Успешный клипмейкер и убежденный индивидуалист Алан Бадоев обладает уникальным чувством стиля и моды. Начав работу над проектом «Orangelove», название которого рождает у каждого украинца ряд однозначных ассоциаций, Алан почувствовал, как тема оранжевой революции начала потихоньку «прокисать». И Бадоев переориентировал свой креативный потенциал с революции внешней на революцию внутреннюю, то есть любовь: тему, не теряющую свою актуальность веками. Тем самым избавился от досужего обобщения в «оранжевую» триаду фильмов «Помаранчеве небо», «Прорвемось» и, собственно, «Orangelove», уйдя от не модной ныне темы. Обладая амбициями, А. Бадоев собирается презентовать в этом году Украину на кинофестивале в Каннах.
— Алан, как вы думаете, почему 2005 г. стал плодотворным для независимого кино. Это связано с началом циркуляции финансов в кинопроизводстве или все же оранжевая революция открыла некий источник вдохновения молодым кинематографистам?
— Все это назревало достаточно давно. Подросло поколение людей, которые готовы были вкладывать деньги, а также поколение людей, готовых производить некий продукт за деньги. Безусловно, революция добавила романтизм в эти отношения и стала своеобразным катализатором цепной реакции в процессе становления нового украинского кино.
— А в вашем случае как было?
— После оранжевой революции у западного мира появился интерес к Украине как к партнеру в бизнесе и, безусловно, как к потенциальному резерву творческих идей. К нам приехали голливудские продюсеры славянского происхождения Алина Панова и Владимир Хорунжий. У них была конкретная цель — снять в Украине фильм. При этом исключительно местными творческими и техническими силами. Затем начался поиск людей, которые могли бы это сделать, и мне предложили сотрудничество. Нашлись инвесторы для будущего кинопроекта. Кстати, сейчас заявлены еще несколько фильмов, готовых к запуску съемок. Вы знаете, я думаю, что этот процесс подобен химической реакции, остановить которую уже невозможно, и это — прекрасно!
— Несмотря на то, что ваш фильм заявлен как арт-хаусная психологическая драма, не имеющая никакого отношения к «оранжевой» тематике, название «Orangelove» так или иначе все равно будет ассоциироваться у зрителей с событиями киевского Майдана. Не видите ли вы в этом некое противоречие позиционирования вашего фильма?
— Ассоциировать название моего фильма с оранжевой революцией — значит, достаточно узко смотреть и частично себя ограничивать. Создавая фильм, мы рассчитываем не только на украинскую аудиторию. К примеру, в Германии, Франции, России название «Orangelove» не ассоциируется с оранжевой революцией. Там люди ищут более широкий смысл метафоры и находят его. Если вы посмотрите трейлер нашего фильма, то сразу поймете, что он не имеет никакого отношения к революции.
— Начало вашего проекта совпало с постреволюционной эйфорией. Неужели эта тема в картине никак не заявлена?
— В фильме есть один эпизод, где за окном слышен гул людей. Герой хочет выйти из квартиры и снять все на камеру. Это становится причиной конфликта ленты, но никаких политических подтекстов в картине вы не найдете. Революция за окном является скорее метафорой революции личных отношений героев.
— Очень многие кинокритики проводят параллель между образным рядом вашего фильма и «Мечтателями» Бертолуччи, где фоном для личных отношений героев служит революция 1968 года...
— Мне очень нравятся картины этого мастера, флюид подобного рода фильмов, их течение. Безусловно, когда мы делали «Orangelove», то были озарены аурой «Мечтателей». Ничего не копируя, мы попытались рассказать собственную историю любви двух молодых людей, сняв ленту динамично и по-европейски.
— Алан, вы считаете, что у вас получилось снять действительно европейское кино?
— Я надеюсь, что мой фильм будет интересен не только украинской, но и зарубежной публике. Я стараюсь не маркировать «Orangelove» под какие-то специфические категории. Хочу, чтобы как можно больше людей посмотрели фильм и нашли в нем что-то для себя. Мы снимали о любви. А это чувство однажды приходит к каждому человеку. В основу картины положена реальная история. Ее мне когда-то рассказала одна пара. Любовная история очень трагична...
— Как правило, категория фильмов, называемых арт-хаусом, не принадлежит к той, которая обречена на коммерческий успех. Какие приоритеты вы устанавливали для себя во время съемок фильма?
— Мы делали коммерческий проект, рассчитывая на широкий прокат. Кстати, Константин Эрнст назвал фильм «Дневной дозор» арт-хаусным проектом. Тем не менее, тот фильм прекрасно продается и имеет огромный успех в прокате. Я просто хотел сделать кино, которое бы затронуло нечто сокровенное в душе каждого человека, независимо от возраста и национальности. Мне бы очень хотелось, чтобы мелодия из нашего фильма была у каждого на слуху, чтобы герои разговаривали на языке улицы, словами простых ребят, которых можно в любой момент встретить рядом. Поэтому в фильме звучит украинская и русская речь, иногда — суржик, перемешанный с английскими словами, ведь так сегодня говорит молодежь. Мы скрупулезно работали над деталями, стараясь максимально реалистично передать психологию человеческих отношений. Некоторые сцены рождались прямо на съемочной площадке...
— Алан, не возникало ли у вас проблем с большой формой? Ведь снимать клип и 90–минутный фильм — вещи разные?
— Нет, проблемы в этом не было. Много снять несложно. Сложно найти хороший сценарий, продуманный по темпо-ритму, ощущению, структуре. Задача режиссера — лишь воплотить поэтапно все задуманное сценаристом. А мое умение выражаться в короткой форме, надеюсь, помогло лаконично и выразительно передать задуманный сценарий в полноценной ленте.
— Как возникла идея показать фильм в Каннах? Это ваша инициатива?
— Этот проект изначально был запланирован для показа на кинорынке в Каннах. Хотя попасть на Каннский кинофестиваль не так просто. Действительно, сперва наш фильм планировался как неким образом связанная с оранжевой революцией история. Но я как человек полностью аполитичный перевел историю «Orangelove» полностью в сферу личных отношений двух молодых людей, то есть сделал ее более универсальной и общечеловеческой. Сейчас диск с нашим фильмом находится на рассмотрении у отборщиков Каннского фестиваля. Вся наша команда ждет их решения. Даже участие во внеконкурсной программе является фактом очень приятным и престижным.
— Как вы оцениваете свои шансы?
— Я — человек без особых иллюзий, но очень надеюсь, что мы сможем достойно презентовать Украину на фестивале. Но показ в Каннах для меня не самоцель. Намного важнее, чтобы фильм«Orangelove» увидели в разных странах.
— Наличие в этом проекте американских продюсеров наводит на мысль о внедрении специфических схем работы. Облегчило ли это технологический процесс съемок?
— Безусловно. Я очень благодарен своим продюсерам за то, что они мне показали, как можно работать быстро, качественно и четко. Думаю, что все, кто был занят в этом кинопроекте, набрались определенного опыта. Хотя не скрою, что вначале было сложно. Хромала у наших сотрудников дисциплина, приходилось нервничать. Я как режиссер находился в постоянном напряжении. Понимал, что если сейчас что-нибудь пропущу, то придется отказаться от чего- то... Мы работали в жестком режиме и четком графике. Это подстегивает и мобилизует. Многие решения приходили на съемочной площадке, а сам процесс вызывал состояние безостановочного творческого адреналинового потока.
— Вы занимаетесь только коммерческими проектами. Приходилось ли вам сталкиваться с государственными структурами в своей работе?
— Я избегаю какой-либо зависимости. Именно поэтому открыл собственную фирму. Я не привык быть кому-то что-то должным... Государственная система поддержки кинематографа у нас фактически не работает. Она не приспособлена для того, чтобы с ней могли работать вольные люди, способные что-то делать по-своему.
— «Orangelove» появился практически одновременно с тремя украинскими фильмами, рассчитанными на широкий прокат. Как вы относитесь к своим конкурентам?
— Я люблю здоровую конкуренцию в клипмейкерстве. Здесь я еще особой конкуренции не вижу. И это не потому, что мы такие хорошие. Просто все три фильма сделаны в совершенно разных жанрах. Зрители смогут увидеть «Orangelove» на большом экране только в сентябре.
Я рад, что после долго перерыва у нас вновь появляется новое украинское кино. Своим коллегам могу пожелать, чтобы снятое ими и выпущенное в прокат было качественно сделано, ведь иначе можно отпугнуть зрителя. Очень хочется, чтобы нашу страну презентовали в мире не только спортсмены и музыканты, но и новые фильмы.
