На сцене Львовского государственного академического театра оперы и балета им. С.Крушельницкой прошла международная премьера оперы Мирослава Скорика «Моисей». В этот период происходило знаменательное событие — визит Папы Римского Иоанна Павла II в нашу страну, так что на представлении было много зарубежных гостей. Премьера вызвала огромный интерес и резонанс, так как ее не только благословил Святейший Отец, но и впервые в истории независимой Украины светский проект финансировал Ватикан.
Опера «Моисей» раскрывает интернациональную тему, полагает автор — композитор М.Скорик, и она относится ко всем народам, особенно тем, которые борются за свою независимость и строят свою страну. По его словам, подобно персонажам поэмы Ивана Франко, по мотивам произведения которого Богдан Стельмах написал либретто, Украина также пытается найти свой путь в бурном море внутренних и внешних проблем. Иногда несется вперед, порой бросается в разные стороны. Жизненные ситуации и персонажи повторяются, словно химеры Моисея. Поэма была написана в 1905 году, а кажется, что в ней речь идет о сегодняшнем дне. При этом Мирослав Михайлович не хочет, чтобы его оперу расценивали лишь в политическом контексте.
«ОПЕРУ Я ПИСАЛ НА ТРЕХ КОНТИНЕНТАХ»
— Замысел создания «Моисея» я питал давно, — признался Мирослав Михайлович. — Его мне подсказал мой отец, историк по специальности. Различные обстоятельства не давали возможности осуществить задуманное. И когда директор Львовской оперы Тадей Эдер предложил написать «Моисея» для их театра, я дал согласие. От самой идеи до ее воплощения прошло два года. Были проблемы со спонсорами, так как без их содействия и материальной помощи осуществить постановку в наше время довольно затруднительно. Эдер стучался во все двери. Даже обратился к бывшему помощнику, а ныне главе Украинской греко-католической церкви кардиналу Любомиру Гузару. Как раз он передал наше письмо Понтифику. Папе Римскому пришлась по душе наша идея создать оперу по мотивам библейских сюжетов.
Вы знаете, мне казалось порой, что это, возможно, моя последняя «лебединая песня». Так сложилось, что я писал оперу на трех континентах. Вначале во Львове, потом переехал в Америку, а затем, впоследствии — и в далекую Австралию. Должен признаться, что за рубежом, когда никто не мешает, работа продвигалась значительно быстрее. Я закончил работу над «Моисеем» где-то в марте, и где-то уже через неделю мы начали репетиции. В мае сделали генеральный прогон. Как видите, работали очень быстро. Питаю надежду, что в Киеве состоятся гастроли львовян, и нашу оперу увидят столичные меломаны. Пока же «Моисеем» заинтересовались импресарио из Америки и Израиля.
Некоторые критики говорят, что я не успел написать оперу к столетнему юбилею Львовского театра. Никаких конкретных чисел администрация оперного театра мне не задавала. А у меня плохой характер, и если надо мной не висит «топор», то живу в ожидании вдохновения. Кстати, когда уже официально определили дату приезда Папы Римского Иоанна Павла II в Украину, то премьеру решили приурочить к этому событию. И я сел и быстро закончил свою работу.
ПРОДОЛЖЕНИЕ МУЗЫКАЛЬНОЙ ЭСТАФЕТЫ
— «Моисей» воспроизводит одну из животрепещущих тем: о вожде и народе, об отношениях между ними, которые являются актуальными в любое время. Поэма И. Франко — сочинение, прежде всего, философское, в нем мало сценического действия. Так что нам с либреттистом Богданом Стельмахом пришлось искать и находить соответствующий стиль. Как сделать так, чтобы публике было интересно слушать и смотреть? Главная моя задача — передать все нюансы поэмы И.Франко в музыке. В этой работе принимали участие 250 человек, т.е. почти вся труппа театра. А вообще в проекте задействованы две тысячи человек. Костюмы Оксаны Зинченко и декорации, сделанные братьями Тадеем и Михаилом Риндзаками, передают не только эпоху XIII века до нашей эры, но еще помогают артистам раскрыть содержание данного сочинения. Образ Моисея не вымышленный. Это реальный человек, жизнеописание которого подробно описано в Библии, когда он вывел евреев из Египта. А это историческое событие произошло в период правления фараона Рамсеса II. Именно он является учредителем еврейского монотеизма. Поклонение единому Богу впоследствии приняли многие народы мира. Как пророка его чтут христиане, иудеи и мусульмане. Моисей является символом человеческой мудрости. Народ, имеющий такого лидера, преодолевает все невзгоды и препятствия. Такими вождями в нашей истории были князья Владимир, Ярослав Мудрый, Даниил Галицкий... Не случайно поэма Франко — наша опера.
Между тем в оперном искусстве к образу Моисея обращались немало композиторов. Наиболее широко известно в мире произведение Джаккино Россини «Моисей в Египте», написанное в 1818 году. Постановка пользовалась огромным успехом и долгое время не сходила со сцен ведущих театров Италии и Франции. В опере композитор впервые за историю две главные партии Моисея и Фараона написал для баса, открыв новое амплуа данного типа голоса. С тех пор именно в таком тембре начали исполнять партии царей, вождей, воевод. В 1905 году преподаватель Миланской консерватории Джакомо Орефис создал своего «Моисея». Классик модернизма Арнольд Шенберг начал писать оперу «Моисей и Аарон» в 1931 году, а поставили ее уже после смерти маэстро в 1957 году в Америке.
По словам композитора, ему понравился режиссерский подход Збигнева Хшановского — автора львовской постановки. Между ними не было никаких ссор. Польский режиссер хорошо знает украинскую культуру, и ему удалось передать тонкие нюансы данного сочинения. Каждая роль в опере исполняется двумя певцами. А главный образ «Моисея» воспроизвел лишь один — бас Александр Громиш. У него серьезная партия, требующая хорошего вокала и драматическое перевоплощение. «Безусловно, мне бы очень хотелось, — сказал М.Скорик, — чтобы в опере приняли участие лучшие украинские певцы. Мне представляется, что образ Моисея стал бы украшением репертуара Анатолия Кочерги, но он заангажирован за рубежом и в Украину почти не приезжает. Не говорю уже о том, какой гонорар нужно заплатить этой оперной звезде, чтобы он приехал во Львов.
Мирослав Скорик надеется, что не одна, а несколько мелодий оперы станут брендами. «Когда я писал, — рассказывает композитор, — я делал законченные музыкальные номера. Мне кажется, что арии вышли неплохие. Некоторые из них могут быть достаточно популярными, если их будут транслировать по радио или телевидению. Я мечтаю о том, чтобы опера понравилась публике и у нее была долгая сценическая жизнь».
«НА ТО, ЧТО Я ЗАРАБАТЫВАЮ КАК ПРОФЕССОР КОНСЕРВАТОРИИ, ТРУДНО ПРОЖИТЬ»
Мирослав Михайлович не скрывал, что сегодня ему живется трудно. Фактически нет заказов и приходится искать какие-то другие способы для своего существования. Но он не жаловался, ведь примерно в таком же положении находятся композиторы, творящие серьезную музыку, не только в Украине, но и почти во всех странах мира. Им поневоле приходится работать в других отраслях, с тем чтобы заработать себе на хлеб. Скорик — не исключение. Он работает педагогом во Львовской консерватории, проводит мастер-классы, гастролирует за рубежом. У него много учеников. Некоторые из них уже стали довольно известными: Иван Карабиц, Евгений Станкович, Вадим Ильин, Олег Кива, а также те, кто помоложе — Анна Гаврилец, Владимир Зубицкий, Александр Козаренко, Виктор Степурко.
Композитор Евгений Станкович назвал Мирослава Михайловича одним из аксакалов украинской музыки. И добавил: «Он рано заявил о себе как художник. В отличие от многих маэстро, он продолжает активно работать и сегодня. Каждая его работа представляет интерес как для специалистов, так и для публики. Притом, что композиторской деятельностью он занимается более четырех десятилетий, у Мирослава Михайловича огромный творческий потенциал. Последние годы он занимает две должности — ведет класс композиции во Львовской консерватории, а также является проректором кафедры украинистики. Много гастролирует за рубежом, выступает в качестве пианиста и проводит творческие вечера как композитор. Он очень энергичный человек. Мы познакомились в 1968 году. Это был переломный момент в моей жизни. Дело в том, что я учился на четвертом курсе Киевской консерватории, когда трагически умер мой педагог Борис Лятошинский. Нужно было принимать решение, как заканчивать учебу и на кого идти учиться. Вместе с Освальдом Балакаускасом (в настоящее время — выдающимся композитором Европы) мы написали заявления, с тем чтобы нас приняли в класс Мирослава Скорика. И я никогда не пожалел о том, что так поступил. Я считаю, что в моей творческой жизни были два педагога: Лятошинский и Скорик. В то время Мирослав Михайлович был еще молодым человеком, но уже тогда известным композитором. Он пользовался определенным музыкальным авторитетом, с ним считались. В качестве учителя его можно назвать специфическим педагогом, ведь мы тогда были почти ровесниками, так что на занятиях в основном были демократические отношения. Он умел поддержать словом, отличался уравновешенным характером. А главное, он научил критически относиться к своему творчеству».
Несмотря на свою преподавательскую работу, Мирослав Скорик много гастролирует. «Диаспора в Америке, пожалуй, более мощная, чем в Австралии, — рассказывает он. — Интерес к своим корням и Украине там остается, но у них есть и свои проблемы, ведь уже выросло несколько поколений. Последним так никогда и не довелось побывать на родине своих предков, а некоторые даже не знают украинского языка. Они украинцы только по происхождению. Работать композитором там тяжело, так как приходится входить в чужую почву. Так, к примеру, вокалистам легче, они исполняют различный репертуар, а я пишу музыку по мотивам нашего эпоса. И не могу сказать, что иностранные слушатели так уж интересуются чужой музыкой».
«РАБОТАТЬ НАД «ТЕНЯМИ ЗАБЫТЫХ ПРЕДКОВ» Я ПОНАЧАЛУ БЫЛО ОТКАЗАЛСЯ»
Беседуя с маэстро, я не могла избежать темы его музыки, написанной для кино. Кинолента «Тени забытых предков» С.Параджанова оказалась этапной в украинском кинематографе.
— В памяти всплывает не только Сергей Параджанов, но и исполнитель главной роли Ивана Палийчука — Иван Миколайчук. Для него это был дебют в кино, но впечатления, что перед камерой студент, не было — до такой степени естественно актер чувствовал себя в данной роли. Миколайчук показался мне прекрасным, симпатичным человеком. Мы с ним довольно часто встречались, но говорить, что мы были близкими друзьями, я не могу. Хотя старался следить за его творчеством. Мне кажется, что такого мощного актера, как он, сейчас в украинском кино, к сожалению, нет.
Сергей Параджанов был своеобразным человеком, даже специфическим, при этом обладал изощренным музыкальным чутьем. Он приехал во Львов, пришел на радио и попросил поставить сочинения львовских композиторов. Много слушал, а потом сказал, что хотел бы, чтобы именно Скорик написал музыку к его фильму. Когда он рассказал мне об идее своей ленты, то, признаюсь, поначалу было отказался, я был занят тогда другими делами. Но Параджанов сумел меня убедить. Работать было интересно, и, что самое главное, результат был великолепный — чудесный фильм. Он представляет собой ценность не только с творческой точки зрения, но также фольклорной. Ведь помимо моей оригинальной музыки, там много уникальных этнографических записей. В то время у киностудии Довженко была возможность выезжать в экспедиции, и мы смогли записать мелодии Карпатского края.
Когда я начинаю работать в кино, то очень внимательно прочитываю сценарий. И только после этого возникают какие-то идеи. Я пишу музыку синхронно. Обязательно хожу на съемки или репетиции, с тем чтобы проникнуться атмосферой того или иного сочинения.
В большом заделе композитора — симфонические произведения, инструментальные пьесы, музыка к спектаклям, эстрадные песни. В середине 60-х годов он написал балет «Каменщики» по мотивам одноименного сочинения И.Франко. В 1978 году Мирослав Михайлович закончил и оркестрировал незаконченную оперу «На русалчин Великдень» Николая Леонтовича.
— «Каменщики» я, скорее, назвал бы не балетом, а симфонической поэмой. Его поставил великолепный хореограф Анатолий Шекера во Львовском оперном театре, — припоминает М.Скорик. — У него получилось эпическое произведение. Нужно отметить, что балетмейстер очень тонко воспроизвел нерв поэзии И.Франко на языке танца. Сегодня, увы, немногие режиссеры способны пластично передать большие сочинения. А идея закончить оперу Леонтовича и поставить ее на сцене, можно сказать, витала в воздухе. За нее брались многие композиторы, но мой вариант оказался лучшим. Я работал с архивом Николая Дмитриевича, изучал его черновики и оркестрировал данное сочинение так, чтобы он был в стиле Леонтовича. Опера «На русалчин Великдень» была поставлена в Киевском оперном театре. По-моему, неплохо. Сейчас, к сожалению, ее не играют. Но на память осталась запись, хранящаяся в архиве Национального радио.
«МЕЛОДИЯ МОЖЕТ ПРИЙТИ НЕОЖИДАННО»
— Музыка вошла в мою жизнь с самого детства, — сказал Мирослав Скорик. — Еще когда мне было шесть лет, я пробовал свои силы в композиции, играл на фортепиано. Родители решили показать меня специалисту. Это было в 1945 году. В нашем роду есть знаменитость — сестра моей бабушки Соломия Крушельницкая. Меня привели к ней домой, и когда я начал играть, то заявил, что на этом инструменте играть не буду, потому что он фальшивый. Тогда Соломия Амвросьевна улыбнулась и сказала, что у ребенка совершенный слух. Для вокалистов фортепиано настраивают специально несколько ниже, с тем чтобы они не форсировали голос на высоких нотах. Как раз сама Крушельницкая посоветовала родителям отдать меня в музыкальную школу. У меня был хороший преподаватель, поощрявший писать музыку.
Маэстро признался, что ему нравится хорошая музыка различных стилей, а затем открыл небольшой секрет, что больше всего любит... тишину. Ведь как раз тогда рождаются собственные мелодии. Скорика называют украинским классиком. Когда он слышит такие слова, то грустно улыбается:
— У нас приходится сначала умереть, чтобы о тебе сказали доброе слово. Классиком называют композитора спустя некоторое время, когда потомки могут оценить его творчество. Я спокойно отношусь к таким эпитетам. Все сочинения даются нелегко. Я не могу разделить свое наследство. Пишешь и порой не знаешь, станет твоя работа популярной или нет. Вот, к примеру, «Мелодия» стала шлягером, но чувства, что она понравится слушателям, когда я работал над ней, у меня не было. Я люблю экспериментировать в музыке, но в последней работе поставил перед собой задачу простую и сложную в то же время: хочу, чтобы когда будут слушать «Моисея», эта опера понравилась публике. Она написана в современной манере, но по классическим канонам.
Процесс написания музыки у каждого композитора — дело индивидуальное. Мелодия может прийти совершенно неожиданно, в любое время, даже во сне. Когда долго работаешь над одной большой идеей, то как-то не отключаешься, можешь заниматься чем угодно, но постоянно об этом думаешь. Если появляется что-то интересное, то я сначала запоминаю, а потом прихожу и записываю. Полагаю, что это большое счастье — писать музыку и реализовывать себя в любимом деле.
