Освоение космоса — дело серьезное. И пишут о нем, как правило, серьезно, а порой и очень серьезно (даже в случае если какие-то безграмотные или глупые вещи, например, то, что, мол, американцы никогда не летали на Луну, все это голливудская постановка). А между тем большинство и космонавтов, и астронавтов всех стран мира отличались и отличаются неплохим чувством юмора и любят остроумные розыгрыши, которые иногда имеют большой резонанс. Ну, а случается, что космонавты попадают в смешные ситуации не по своей вине.
Поэтому — несколько нестандартных ситуаций из истории пилотируемых полетов в космос, так сказать, «космических фрашок».
Среди всех космических курьезов и розыгрышей одно из первых мест занимает шутка Оуэна Герриота. В 1973 году он входил в очередной экипаж орбитальной станции «Скайлеб». С собой в космос Герриот взял диктофон, на который его жена наговорила несколько заранее продуманных и скомпонованных предложений. Когда однажды оператор Роберт Криппен вышел на связь со станцией, Герриот ожидал около передатчика с диктофоном в руке. Между станцией и Центром управления полетами состоялся такой диалог:
— «Скайлеб», это Хьюстон, дайте ответ.
— Привет, Хьюстон, — бодрым женским голосом отозвалась станция. — Это «Скайлеб».
Земля после какой-то паузы поинтересовалась:
— А кто это говорит?
— Привет, Боб, — живо отозвалась станция. — Это Гелен, жена Оуэна.
Боб несколько секунд переваривал ответ, а затем едва проговорил:
— Что ты там делаешь?
— Я здесь решила ребятам поесть принести. Все свеженькое, не бойся, — успокоил его женский голос с орбиты.
Центр управления молчал около минуты, а затем отключился.
Космонавт Валерий Рюмин после длительного полета на станции «Салют-6» неожиданно для себя вскоре опять оказался на орбите — бортинженер основного экипажа перед стартом сломал ногу. Второй свой полет Рюмин начал с грандиозного розыгрыша. В одном из сеансов телевизионной связи Рюмин с серьезным, даже мрачным выражением лица рассказал: вот когда мы покидали станцию, то забыли выключить оранжерею, и в ней выросли два огурца (а до этого, следует заметить, ничего подобного вырастить на орбите не удавалось). Один из них, сказал Рюмин, мы не выдержали и съели (биологи в Центре управления теряют сознание), а второй — вот он, перед вами (и телезрители всей планеты увидели этот довольно-таки большой огурец, а на самом деле пластиковый муляж). Но он такой аппетитный, что мы можем не выдержать, не дождаться транспортного корабля, чтобы отправить его «вниз», и съесть и его (ученые в обмороке). Несколько дней Земля живо обсуждала новость — и лишь потом выяснилось, что это все наперед спланированная хохма...
Станция «Мир», 1990-е годы. На ней — очередной экипаж, двое космонавтов. На Земле — вечер 1 апреля. На сеанс связи выходит дежурный оператор Центра управления полетами. Он передает задачу экипажу, и, решив подколоть и развеселить космонавтов, заканчивает так:
— И вот что. Телеметрия показывает, что какой-то воздух у вас там спертый, поэтому откройте форточку минут на 10 и проветрите станцию.
Пауза. Экипаж пытается понять, кто сошел с ума — он или Земля. Потом затурканные космонавты вспоминают — сегодня 1 апреля — и перехватывают эстафету. На следующем сеансе связи (на Земле уже утро 2 апреля) экипаж докладывает:
— Все сделано, как приказано. Форточку открыли, станцию проветрили.
Но в Центре уже не только новый оператор, но и высокая правительственная комиссия. Земля дает отбой и немедленно вызывает врачей для консультации.
Самочувствие первых космонавтов должно было быть только отличным. О каких-то проблемах со здоровьем на орбите им позволялось сообщать только с помощью специального кода (а то еще подслушают проклятые империалисты!). Так, головную боль назвали «ромашкой», рвоту «грозой» и тому подобное. «И вот лечу я над Мексиканским заливом, — рассказывал первый космонавт-украинец Павел Попович, — а там гроза тропическая, молнии... Ну, я и передаю: мол, вижу грозу», — забыв обо всех дурацких кодах. На Земле испугались, — космонавту плохо, — начали готовить корабль к экстренной посадке. Поняв, что происходит, Попович закричал на всю Вселенную: «Я метеорологическую грозу видел! Метеорологическую!».
И еще один случай с Павлом Поповичем. Во второй половине 1960-х он был одним из командиров советских месячных экипажей. Когда стало ясно, что полет не состоится, — политбюро не решилось послать пилотируемый корабль облететь Луну, — Попович попросил, чтобы позволили в одном из автоматических зондов, которые продолжали рейсы к естественному спутнику Земли (только вместо космонавтов в них летали... черепахи), соединить перемычкой приемник и передатчик. И вот когда корабль летел вокруг Луны, Попович взял и заговорил из Центра управления, произнеся что-то наподобие: «Докладываю, полет нормальный, приближаемся к поверхности, разрешите посадочный режим...» Приемник все это принял, а передатчик — передал с окололунного пространства на Землю. В США (а это было как раз перед высадкой американцев на Луну) это приняли, поднялась паника, разбудили президента, тот поднял на ноги астронавтов и руководителей космической отрасли: «Почему это Попович говорит с Луны?!» В конце концов разобрались, но Павел Попович получил с тех пор в Америке звание «космического хулигана».
А космонавт Георгий Гречко говорит полушутя: мой отец — украинец, мать — белоруска, а сам я — конечно, россиянин, потому что родом из Ленинграда. До сих пор космонавт, которому уже исполнилось 80 лет, любит розыгрыши. Да, в интервью одному изданию, претендующему на звание «Лучшей газеты Украины», Гречко очень серьезно рассказал, как во время полета на орбитальной станции там сломался телескоп (это была правда). А дальше пошло-поехало: мол, чтобы отремонтировать его и сделать всем сюрприз, Гречко по ночам (!!!), тайно от Земли и без защитного скафандра (!!!) несколько раз выходил в открытый космос. А по возвращении его ругали: как это можно было рисковать своим здоровьем, выходя в открытый космос без скафандра! И газета все это напечатала как еще одно свидетельство самоотверженности и героизма космонавтов...
Другой розыгрыш Гречко имел куда больший резонанс. Космонавт, находясь в длительном полете на орбитальной станции «Салют-6», как-то выглянул в иллюминатор и увидел... «летающие тарелки», которые ее преследовали. Эти тарелки следовали в четком боевом порядке и на них временами были заметны даже красные отблески. Космонавт бросился к своему напарнику Юрию Романенко: «Смитри, летят!» А тот улыбнулся и сказал, что это просто пылинки, которые отделились от обшивки станции во время корректировки орбиты. Поскольку в космосе невозможно на глаз определить расстояние, то казалось, что эти объекты где-то далеко, а на самом деле пылинки были вблизи иллюминатора. Когда на станцию прибыл экипаж посещения, Гречко показал этот фокус коллегам, незаметно перед этим постучав пальцем по иллюминатору, чтобы отделились новые пылинки — смотрите, вон они летят, целых восемь, но не атакуют. Однако тайну появления «тарелок» не раскрыл. И вот эти космонавты возвращаются на Землю (Гречко и Романенко остаются еще на орбите), и под страшным секретом начинают рассказывать своим друзьям и семьям о космических чудесах... Через несколько дней информация дошла до Генерального конструктора, потом — до ЦК КПСС. И до сих пор добрая половина слухов («фактов»!) об НЛО подпитывается этим розыгрышем...
А теперь — о комичных ситуациях, в которые космонавты попадали не по собственной воле. С 1979 года на советских кораблях «Союз» и «Союз Т» начали отправлять космонавтов стран-сателлитов СССР: Польши, Чехословакии, НДР и других. И вот прежде чем запустить болгарского космонавта, политбюро ЦК КПСС посвятило специальное заседание... его фамилии. Ведь удалого болгарского летчика звали Георгием Какаловым... В Болгарии таких фамилий немало. Даже больше: Георгий вообще был какого-то древнего княжеского рода. Но против политбюро и лично товарища Брежнева не пойдешь. И стал Георгий Какалов Ивановым. Но против судьбы тоже не пойдешь, даже по команде Леонида Ильича: полет вышел очень неудачным, космонавты чудом (точнее, благодаря своему мужеству и профессионализму) остались живы.
Чем-то похожая история произошла и с польским космонавтом. Это был опытный летчик по фамилии... Хермашевский. «Не звучит» — решили в политотделе космического ведомства. И даже без согласования с польским правительством (Какалова все же сделали Ивановым с согласия болгар) переименовали польского космонавта в Гермашевского.
К неблагозвучным партийное руководство СССР отнесло и фамилию монгола. Когда готовился полет космонавта от Монголии, дублером Жугдердемидийна Гуррагчаа был космонавт Ганзорик. Настоящая его фамилия была Ганхуяк. «Хуяк» по-монгольськи означает панцырь...
