, — каже він. — Просто этот термин очень понравился всем и прижился. Его придумали мои друзья-цигане из Франции. И название группы, и ее направление подразумевает не буквальное, а довольно-таки сюрреалистическое восприятие. Поэтому не стоит зацыкливаться на каких-то деталях: панк-непанк... Это прежде всего музыка, которая имеет трансконтинентальный характер, она такая же украинская и цыганския, как бразильская и вьетнамская. Когда наша группа стала популярной на Западе — лет 7—8 назад, и постепенно это начало доходить на Восточную Европу, людям отсюда стало казаться, что наш успіх связан с тем, что «это чуваки, которые выступают в тельняжечках», и что все, кто носят теляжечки и курят цигарки, это тоже очень крутые люди, которые скоро будут известны на весь мир. Это немного не так. Все эти идеи, что в мире пошла мода на восточную Европу — это ерунда, это все на Западе было уже давно пережевано в форме экзотики, эти серпы и молоты никому не нужны!
Для Гудзя «Балканфест» — это, прежде всего, история триумфального возвращения домой. Как уже неоднократно писал «День», музыкант — киевлянин, в свое время эмигрировавший в США, где создал многонациональную группу Gogol Bordello, которая уже в течение почти десяти лет существует в мировом, а не конкретном локальном пространстве. В прошлый раз Gogol Bordello были в Киеве еще в 2003 году, когда сыграли здесь клубный концерт. Конечно, масштабы не те. Чтобы вернуться сюда снова, но уже на совершенно ином уровне, пришлось ждать еще шесть лет, пока Gogol Bordello пригласят в Киев.
— Киев очень классный. В этот раз я себя почувствовал как-то... как будто бы я попал в правильный карман, — говрит он. — В силу эмигрантского восприятия иногда возвращение оно очень двоякое и воспринимается параноидально. Я соскучился. А вообще если просверлить дырку в земном шаре, то, наверное, можна оказаться в Бразилии. У меня уже дистанция от Киева настолько далека, что начинает тянуть назад...Но здесь до сих пор есть моменты какие-то зацыкленые, которые действительно действуют на нервы. По какой-то странной причине приглашения для нашей группы стали приходить в самую последнюю очередь именно из Украины. Чесно говоря, стратегически для нашей карьеры это выступление не имеет значения, потому что основная наша аудитория — там. Но просто по-человечески и в связи с биографией все это было как-то неприятно. Я думаю, это потому что рок-музыка так и не заняла здесь высокой позиции, как она заняла на Западе. Здесь до сих пор идет равнение на поп-звезд, на полный треш, на ерунду полную, на бессмысленную глупую трату всеобщего времени. Вот в чем выражаются остаточне явления «совка».
Выступление Gogol Bordello нам уже приходилось видеть четыре раза в разных, так сказать, географических широтах. Но надежды на то, что концерт в Киеве окажется особенным, не были напрасными. Казалось, признанный в мире, но до сих пор не востребованный у себя дома, Евгений Гудзь ждал этого триумфального момента очень долго. Когда не британцы, не американцы, не японцы, а именно украинцы будут бесноваться под сценой. По крайней мере, такое впечатление создалось у автора материала, когда она пристально всматривались в этого 37-летнего жителя Рио-де-Жанейро с украинским флагом в руках. Да, этого момента он ждал очень долго. Как и мы.
P.S. В коридорах Дворца спорта мы встретили украинского дизайнера Лилию Пустовит. Оказалось, что они с Евгением Гудзем — почти родственники. Так что этот космополитический мир, оказывается, очень тесен, а Рио не так уж и далеко от Киева. Особенно, если кто-нибудь, наконец, осмелится просверлить дыру в земном шаре.
