С последней страницы обложки миллионов книг Дарьи Донцовой смотрит ее портрет — худенькая женщина с неизменными собаками на руках. Приветливой улыбке на снимке я раньше не верила, а напрасно. При личном общении приятно удивило дружелюбие и самоирония знаменитой российской писательницы. Ее жизнь — пример вознагражденного трудолюбия и веры в себя. Свои детективные романы она писала с 1976 года, но только в 1998-м пришел настоящий успех. Известно, что это произошло после перенесенного онкологического заболевания. Сама Дарья считает, что Бог оставил ее жить именно для творчества и каждый день начинает с писательской работы.
«НЕЛЬЗЯ ОСТАНОВИТЬ БЕГУЩЕГО БИЗОНА, ПОЮЩЕГО КОБЗОНА И ПИШУЩУЮ ДОНЦОВУ»
— Вы и сегодня встали в шесть утра и написали свои 20 страниц?
— Да. Это моя ежедневная норма.
— А как вы собираете типажи? В этом плане что-то дала работа в газете («Вечерняя Москва». — Ред .)?
— Сами знаете, что такое работа в газете, да еще в информационном отделе. Постоянная мясорубка. От кого-то зависишь, ежедневная сдача материалов, надо вычеркнуть 50 самих любимых строчек. И, поскольку времена были советские, три этажа цензуры. Но, конечно, что-то эта работа дала.
— Вы тянули лямку и мечтали, что станете писательницей?
— О чем угодно думала, только не о карьере писательницы. Первые лет десять работала в журналистике с энтузиазмом, потом стала понимать, что денег мне это не приносит никаких. А карьера была закрыта сразу. У меня было три минуса: мать-одиночка, беспартийная и женщина. Поэтому о карьере не думала, скорее о том, как заработать и выжить. И поскольку больше ничего не умела, стала писать. Закончила два романа, но у меня их в издательстве не приняли. В редакции журнала «Юность» мне сказали, что женщины детективы не пишут.
— А с чем связан нынешний бум женских детективов в России?
— Женщины детективы писали всегда, вспомните хотя бы Агату Кристи. Просто в советской литературе их не было. Для того, чтобы написать детектив, нужно было разрешение Московского городского комитета партии. Как в песне: «Если кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет...». Детективы мешали, иначе следовало бы признать, что у нас есть криминальный мир, а не отдельно взятые преступления.
С детективами вообще произошла драма. Вначале был Лев Шейнин с «Записками следователя» (30-е годы), потом Лев Овалов — «Записки о майоре Пронине», еще через какое-то время Николай Шпанов. В «оттепель» появились братья Вайнеры, Адамов, Леонов... А стереотип относительно женщин сломала Александра Маринина вместе с издательством «Эксмо». Первая книга Марининой была настоящим шоком для книжного рынка.
— У вас своя ниша — иронический детектив. И вы декларируете, что читательницам это чтиво должно добавить оптимизма и улучшить настроение. Но там же одни убийства!
— Это криминальный жанр. Если вы не приемлете его, книгу и в руки брать не надо. А в детективе, ироническом ли, историческом, порнографическом, всегда преступление — труп, убийство, воровство. С другой стороны, мои книги написаны не ради трупов. Можно детально, на 25 страницах описать, как прозектор вскрывает труп, но вас на 12-й странице стошнит. Нет, мои книги говорят: «Милая читательница, никогда не сдавайся! Из каждого безвыходного положения всегда найдется выход».
— Какие детективы вы сами считаете образцовыми?
— Их очень много. Разумеется, туда входят Маринина, Дашкова, Полякова, Устинова, Акунин, хотя они имеют разные специализации. Из зарубежных назову Дика Френсиса, Рекса Стаута. Не будем трогать Агату Кристи как классика. В это число, в конце концов, входит Эдгар По — родоначальник детективного жанра.
— Вы очень быстро пишете. Как говорится, нельзя остановить бегущего бизона, поющего Кобзона и пишущую Донцову. Но, возможно, стоило бы писать помедленнее и избавиться от повторов выражений, сюжетных линий и даже поразительного сходства героинь из разных серий?
— Темп и повторы сюжета никак не связаны. Ситуация может лишь показаться такой. Например, когда семья Даши Васильевой собирается за столом, с Хучиком (кличка собаки) что-то происходит, и каждый раз происходит разное. Нет повтора ситуации, а есть особенности Даши Васильевой. Она все покупает за деньги. Если нужно выйти из сложной ситуации, она лезет в кошелек. Виола Тараканова находит другой путь — у нее безумное количество друзей. Если Даша живет по принципу «имей сто рублей», то Виола «не имей сто рублей, а имей сто друзей». Это их жизненное кредо. Поэтому я и создаю разные серии.
— Вы много писем своих читателей прочитываете?
— Мешки.
— И это для вас увлекательное чтение?
— Письма бывают разные. Намного легче, если в письме есть телефон. Тогда можно не отвечать, а просто перезвонить. Отвечаю всем и это очень трудно. Не отвечаю только на письма с просьбой о финансовой помощи и на письма- ксерокопии, где написано: «Уважаемый(ая), просьба прислать деньги на похороны внучки».
НЕПОЛИТИЧЕСКАЯ ПОЗИЦИЯ
— Украинские читатели обижаются на вас за карикатурное изображение украинцев, живущих в Москве и искаженное — жизни русских в Украине. Позволю себе привести цитату из вашей книги «Несекретные материалы»: «Шел 1990 год. Исчезли все продукты. Соседи, совсем недавно такие любезные, начали открыто называть дедушку оккупантом, а родителей — «проклятыми коммуняками». На 9 Мая в Вишневом торжественно открыли памятник бандеровцам. Дедушку разбил инсульт. К тому же вокруг разом заговорили на «ридной мове», а в школе ввели изучение произведений Тараса Шевченко в оригинале. Продавщица в единственном магазинчике упорно делала вид, что не понимает по-русски. Именно в это время появились в Вишневом скупщики квартир... «Лучше переселиться сейчас, — уговаривала агентша, — скоро русские с Украины побегут, просто так бросите, в бомжей превратитесь». Разве такая история могла произойти на самом деле?
— Как бы мне не было неприятно думать, что в 1937-м году мои родственники были расстреляны и посажены в тюрьмы, это правда. Как бы вам не было неприятно, национализм в Украине существует, особенно в западных областях. У меня свекровь из Львова и я великолепно это знаю. Я ее забрала оттуда, после того, как она поняла, что не может общаться без знания «мовы». Ей не отпускали товар в магазине, называли оккупанткой, демонстративно отворачивался кондуктор в автобусе. У вас был такой период. И история из книги — чистая правда.
СОБАКИ — ДЕТИ МОИ
— Своей безграничной любовью к собакам вы отчасти провоцируете людей заводить их у себя дома. Но отсутствие нужных законов и инфраструктуры делают жизнь «не-собачников» некомфортной. Города превращаются в большие туалеты для собак. Да и в маленьких квартирах мало места для домашних питомцев. Не все могут, как вы, просторно расселить пять собак, трех жаб, крысу и попугая.
— Даже когда мы жили в коммунальной квартире вчетвером, у меня были три собаки. Они нам со- вер-шен-но не мешали.
С другой стороны, люди в маленьких квартирках на маленькую зарплату заводят двоих детей. Может, призвать их не заводить детей? Потом от детей столько безобразия и неприятностей. И их кормить надо.
— ?!
— Для вас дети — нечто другое, а для меня — собаки. Кто-то не представляет себе жизни без животных. Я жила с животными всегда. Это до сих пор мои друзья и мои дети. Мир вообще делится на людей, у которых есть животные и которые их не имеют. И эти две категории очень разные. Люблю кошек, собак, крыс, хомячков. И жабу Гертруду, которая сидит у меня в аквариуме. Я вижу в ней личность. Вы можете сколько угодно смеяться, но у нее свой характер, свое настроение. Когда она на меня обижается и отворачивается, я прыгаю вокруг и говорю: «Герочка, ты обиделась на маму?». А она даже не поворачивает головы. Сейчас я позвонила мужу, чтобы спросить, как дела. И узнала, что мопсиха Ада лежит второй день под моей дверью. Отказывается есть, отказывается пить, отказывается спать в другом месте и просто умирает. А когда я приеду, меня встретят все мои собаки, кроме Ады. Она залезет под ванну и я буду долго сидеть рядом и уговаривать: «Дюша, прости маму». Собака — это не плюшевая игрушка, это личность.
А это безобразие, грязь в городах, думаю, скоро исчезнут. Многие московские собачники стали выходить с совочком и метелочкой. Я понимаю, как раздражает, когда в детской песочнице лежит собачья какашка.
Но дети вырастают. Мои дети вместе со мной, но они выросли. И нет ощущения маленькой ручки в руке. Дети уходят, это неизбежный процесс. А собаки — это дети, которые с вами всегда.
Кстати, я уверена, что вы обязательно заведете собачку. Рябенькую, лохматенькую, на кривых лапочках. А когда заведете, вспомните, что Донцова была права.
ЦЕНА УСПЕХА
— Кто ваш тыл? Вы нуждаетесь в чьей-то поддержке?
— Есть такая немецкая поговорка «Каждый умирает в одиночку». Я могу долго рассказывать, как у меня болит голова от мигрени. Но если у вас не бывает такой боли, вы меня не поймете. Все люди разные. Но тыл должен быть всегда. Мама, сестра, муж. Кто-то, к кому вы пришли и сказали: «Знаешь, мне так плохо. Можно, я тебе поплачусь?». И тебя погладят по голове и ответят, что все наладится. Такой человек должен быть всегда.
— Хочется задать личный вопрос, и можете на него не отвечать. Известно, что вы болели раком. Когда с человеком это случается, он спрашивает себя — «за что?». И если выздоравливает, значит ответ на вопрос нашелся...
— Это неправильно. Не нужно задавать вопрос «за что», нужно спрашивать «почему». Это разные вопросы. Вы можете не делать ничего плохого, но что-то делать неправильно.
У меня в жизни случилась тяжелая ситуация и я в этом состоянии жила два года. Это был каждодневный постоянный стресс, все время на пределе человеческих возможностей. Не хочу говорить, с чем это было связано, но это не имеет никакого отношения к книгам. Но лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Через четыре дня, после того как ситуация разрешилась, я заболела.
Хороший врач-онколог говорит пациенту: «Если ты заболел раком, ты должен стать другим». И когда ты становишься другим, то выздоравливаешь. Год тому назад мне приснился жуткий сон о моей болезни и преследовал меня два дня. Я позвонила лучшей подруге Оксане, и она мне его растолковала (как потом выяснилось, правильно). Мол, сон предсказывает повторение ситуации, которая привела к болезни. Если ты поступишь так, как тогда, то опять заболеешь. На следующий же день судьба ставит меня перед выбором, но я сказала — это без меня. И я стала жить дальше.
— Может, своей болезнью вы заплатили страшную цену за успех?
— Не уверена. Писала-то я всегда, и мои первые книжки были написаны еще в 1976-м. Успех всегда приходит к человеку, когда он берется за свое дело. Еще успех зависит от ненормальности (в хорошем смысле слова). Когда тебя от любимого дела трясет от счастья. Для меня существует еще энергетика текста. Мой «кайф» через страницы течет к вам.
Как радиоведущая, знаю, что есть «драйв» эфира. Иногда вы сидите перед микрофоном пять часов и падаете. А иногда везет с собеседником, и радиослушатели получают свой драйв. Я не понимаю, как это происходит, но это есть. Если я, например, не знаю, как работает мобильный телефон, то от этого мобильная связь не становится менее реальной.
ДОБРЫМ ЛЮДЯМ ВЕЗЕТ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ЗЛЫМ
— Без радиопередач вы тоже жизни не мыслите?
— Радиопередача — это одно из обязательств, которые у меня есть. Так я могу помочь издательству.
— Но это даже не телевидение...
— Ангел мой, вы живете в столице и у вас есть телевизор. Если бы вы жили в маленькой деревне Хрычевка Тюменской области, то были бы очень рады радио. А «Маяк» охватывает почти все постсоветское пространство. Звонят люди, которые для того, чтобы пробиться в мою литературную передачу, шли три километра через лес на почту, поскольку у них и телефона нет. Таким самоотверженным слушателям я всегда даю выиграть в эфире. В крайнем случае, придумаю вопрос попроще. «А кто написал «Евгения Онегина?». «Пушкин!», — кричит мне счастливый человек и выигрывает книжку.
— Добрым людям больше везет, чем злым?
— Да. Есть такая расхожая истина — как ты хочешь, чтобы поступали с тобой, поступай так с людьми. Добро притягивает добро, а зло — зло. Например, в метро. Если вам наступают на ногу и вы кричите: «Уйди, дура, с моей ноги», возникает негативная инфекция. И, наоборот, если извинитесь первой, возникнет другое ощущение. Ругаться с кем-то бесперспективно, обижаться тоже. Так же, как и злобиться, завидовать.
