Программа ХIII международного музыкального фестиваля «Киев Мюзик Фест» включала в себя самые разные произведения и исполнителей, и, соответственно, стала еще одним весомым подтверждением существования богатой и разнообразной композиторской школы в Украине. Ее вершины, представленные именами Валентина Сильвестрова, Евгения Станковича или Мирослава Скорика, известны всем. Менее очевиден тот факт, что в отечественной музыкальной среде существует и достаточно яркое, шустрое и талантливое сообщество молодых экспериментаторов.
Наиболее запоминающимся в этом смысле стал концерт современной камерной музыки в Киевском доме ученых. Исполнялись произведения одесских и киевских сочинителей. Пьесы Алены Томленовой, Людмилы Самодаевой, Кармеллы Цепколенко, Юлии Гомельской, Богданы Фроляк (вот еще одна любопытная особенность нашей сцены — обилие одаренных дам), Геннадия Сасько составили интереснейшую программу. Ее гвоздем, эксцентричным, но вполне логичным финалом, стала премьера «Фаллосипеда» — новое произведение «энфан террибля» киевского авангарда Сергея Зажитько.
Сочетание вольной, на грани хулиганства, фантазии с отменным чувством формы, которым всегда отличался Зажитько, в его свежем опусе приобрело почти идеальное качество. Каждый новый поворот в пьесе для шести исполнителей был неожидан для аудитории и в то же время встроен в общий ритм происходящего. Сначала на сцене появлялся перкуссионист (Олег Грабовляк), который извлекал звуки из самых неожиданных предметов — от шурупов до железного листа. Танцовщица в белом (Ольга Кебас) отчаянно извивалась посреди сцены, изображая этакий цветок невинности. Троица босоногих парней (Данила Перцов, Александр Кохановский, Сергей Охримчук) вступала в действие, используя в качестве духовых инструментов гофрированные шланги от пылесоса. Гигантскими шмелями они кружили вокруг белоснежного «цветка», смыкаясь все теснее и теснее. Перкуссионист все более приходил в неистовство, топал ногами и швырялся железяками, из-за правой кулисы неожиданно вырывался злобный громогласный мегафон (Дмитрий Коломиец), еще более взвинчивая действие. Оргию звука и движения, однако, четко срежиcсированную и выстроенную изнутри, действительно, по-другому, нежели «Фаллосипед», и назвать было нельзя. И закончилось все — победой «цветка» над напористыми «шмелями», оглушающей тишиной. Маленький аудиовизуальный спектакль, похоже, покорил даже самую консервативную часть зала. Лишь одно вызывает сожаление: полная невосприимчивость Киева как такового к столь ярким и талантливым диковинам. Живи бы Зажитько, Перцов и Кохановский (последние двое, кстати, тоже очень интересные композиторы) где-нибудь в Париже в дадаистском 1920-м году — были бы уже наверняка внесены во все художественные энциклопедии. Нет безумцев в своем отечестве...
