Принципы отбора и организации программ Московского фестиваля, особенно основного конкурса, всегда остаются несколько размытыми, неясными. Впрочем, похоже, за последние два года вырисовалась определенная тенденция.
Конечно, за «Золотого Георгия» состязались очень разные фильмы. Были костюмированные драмы: «Монтевидео — божественное видение» (Драган Белогрлич, Сербия), получившее приз зрительских симпатий — о легендарной сборной Югославии по футболу, занявшей третье место на первом в истории чемпионате мира в 1930 году, и «Табу. Душе не место на земле» (Кристоф Шарк, Австрия—Германия—Люксембург) — история об отношениях выдающегося австрийского поэта начала ХХ века Георга Тракля и его сестры Маргариты. Была довольно экзотическая смесь любовной мелодрамы и триллера про убийцу-маньяка «Перевод с американского» (режиссер — Жан-Марк Барр, более известный как актер в фильмах Люка Бессона и Ларса фон Триера). Было столь модное до недавнего времени азиатское кроваво-сентиментальное кино — «Месть. История любви» (режиссер — Вонг Чинг По, Гонконг). Была даже комедия абсурда, плавно переходящая в политическую сатиру: «Уход» — режиссерский дебют Вацлава Гавела — бывшего президента Чехии, постоянно действующего драматурга, а теперь еще и кинорежиссера.
И все-таки, как и в прошлом году, фаворитами конкурса, а в конечном счете и лауреатами фестиваля стали картины, так или иначе касающиеся темы войны.
Например, в румынском «Возвращении» речь идет о героине, которая приезжает на родину через много лет после трагических событий: в 1944 году ее мать, братьев и сёстер отправили в Освенцим, ей же чудом удалось спастись. Отец девочки увез ее в Швецию, где она росла, одолеваемая острым чувством вины. Через много лет она по совету мужа-психиатра вернулась на родину, чтобы наконец обрести душевный покой. Неплохой по замыслу, этот сюжет провален в воплощении в первую очередь из-за слабых актерских работ.
Также о Второй мировой и Холокосте рассказывает польский режиссер Феликс Фальк в «Иоанне», удостоенной приза российской кинокритики. Главная героиня, полька Иоанна, рискуя свободой, благополучием и жизнью, прячет от нацистов еврейскую девочку в своей квартире. Уршула Грабовская заслуженно получила приз как лучшая актриса ММКФ; другое дело, что весь фильм только и строится на ней; испытывая явный дефицит выразительных средств, режиссер пытается выжать все, что можно, из талантливой актрисы — и в итоге получает слишком прямолинейную, лобовую историю, в которой не хватает подчас как стиля, так и страсти, необходимой в подобного рода работах.
Удостоенные «Золотого Георгия» «Волны» с опытным Альберто Мораисом в главной роли (также получил приз как лучший актер фестиваля) — опять же, несут в себе эхо войны. Главный герой по имени Мигель (Мораис) 60 лет спустя возвращается из Мадрида в маленький приграничный городок Аржель, последнюю остановку беженцев в 1936—1937 годах из охваченной гражданской войной Испании. Герой воскрешает в своей памяти события далекого прошлого, пытаясь найти ответы на вопросы, которые мучили его всю жизнь. «Волны» — вполне добротно снятая и сыгранная психологическая драма, но здесь важен тот военный надлом, который движет сюжетом.
Картина становится завершенной, если учесть, что победитель впервые проведенного документального конкурса британо-американский фильм «В ад и обратно» — также о войне. Режиссер Данфунг Деннис провел несколько недель с подразделением морской пехоты США, которое бросили в самое пекло — на юг Афганистана, в районы, где Талибан очень силен. Деннис снимал прямо на передовой, под обстрелами; постепенно режиссер выделил среди морпехов главного героя, 25-летнего сержанта Харриса, и продолжил его снимать уже и после того, как Харрис, получив тяжелое ранение, отбыл домой. Получилась очень жесткая, волнующая история о поствоенном синдроме, о мире и о войне: Харрис покалечен не столько физически, сколько морально, а финал, где вместо кадров режиссера вмонтирована съемка с камеры самого Харриса в момент ранения и его слова самому себе: «Дыши, дыши!», просто потрясает.
При этом страна — хозяйка фестиваля была представлена двумя фильмами, авторы которых сосредоточились на эстетических экспериментах. Режиссер Сергей Лобан занесен российской критикой в категорию многообещающих. Его растянутое на 3,5 часа «Шапито-шоу», отмеченное в итоге специальным призом и желанием главы жюри, Джеральдины Чаплин, сыграть в следующем фильме режиссера, — постмодернистский концерт с обилием песен, танцев и попыток шутить. Местами все это слишком напоминало перестроечные фильмы Сергея Соловьева, наподобие «Ассы», с одним отличием: Лобану пока что далеко до профессионализма Соловьева. В «Шапито-шоу» есть удачные номера и смешные репризы, но очень часто кажется, что смотришь претенциозный КВН, несколько драматизированный благодаря интеллектуальным разговорам героев и как всегда яркой игре Петра Мамонова.
«Сердца бумеранг» Николая Хомерики (приз издательского дома «Коммерсантъ»), несмотря на выспреннее название, рассказывает простую историю.
Герою (Александр Яценко), помощнику машиниста в метро, объявляют, что он может умереть в любую секунду. Далее мы смотрим, что он предпримет в предлагаемых обстоятельствах. Фильм черно-белый, зимняя Москва, во многом стараниями оператора Шандора Беркеши, становится одним из персонажей картины. Очень хорош Александр Яценко. Оправдана закольцованная структура: здесь и вечное возвращение («бумеранг»), и тот круг жизни, в котором мы все вращаемся.
Увы, в фильме есть стиль, но нет рокового напряжения, которое должно было бы ощущаться в такой ситуации. Иными словами, фильм задумывался как метафизический, а получилась еще одна социальная драма; вместо «Сердца бумеранг» — «Помощник машиниста» (первоначальное название).
И все же, вопреки (а может, и благодаря) явной спорности, работа Хомерики была одной из лучших в конкурсе.
Конечно, любые обобщения здесь рискованны, но, похоже, на фестиваль накладывает печать само место его проведения: при внешнем спокойствии Москва остается столицей воюющей страны, и фильмы о тех или иных войнах еще очень долго будут здесь актуальны — организаторы фестиваля это ощущают, возможно даже, бессознательно; в то же время, российские кинематографисты от честного разговора на эту тему — при обилии горячих точек как внутри России, так и на ее границах — уклоняются, предпочитая эксперименты и камерные драмы.
Несколько слов стоит сказать об участии Украины. Интересно, что наша страна была показана в фильмах, которые открывали и закрывали фестиваль — правда, довольно своеобразно. Начальная сцена третьих «Трансформеров» разворачивается в Чернобыле. Точнее сказать, в брошенной после катастрофы на ЧАЭС Припяти. Представленный на экране пейзаж похож на Припять так же, как Голливуд — на Донецк. Еще смешнее становится, когда на экране появляется наш «министр топлива и энергетики» — ненадолго, ибо его расстреливает злой робот-убийца. А сама катастрофа на станции произошла, оказывается, из-за попытки советской власти добыть энергию из топливных стержней инопланетного корабля.
В фильме закрытия «Расплата» с Хелен Миррен в роли агента МОССАДА показан реальный Киев, все намного корректнее, правда, как и в пустышке-«Трансформерах», Украина — всего лишь поле боя: на сей раз у нас нашли нацистского преступника и пытаются его поймать или ликвидировать.
В параллельном конкурсе американский режиссер-экспериментатор Роб Нильсен показывал будни эмигрантки из Украины, которая слушает программы диаспорного радио о Голодоморе и пытается как-то избыть психологическую травму, полученную в раннем детстве в раздираемой коммунистическими и нацистскими хищниками Украине. «Шапито-шоу» Лобана снято в Крыму. А в рестроспективной программе «Социалистический авангардизм» показали «Колодец для жаждущих» Юрия Ильенко, а также «Ради скуки» — великолепную и совершенно незаслуженно забытую картину одного из лучших отечественных режиссеров Артура Войтецкого.
В то время как Россия награждает фильмы о войнах, но при этом стыдится говорить о войне на собственной территории, мирная Украина в кинематографе вообще молчит. Все наше кино на данный момент — это полуугасшие воспоминания о великой школе или же предоставление натуры для съемок чужих картин.
Думается, наша война и будет идти на кинематографическом поле в первую очередь. И победа здесь не менее важна, чем победа в войне настоящей.
