Э тот совместный украинско- венгерско-немецкий проект реализован
творческими силами Национальной оперы Украины с участием режиссера из Германии
Михаэля Гензеля, а Будапештский оперный театр арендовал нашим хористам
свои костюмы для трех спектаклей (последний из них состоится 9 июня). Примечательно,
что в этой постановке главные партии исполняют молодые артисты. По словам
главного дирижера Владимира Кожухаря, самой большой трудностью для вокалистов
было выучить свои роли на французском языке. На этот раз руководство театра
приняло решение исполнять оперу на языке оригинала. Несколько месяцев с
артистами работала педагог-репетитор, замечательная певица — Мария Майдачевская.
Спектакль рождался непросто не только из-за языкового барьера.
— Что такое лирическая опера? Это «Фауст», «Ромео и Джульетта»,
«Кармен». Даже Петр Чайковский своего «Евгения Онегина» назвал не оперой,
а лирическими сценами, потому что он там во многом подражал Шарлю Гуно.
Это вообще другая музыка, другой стиль! Играть и петь нужно очень деликатно,
душой, на полутонах. Эта опера для молодых артистов. Нужны не эмоции зрелых
людей, а порывистость молодежи, — утверждает маэстро Кожухарь. — Я против
переводов в опере. Ведь на языке оригинала акценты текста и музыки совпадают.
Удачно переведенные спектакли можно пересчитать по пальцам. Когда мы репетировали
финал, то почувствовал, что у самого мороз по коже идет от музыки. Я оркестрантам
сказал: «Нужно играть так, как будто вы идете по лезвию бритвы, чтобы у
слушателей навернулись слезы». Для меня «Ромео и Джульетта» — это лечебная
музыка для души.
По нынешним меркам спектакль для дирекции Национальной
оперы обошелся недорого — всего в 37 тысяч гривен. Венгерские костюмы подгоняли
под наши украинские формы, а солистов одели из собственного реквизита,
одолжив их из спектаклей «Риголетто» и «Богема». Может быть, поэтому аскетичные
иностранные балахоны и береты мало гармонируют с расшитыми «жемчугами и
бриллиантами» камзолами Ромео, Меркуцио, Тибальта, Париса и Герцога. Впрочем,
уже готовы эскизы оригинальных нарядов, и к следующему сезону все приведут
к одному знаменателю.
Михаэль Гензель сделал частичную стилизацию классического
сюжета. В прологе хористы выходят в современных нарядах и потом переодеваются
в средневековые платья на глазах у публики. Декорации тоже выдержаны в
авангардном стиле. Мария Левитская сценографию выстроила в черно-серой
гамме, используя фрагменты средневековых фресок.
— Либретто мы практически не меняли. Например, в первом
действии на балу у нас Монтекки и Капулетти танцуют вместе. А ведь по сюжету
трагедии это враги, которых примиряет только смерть детей, — рассказывает
господин Гензель. — Я перед хористами поставил задачу не только петь, но
и играть, танцевать. В процессе репетиций особое внимание уделял солистам.
Радуясь, что каждый день они пели все лучше и лучше. Партию Ромео подготовили
Андрей Романенко и Михаил Шуляк. Джульетты — Ольга Нагорная и Сусанна Чахоян.
(Если Андрей и Ольга уже сформировавшиеся артисты, то для Михаила и Сусанны
— это первые актерские победы. Чахоян пригласили в театр именно на роль
Джульетты. Она ученица Евгении Мирошниченко. — Т.П. ) Владимир Опенько
и Михаил Киришев подготовили две партии Меркуцио и Париса, которые поют
по очереди. Забияку Тибальта играет Павел Приймак. Гертруда — Татьяна Пименова
и Анжелина Швачка. А роль Стефано в моей версии отдана двум очаровательным
певицам Людмиле Семененко и Екатерине Стращенко.
Для меня основная трудность была только в организационных
вопросах. Порой пустяковые детали мешали нормальной совместной работе.
Так, один из последних прогонов закончили далеко заполночь. Это никуда
не годится! Ведь на следующий день музыкантам и артистам пришлось выходить
на репетицию в 10.00 не отдохнувшими. Не хочу никого поучать, а только
приведу слова великого Герберта фон Караяна, у которого я восемь лет был
ассистентом на Зальцбургских пасхальных концертах. Он говорил: «Если ты
плохо работаешь, то второй раз мы уже не встретимся». Я очень хочу, чтобы
наше сотрудничество еще раз повторилось. Например, в театре Пфальцбау,
Людвигсхафен, которым я руковожу, всего 21 постоянный сотрудник. Это административный
и технический персонал. Они работают так четко, что музыканты, артисты
и режиссеры, с которыми заключены контракты на сезон, не замечают никаких
технических накладок. Нельзя терять попусту время из-за разгильдяйства.
В театре мы ставим не только оперные и балетные постановки, а показываем
мюзиклы, драматические спектакли для взрослых и детей, проводим концерты
камерной и симфонической музыки. На нашей сцене звучит и джаз. Как видите,
репертуар очень разнообразный. Это потому, что все сотрудники трудятся,
как хорошо налаженный механизм. Я пригласил в марте 2001 года ваш театр
выступить на нашей сцене. Пусть все увидят своими глазами.
Приступая к работе над оперой Гуно, М. Гензель посмотрел
балеты «Ромео и Джульетта», поставленные на нашей сцене: прокофьевскую
— в хореографии Шекеры и недавнюю премьеру театра на музыку П. Чайковского,
поставленную Сержем Лифарем. Очень высоко отозвался об этих спектаклях.
И выразил уверенность, что и его труд не останется незамеченным. Для режиссера
это важно еще и потому, что у него есть славянские корни.
— У меня бабушка белоруска. Она родилась в Риге. К сожалению,
на ее родине я никогда не был. С моим дедом — австрийским певцом она познакомилась
после Первой мировой войны в Томске в лагере для военнопленных. Бабушка
была пианисткой и работала как вольнонаемная сотрудница. После 1917 года
они поженились и вскоре, когда советская власть разрешила, навсегда уехали
в Германию. Хочу, чтобы опера «Ромео и Джульетта» стала мостиком, который
сближает народы.
Кстати, Михаэль Гензель является членом жюри Международного
конкурса вокалистов, исполняющих оперы «Ромео и Джульетта» (в настоящее
время на шекспировский сюжет написано 16 произведений). В конце ноября
в Будапешт отправятся наши солисты и, возможно, завоюют Гран-при. Примечательно,
что, кроме денежного приза, победители получают несколько контрактов на
выступления в оперных театрах Венгрии и Германии.
