Известна теория о том, что музыка является средством общения людей через выражение чувств. С философской точки зрения, музыка рассматривается как самодостаточный феномен эстетического взаимодействия человека с миром. Об этом, а также о других предназначениях музыкального творчества мы поговорили с Дмитрием Остроушко, лидером самой позитивной, на мой взгляд, киевской группы «Щастя».
— Поделись своими мыслями насчет позитива в вашем творчестве и в творчестве вообще.
— Я чем больше живу, тем больше понимаю, что для меня лично ценным является именно творчество конструктивное, а не деструктивное. Формы искусства могут быть разными, но я пришел к выводу, что искусство должно быть именно позитивным, именно конструктивным, направленным на созидание. Я все больше осознаю, что главные ценности в этом мире — добро и любовь. Вот их и важно нести. Это не значит, что песня не может быть злой, агрессивной. Но правильное искусство должно привести зрителя к некоему катарсису. В песне может идти речь о разрухе и разложении, и при этом она вполне может содержать заряд добра. Кому-то это может показаться парадоксальным, но это так. Парадокс также заключается в том, что и веселая песня может быть воплощением зла. Если говорить о песнях группы «Щастя», то грустных песен у нас намного больше, чем веселых. Мы даже часто шутим, как бы оправдываясь: группа «Щастя» исполняет грустные песни.
— Насколько важно, чтобы в культуре соблюдался баланс между конкретно негативным, депрессивным творчеством и позитивным, несущим вечные ценности?
— Трудно ответить на этот вопрос. Я не вправе судить о том, что такое правильный баланс, и нужен ли он вообще. Я говорю о себе, и о понимании, к которому я пришел. Если я слышу песню, вижу фильм, в котором чувствую добро, позитивный посыл, я это искусство принимаю. Если вижу, что творчество направлено на разрушение, я его отвергаю. Направлять свои силы на то, чтобы разрушить лживый замок, ненастоящую крепость с тем, чтобы потом на его месте разбить волшебный сад — нормально. Разрушить устоявшийся канон, даже считающийся благородным, но являющийся препятствием для процветания этого самого добра — нормально. Разрушать себя нельзя, разрушать ближнего нельзя.
— Творчество — процесс обычно неконтролируемый, и порой надо сублимировать свой негатив. Но стоит ли после этого результат негатива тиражировать? Нужно ли им делиться с людьми, которые тебе не друзья и вряд ли знают, какой ты человек?
— Усугублять скопления негативной энергии однозначно нельзя. Но кто сказал, что накопление негативной энергии таким образом усугубляется? Делясь болью, ты тоже можешь пробуждать самые светлые чувства. Зло нести нельзя — это однозначно. А грустью делиться можно.
— Исторические примеры — когда кризис в экономике, люди больше тянутся к искусству. Сейчас кризис, многие без работы, но, на мой взгляд, тяга не очень видна. Как ты думаешь, твоя группа своим позитивным зарядом могла бы поддержать отчаявшихся?
— Мне трудно сказать. Но вообще, то, что от отсутствия работы люди больше тянутся к культуре, мне кажется сомнительным. По логике вещей, их мысли еще более заняты тем, чтобы выжить. Другое дело, что выживание зависит не только от наличия хлеба на столе, но даже в большей степени от состояния души, а настоящее искусство на самом деле занимается именно нескончаемым исследованием граней добра и зла, взаимосвязей между ними, исследованием пути пройденного и предстоящего. Чем больше людей задаются вопросами, тем больше почвы для того, чтобы появлялось новое искусство. Свою группу я сюда никак приписывать не хочу. Не мне судить, насколько мы можем поддержать кого-то. Но наша музыка — это тоже исследование, задавание вопросов.
— Как объяснить людям, что если они придут на ваш концерт, хорошее настроение им обеспечено? Умение слушать музыку — это же тоже надо в себе нарабатывать.
— Не надо людям ничего объяснять. Не приходят, значит, это им не нужно. Намного ценнее, если они откроют для себя что-то — музыку, поэзию, кино или просто прелесть общения с соседом. Чего я мог бы пожелать — это чтобы люди были более открыты для жизни, для новых ощущений. Но это скорее из разряда мечтаний.
— Когда ты только начинал играть, хотел ли ты удивлять? Как в старой песне «Машины Времени» — «Кого ты хотел удивить»?
— Начиная играть, хотел удивить всех, конечно. Тех, кто меня недооценивал — чтобы оценили, девушек — чтобы секс, маму с папой — чтобы знали. Сейчас это уже не так важно. Теперь я понимаю, что важно жить настоящим, неподдельным. Если удается удивлять — это просто приятный бонус. Кому не приятно быть оригинальным? Вот, кстати, никогда не думал, но ведь важно еще — удивлять себя! Мне это иногда удается.
— Куда будет двигаться «Щастя»?
— Мне непонятно, куда дальше идти. Мы пока решили приостановить «Щастя» в том виде, в котором его знают. Мы сейчас постоянно репетируем, и каждая репетиция — это новая песня. Уже на половину альбома набралось. Но я вовсе не уверен, будет ли это «Щастя». Стилистически я это тоже никак определить не могу. Просто душевная поп-музыка.
— Бытует мнение, и я с ним согласна, что независимое искусство — это не обязательно борьба, но, скорее, то, что человек создает в соответствии со своим внутренним состоянием, не подстраиваясь ни под чьи вкусы. И при этом неважно, делали ли до него что-то похожее или это — новое слово в искусстве.
— Да, я тоже так понимаю независимость в искусстве, но без борьбы это не обходится. Борьба может быть имплицитной и заключаться просто в том, чтобы ни под кого не подстраиваться. Даже если борец сам о борьбе не подозревает.
— А если ты все же соответствуешь вкусам большинства, но в то же время творишь от души и искренне, это можно назвать независимым искусством? Возможна некоторая стандартность — или все-таки нестандартность по максимуму?
— Независимое искусство — всего лишь словосочетание, которое мне в последнее время начало надоедать. У меня к нему романтичное отношение было с подросткового возраста. Сейчас мне уже за 30. Рок-н-ролл, революция, протестантство — это всего лишь слова, в которые облекается одно и то же понятие. Это искренность, настоящее чувство, настоящая вера — однако слова имеют свойство со временем становиться брендами, маркетинговыми заморочками. И тогда мы говорим: «рок-н-ролл мертв», «независимая музыка — пустышка». Слова умирают, понятия вечны. Стандартность и нестандартность тоже относительны. Что важно — настоящесть.
— Рок-н-ролл, по-моему, это не отдельно взятые одиночки, а талантливые люди, составляющие общее настроение, общий разум, если мозговую деятельность можно применить к творчеству.
— То же самое можно сказать о поэтах, о художниках. Это как раз то, о чем говорю я — о неподдельном порыве людей, которые что-то обнаружили, сделали открытие — в литературе, музыке, философии — и с детской радостью и воодушевлением разрабатывают эту новую породу, изучают ее, дарят миру.
На концерт группы «Щастя» обязательно стоит пойти. Их песни дают слушателям шанс почувствовать себя увереннее и добрее. Я даже рискну отметить, что творчество этих музыкантов вполне соответствует определению Аристотеля: «деятельность души — в полноте добродетели». В античном мире категория «гармония» прежде всего связывалась с музыкой. И «Щастя» об этом, похоже, знает.
