Вне сомнений, сборник рассказов харьковского поэта и прозаика Сергея Жадана «Биг Мак» («Біг Мак». Критика, Київ, 2003 г.) — одна из наиболее интересных книг украиноязычной прозы, выходивших за последнее время.
Конечно, верлибры Жадана известны больше. Вообще, это такая, как представляется, порочная тенденция нашей словесности — вести отсчет от поэзии, плясать от этой стихотворной «печки», согревавшей (кто бы спорил) не одно поколение интеллектуалов. Строй стихов хорош для преодоления несвободы, однако будни литературы, ее повседневность, оборачивающаяся в конце концов вечностью, созидается в первую очередь прозой. Прозы в Украине как будто все время не хватает, традиция ее прерывиста, пунктирна — вот почему одаренный поэт, уверенно вступивший на эту зыбкую территорию, заслуживает самого пристального внимания и всяческого поощрения.
Что до рассказов, то есть в них много общего даже за рамками авторской манеры (вначале планировался роман): все мы уже когда-то так жили. Или почти так. Наверно, у каждого свое маленькое безумие, которое его то ли ведет по жизни, то ли потихоньку подтаскивает к смерти, что, впрочем, одно и то же, смотря лишь, с какой стороны об этом подумать. Жадан думает с разных сторон. Хотя вначале кажется, что с одной: с расплывчатой, пошатывающейся, сбитой набекрень стороны своего героя. Все рассказы написаны от первого лица, это неплохая приманка для поверхностной критики — объявить это все автобиографической разборкой автора со своим прошлым. Но, как водится в таких талантливых случаях, герой этой прозы обладает с автором лишь общей парой глаз, не более.
Все остальные пошатывания, покачивания, пьяные скачки и тошнота бытия принадлежат той реальности, которая выписана в «Биг Маке» вполне объемно. А объем создается только многосторонностью ракурсов. Вот тут-то Жадану и нужны шатание и алкалоидная дымка. Именно так, будто бы вразнобой, он и рассматривает жизнь, и творит ее — обрывками живописными лоскутами, мокрыми пятнами, бликами света, едва прорисованными персонажами. Его герой — вечный городской бродяга, мокрый от выпитого и пережитого философ, ищущий свою мудрость на длинных перепутанных улицах, среди угара случайных знакомств, закономерных разочарований и чужих страстей. Он, похоже, редко влюбляется, мало к кому привязывается, но часто свидетельствует о чужих нешуточных страстях («Територіальні води її ванни», «Порно»). Он как магнитом притягивает к себе неудачников и сумасшедших всех мастей («Десять способів убити Джона Леннона»). Он не вылезает из Европы, видит изнанку ее вечного показного праздника благополучия, но не разочаровывается в нем — потому что никогда не очаровывался. Разочарование может быть только одно, потрясающее навеки: узнать, что у знаменитого музыканта Баланеску гнилые десны («Баланеску-квартет»). И, мало того, у него нет… ванны. Герою только остается упасть в свою наполненную «жахіттями, страхами і крабовими консервами» теплую двухместную кровать.
Герою неуютно никак и нигде. Герой рассказывает истории обычным голосом, длинными фразами, запинаясь, уходит от основной мысли, чтобы срочно вставить свои соображения по совершенно иному, почти постороннему поводу. Ему важно если не все понять, то, по крайней мере, обо всем поговорить. Как, в сущности, всем нам, у кого, если что и осталось, так это территориальные воды нашего маленького сумасшествия, которое мы еще можем спрятать, иногда даже и от самих себя.
Вот так мы и пошатываемся на плаву — спьяну и сдуру, редкостные раздолбаи. Но интерес к жизни еще имеем.
