Двери в хату, где живут братья Чули, были закрыты. Но нам пришлось целовать не замок, а... старое пустое корыто. Им ребята беспечно подперли входные двери. Такое еще случается в маленьких волынских селах, где соседи живут дружно и доверчиво, а заезжих воров не бывает. А в моей сумке приветливо шелестели «еврики», которые жалостливые немецкие обыватели передали как гуманитарную помощь Юре и Саше...
«Волнующая история двух братьев», как ее назвал немецкий тележурналист, заведующий корпунктом телерадиокорпорации ARD — первого канала телевидения ФРГ в Москве Удо Лилишкиз, начала свой путь к людям с публикации в газете «День» еще прошлой весной. Это уже потом в Гончий Брод зачастили представители различных изданий и каналов, считая сенсацией будничную жизнь Юры и Саши Чулей, которые после смерти бабушки и дедушки решили хозяйствовать сами и отказались идти в интернат (мама их давно бросила, а папа по определенным причинам также самоустранился от заботы о них). Статью прочитал представитель ARD в Украине Михаил Грецкий, который и рассказал о ней московскому корреспонденту Удо Лилишкизу.
Надо признаться, у представителей Ковельской районной власти сначала были опасения, что немцы представят историю братьев как сюжет об эксплуатации детского труда. Потому что такого, как съемочная группа ARD увидела на подворье маленьких Чулей, в сытой и благополучной Европе, по-видимому, никогда и не видели. У ребят есть кобыла, свиньи, куры и кроли. Обрабатывают до гектара огорода. Сами заготовили себе на зиму гору дров. И единственное, чего им не хватало для полного счастья, это... собственной коровы, в приобретении которой им посодействовал тогдашний руководитель Ковельской райгосадминистрации Виталий Карпюк. По-видимому, увиденное действительно стало шоком для немецких обывателей, потому что не только в корпункт ARD, а даже ко мне домой звонили по телефону (взяв у Удо мой телефон) граждане Германии и этнический немец из Венгрии с вопросом, как же им передать помощь братьям Чулям?.. А потом позвонил по телефону из Киева Михаил Грецкий и сообщил, что благотворительные «еврики» доставлены из Кельна (где штаб-квартира ARD) в Москву, впоследствии их передадут ему в Киев, и не могла ли я доставить их из столицы в Гончий Брод...
Только что в Дроздневской школе сообщили, что Саша и Юра уже пошли домой. Мы надеялись догнать их по дороге (ведь из Дроздней в Гончий Брод она одна), а теперь стояли перед «закрытой» старым корытом хатой и думали, что делать. В хлеве лениво жевала жвачку тельная корова, а кобыла Алена (которая стала не меньше «супер-стар», чем ее хозяева, потому что редко какой фотожурналист не снимал братьев вместе с лошадью-кормилицей) думала думу о будущем жеребенке. В прошлый приезд, незадолго до Рождества, братья сообщили, что этой весной ожидают в хозяйстве большого пополнения. И теленка, и жеребенка не собирались продавать, а хотели оставить себе. При этом рассуждали как старики: хотя и хлопотнее станет, но ведь и более богатыми будут!
А вот, кажется, и они сами: в поле за селом (хата Чулей на самой окраине) появились две фигуры. Как оказалось, пошли «через соснячок», полями. Вместо портфелей (Саша учится в пятом, а Юра в девятом) держали в руках потертые целлофановые пакеты. Тетрадей там было мало, но хорошо уже то, что они успевают и по хозяйству, и школу пропускают не чаще, чем даже их ровесники из более благополучных семей. Отодвинули корыто, пригласили в хату. В буфете на кухне за стеклом — фотография, на которой братья с Удо Лилишкизом. В комнате телевизор, подаренный им ведущей программы «Без табу» Ольгой Герасимьюк.
— А вот и вы на снимке, — показывают мне фотографию, на которой мы с ними и немецким тележурналистом согласовываем детали съемок сюжета.
Чувствуется, что ажиотаж вокруг их допекает ребят, как говорится, до живого. А вы выдержали бы, если бы после одних корреспондентов в тот же день к вам приехали бы еще другие и расспрашивали о том же самом?! (А через день — еще третьи с тем же «приветом»). Причем если Удо Лилишкиз был деликатным и не настаивал на детальном изучении семейной ситуации Чулей, то наши коллеги часто бесцеремонно лезут детям в душу (пьет или не пьет отец, какой была мама...). Юра, как старший, растерянно меня спрашивает:
— Что делать, если снова и снова о том же самом спрашивают? Знаете, это все нам уже так надоело!
А вместе с тем братьям приятно, что человеческое внимание дает не только моральный, но и материальный результат. Накануне Нового года и Рождества на дроздневскую почту Чулям прислали более десятка посылок: тетради, ручки, мыло, а конфет уж, наконец, наелись! К хорошему же, как говорится, привыкают быстро, поэтому Саша с легкой бесцеремонностью сообщает, что в конце марта его день рождения (исполнилось 12 лет) и он не против новых подарков... В школе он стал своеобразной знаменитостью: в кино снимали, по телевизору показывали, газеты пишут... А поэтому, рассказывали нам взрослые, начал относиться к ровесникам немного пренебрежительно. Юра же (ему в июне уже будет 16) смотрит на вещи реальнее: так у них всегда не будет, потому что человеческое внимание переключится на кого-то другого... И уже ныне задумывается над будущим своим и брата. Поэтому благотворительные «еврики», собранные зрителями немецкого телеканала, ребятам как манна небесная! Правда, деньги они только подержали в руках, посчитали и расписались за них, а тогда «еврики» снова отправились со мной в Дроздневский сельсовет к сельскому председателю Ларисе Павловне Цюре, которая ныне является, так сказать, главным финансовым распорядителем их «капиталов».
С тех пор, как маленькие Чули решили хозяйствовать «по-взрослому», в документации сельского председателя появилась не предусмотренная никаким расписанием, но, как считает Лариса Павловна, очень нужная кассовая книга. В ней она записывает все поступления и расходы Чулей. Они получают социальную помощь — сначала 241, а теперь 284 гривни на двоих. Деньги небольшие, так как должны и одеться, и обуться. Поэтому рассказ в «Вічі» и «Дне» могут воспринимать и как счастливый билет (популярность имеет, как видим, и позитивные стороны), и как зигзаг судьбы (ведь все хорошее, говорят, быстро заканчивается, и дальше по жизни ребятам придется идти самим). Теперь же о них знают, им сочувствуют, их стараются поддержать. Поэтому есть в «кассовой книге» и графы «спонсорская помощь», «почтовые переводы».
— Записываю все расходы! — показывает Лариса Павловна. — Что касается одежды, продуктов — договорилась в магазине в Гончем Броде, что они набирают товар, а потом платим. Иногда приходится и ограничивать аппетиты, ведь могут как дети потратить лишнее на конфеты (хотя мы их в этом не слишком ограничиваем!), а не на что-то более полезное.
Список расходов читать очень интересно. Конфеты, хлеб, масло, гвозди (обгораживали же огород), лекарства для коня, ботинки, бурки, сало, мельница, бензин (опаливали кабана)... Получив деньги, братья расписываются. Узнав о благотворительной помощи из Германии, Лариса Павловна посоветовалась с ковельскими родственниками Чулей. На общем совете решили, что «еврики» будут положены им на сберегательные книжки и должны сыграть роль «подъемных» в получении профессии (как говорит Лариса Павловна, «будет за что зацепиться»). Хотя, как знать, как завтра повернется их жизнь! Юра планирует получить среднее образование, а на выпускной вечер нужен будет костюм, рубашка, галстук, туфли...
— А как вы относитесь к мнению, которое нам приходилось слышать в селе: мол, братьям просто повезло, ведь так тяжело, как они, работают многие сельские дети. Они живут теперь сами, но ведь есть, говорили нам, семьи, где родители пьянствуют, а дети сами работают по хозяйству? — спрашиваю Ларису Павловну.
— Знаете, я этим детям не завидую! — говорит она. — Пусть у других родители и выпивают, но ребенок идет в школу, не думая, что нужно на рассвете подоить корову, покормить свиней, кобылу, как это делают Чули. И еще успеть на автобус, который подвозит в школу! И другие дети не заготовляют по пояс в снегу дрова в лесу, как это делали они, в 11 и 15 лет. И пусть у других дома постный суп, но его варит мама...
Наверное, ребята таки вытянули счастливый билет. И Карпюк посодействовал тому, что их «не загнали» в интернат, и, уважая за трудолюбие, приобрели за средства районного бюджета корову. И сельский председатель для Юры и Саши неоспоримый авторитет, заботится об их благополучии, как хорошая мама. Видит она, как тянет старшего уже в клуб («И они же уже фраера!»), жаль, что нет за ребятами такого контроля, как бывает в благополучных семьях. Хорошо, что они тянутся к труду, что не хуже других взрослых наводят лад в своем большом хозяйстве. Может, и действительно на том свете за них очень переживает бабушка Ольга, которая вместе с мужем, считают в селе, и воспитала у внуков положительные черты, которые не дают им теперь пропасть.
