— С лентой «Я камень с Божьей пращи...» связано много мистики, и ее путь на экран был сложным, — признался Аркадий Микульский, председатель бюро Гильдии кинорежиссеров Украины «24/1». — Но самое главное — я хотел, чтобы об Ольжиче узнало как можно больше людей. Ведь Олег Александрович был незаурядным человеком — «крестом нации», вобравшим в себя боль Украины. В 23 года он защитил докторскую диссертацию по философии, сделал несколько интересных находок в археологии (в частности, по керамике Галичины), увлекался теорией искусства. Ольжич получил блестящее образование — окончил Карлов университет в Праге. Знал девять иностранных языков, писал замечательные стихи. Был высоко эрудированным и обеспеченным человеком. Перед ним открывались блестящие перспективы ученого. Но Олег Александрович выбрал другой путь — бороться за свободу своего народа, и в 1929 году вступил в Организацию украинских националистов. Считал, что нужно не обливаться слезами, рассказывая, как сильно ты любишь Родину, а быть способным на поступки во имя нации и, если потребуется, даже отдать собственную жизнь. «Народ, который верит, что какая-то соседняя страна или империя даст ему государство, никогда не сможет стать на собственные ноги и всегда будет паралитиком», — утверждал Ольжич.
По сути, с кровавых событий 1939 года в Закарпатье началась Вторая мировая война, уничтожившая провозглашенную Сеймом Карпатскую Украину — самостоятельную республику с президентской формой правления. Именно тогда был утвержден государственным языком — украинский, гербом — тризуб, флагом —желто-синий стяг, гимном — «Ще не вмерла Україна», которые и сегодня являются нашими государственными символами.
Олег Ольжич не только пронес через всю свою жизнь любовь к родине, но и яростно боролся за ее независимое будущее, отстаивая кредо — «Свобода народам и равенство человеку!» В сущности, Олег Александрович руководил всем националистическим подпольем в Киеве, Львове, Ровно, Приднестровье и на восточных землях. Он ненавидел коммунизм. Думал, что немцы помогут, но, по сути, оказался в тисках двух тоталитарных режимов. Добавьте к этому еще разногласия между двумя формациями ОУН. Так, мельниковцы считали, что, идя на компромиссы, можно победить, а бандеровцы были более радикально настроены — свобода любой ценой. В таких непростых условиях находился и сражался Ольжич.
По словам Аркадия Микульского, в фильме «Я камень с Божьей пращи...» он попытался найти ответ — почему из всей верхушки руководителей ОУН убили именно Ольжича. Он из-за предательства попал в руки фашистов, его пытали упыри из гестапо, но ни одного имени своим палачам Ольжич так и не выдал. Его сожгли в крематории в день открытия Второго фронта.
— Я работал над картиной 14 месяцев (чистого времени), — продолжил нашу беседу Аркадий Николаевич. — Массу сил потратил вовсе не на творческий процесс, а на решение «организационных» вопросов. Четыре года пришлось ходить по кабинетам, убеждать, что мы должны знать свою историю, но часто натыкался на стену отчуждения. Ситуация изменилась только после создания Государственной комиссии, которую возглавил академик НАНУ Николай Жулинский, и решения отметить печальную дату — 50-летие со дня гибели Олега Ольжича (Кандыбы). Кстати, чиновники вдруг удивились, что картина до сих пор не готова. С того момента зажегся «зеленый свет», и мы стали быстро наверстывать упущенное.
Над сценарием Леонид Череватенко работал в течение 15 лет и об Ольжиче знал очень много. Буквально по крупицам собирал информацию. Когда Леонид Васильевич дал мне прочесть свой труд (это 70 страниц исследовательской работы), я загорелся идеей снять фильм. Прочел стихи Ольжича и стал думать как передать на экране его мир. Наш фильм не только о поэте, но и о его поколении, о времени, в котором оно жило. Поэтому у нас есть фрагменты разных периодов украинской истории. В частности, о голодоморе 1933 года. Мы рассказываем о Трипольской культуре (фундаментальный научный труд Ольжича, хранящийся в библиотеке Конгресса), о карпатской культуре. При жизни были напечатаны лишь два его сборника стихов: «Рінь» (1935 г., Львов) и «Вежі»(1940 г., Прага). В Хусте нам показали венгерские журналы, где были публикации об Олеге Ольжиче. Так, концлагерь Заксенхаузен — место гибели не только его, но и тысяч людей разных национальностей. Я не смог туда поехать, но по чьему-то велению, скорее Божьему провидению, работая в Красногорском киноархиве, взял одну из ячеек и нашел именно тот материал, который готовился к Нюрнбергскому процессу. Там были уникальные кадры! В фильме я попытался найти неадекватное кинорешение. Например, финал первой части — рассвет. Мы снимали в Каневе в заповеднике Трахтемиров — уникальное место. Я увидел прекрасный пейзаж и почему-то подумал, что отсюда ушел Ольжич, с этой земли ему не хватало в жизни неба. И вдруг, прямо на глазах все вокруг стало меняться. Не успел остановиться возле огорода, на точке, которую выбрал для съемок, как поднялся сильный ветер, и среди этой вакханалии стоял одинокий подсолнух — символ Украины. Именно эти кадры очень пригодились в картине.
В процессе работы над лентой мы застали в живых лишь четверых ближайших соратников Ольжича и его супругу, перенесшую два инсульта. Их интервью дают возможность раскрыть характер этого человека и понять его. Сегодня людей, хорошо его знавших, осталось только двое. Все рассказы очевидцев оставили в моей душе неизгладимый след, и я надеюсь, что и наш фильм не оставит равнодушным зрителей.
