Иван Юрьевич Валеня — человек неординарный и непоседа, в некоторой степени авантюрист в хорошем понимании этого слова: народный депутат первого созыва, альпинист, руководитель программы «Флаг Украины на вершинах мира». В последний раз в Гималаях побывал в 1999 году (была в этой экспедиции и моя жена Валентина Розуменко, а своеобразным отчетом стала ее книга «Непал, или путешествие в Гималаи». — Авт.). И вот новая, трудная, опасная его затея...
— Что было запланировано «штурмовать»? Кто принимал участие в экспедиции?
— Нашей целью было восхождение в Гималаях на высшую вершину мира (8848 м) Эверест. Я, Сергей Бершов и Игорь Свергун добрались до столицы Непала — Катманду. Пять дней решали организационные вопросы через фирму, которая нам делала визы, разрешение на гору, и оформила двух шерпов — носильщиков груза). Кроме того, все пять дней мы тренировались. Вставали в 5 час. 30 мин., нанимали такси, чтобы добраться на окраину Катманду (столица расположена на 1500 м над уровнем моря) до подножия ближайшей горы. Час поднимались на вершину (2200 м) по крутой тропинке, делали там зарядку и 40 минут — на спуск. Фактически это была акклиматизация. Наконец микроавтобусами выехали на границу Непал — Тибет (Китай). В Тибете мы еще наняли местного мальчика-повара. Переночевали в Зангму, и на следующий день, пересев уже на джипы, поехали дальше. И так получилось, что выехали мы одновременно с чехами, которые шли на гору Чоою. Потом один из них, Йозеф Кубичек, вернувшись от Чоою (на нее он не поднялся) — работал с нами на Эвересте.
— Кстати, сколько стоит разрешение на восхождение на Джомолунгму (Сагарматха), кажется, так называют местные жители Эверест?
— Если подниматься с китайской стороны — 4600 долларов с одного человека, только за право попытки... А уже поднимешься ты или нет, как кому повезет.
— Думаю, даром деньги не были потрачены, ведь харьковчане опытные альпинисты?!
— Безусловно. Сергей Бершов (51 год) до этого предпринимал три попытки покорить Эверест, и только одна из них была удачной (с северной стороны) в 1982 году. Всего же у него за плечами — семь восьмитысячников, хотя восхождений 13 (на некоторых вершинах был не раз). Игорь Свергун (39 лет) — боролся с Эверестом дважды. В 1991 году — со стороны Непала (южная вершина); правда, тогда заснул в «штурмовом» лагере, а когда встал — нужно было возвращаться назад. Ведь в горах неписаное правило: где бы ты ни был, в 14 часов — спускайся, иначе верная смерть. И в 1999 году, в составе одесской команды. Правда, из-за необходимости спасения полуживого Горбача все дальнейшие восхождения были отменены. И только эта третья попытка была удачной! В активе у Игоря — шесть восьмитысячников.
— А кто финансировал экспедицию? Ведь это еще и дорогое снаряжение, продукты, гостиницы, билеты, другие непредвиденные расходы?!
— Финансирование было совместным: украинско-чешским. С украинской стороны — производственно-коммерческая фирма «Колорит», харьковские бизнес-структуры. Обещали помочь и другие серьезные, известные киевские «бизнес-киты», однако в последний момент отказали. Поэтому мы вынуждены были сократить экспедицию, которая проходила в рамках программы «Флаг Украины на вершине мира», до минимума: с семи до трех украинских альпинистов. Руководителем экспедиции был я, Бершов — главным тренером.
Итак, через четверо суток мы попали в базовый лагерь, расположенный на большом плато на высоте 5200 метров. Здесь есть и комната, вырубленная в скале, где дежурит офицер связи, и каменный туалет, и прочее. Все это у Морены, далее ледник, который сползает с Эвереста и других вершин. Два дня — на отдых и акклиматизацию. Наняли яков — местных вьючных животных, ведь на каждого альпиниста приходилось 200— 250 кг (а каждый берет до 40 кг). Поэтому семеро, со стадом яков (смеется) пошли вверх до так называемого промежуточного лагеря где-то на 6000 м. Здесь переночевали и направились выше, на 6400 метров, где и разместили передовой базовый лагерь — именно отсюда шла основная подготовительная работа. Установили индивидуальные небольшие палатки, кроме того — поставили большую палатку-кухню.
— А в чем состояла подготовительная работа?
— Неоднократные подъемы на большие высоты для размещения следующих лагерей. Это выходы на «Северное седло» и разбивание лагеря на 7100 м, следующего — на 7600 м и третьего — «штурмового» на 8300 м. Шерпы нам очень помогали. Каждый раз приходилось возвращаться на 6400 м в базовый лагерь, чтобы отдохнуть. Все это длилось не один день, и было потрачено немало сил и энергии. Правда, однажды, отошли от традиций, спустились в лагерь и на 5200 м для релаксации — восстановления организма. Это было связано с очень плохими погодными условиями в районе Эвереста — шквальный ветер до 100—120 км/час, температурой от минус 15 до 30, в зависимости от высоты.
— Штурм Эвереста проходит ежегодно и только весной. Как много экспедиций собралось у подножия в 2005 году?
— Во всяком случае, со стороны Тибета — 20—25 экспедиций, даже непальский офицер связи не знал сколько точно. Были и немногочисленные, такие, как наша, но были и до двадцати человек — российская команда. Все стояли в базовом лагере, а потом вся эта инфраструктура была перенесена выше. Скажем, в базовом лагере остались и наша кухня, и индивидуальные палатки. Выше мы ставили опять же уже новые кухню и палатки. Кстати, норвежцы в базовый лагерь приехали первыми — 10 марта, ждали благоприятной погоды. А выехали домой из Катманду — вместе с нами, 4—5 июня... Вся их команда из пяти человек провела удачное восхождение — для них это был триумф. В Непале мы с ними сдружились, они устроили теплый прием. Договорились о дальнейшем сотрудничестве. Не знаю, как они выдержали трехмесячную эпопею, потому что мы находились в Непале 52 дня, из которых целый месяц не видели зелени (деревьев, кустов), и это было тяжелым испытанием! Когда уже спускались вниз и появилась первая зелень — не поверишь, через глаза на весь организм пошла энергетика. Кто это не пережил, тому трудно понять...
— В 1999 году — трое наших альпинистов покорили Эверест без кислородных баллонов, за что и жестоко поплатились: один погиб, другому впоследствии ампутировали нос, часть фаланг пальцев на руках и ногах. В этом году — восхождение было с баллонами?
— Кислород используется, как правило, на больших высотах, в частности на Эвересте, после второго лагеря — 7600 м. У нас на каждого человека было по три баллона (весом 5 кг каждый): один занесли во второй, два — «забросили» в третий, «штурмовой», лагерь на 8300 м. То есть, когда идешь на вершину, то берешь только один баллон. Его необходимо так отрегулировать, чтобы подачи кислорода хватило для подъема на вершину и на спуск.
— Очень приятно, что ребята таки поднялись на высшую вершину мира! А почему вы решили не продолжать восхождения, ведь это была ваша самая заветная мечта?
— На высоте 7100 м для себя лично я решил, что выше не пойду. У меня начался очень сильный кашель. То ли бронхит, то ли что-то связано с нехваткой кислорода — не знаю. Но ощущал, что я не в той форме, в которой мне хотелось бы быть. К сожалению — это был не мой год... И была еще одна — психологическая причина. Повлияло то, что 19-20 мая на вершину рванули словены: Виктор и Марк — сильные альпинисты. Мы с ними до этого общались, иногда устраивали общий обед в российском лагере на 6400 м. А через несколько дней — Марка не стало, погиб на спуске... Шли они с отрывом друг от друга. Марк отстал. Виктор потом мне рассказывал, что спустился уже почти до палатки на 8300, вернулся — все хорошо, Марк спускается с вершины. А через минут пять — упал на дорожку, так и остался лежать лицом вверх... Что произошло, сказать трудно, возможно, закончился кислород, может, легочно-сердечная недостаточность, или что-то другое... Только вскрытие истину открыло бы. Но, как правило, никто погибших вниз не забирает, потому что может остаться там сам. Многолетний перерыв дал себя знать, мой спинной мозг (смеется) забыл, что я альпинист. Поэтому я решил не создавать проблем не только для своего здоровья и жизни наконец, но и для своих друзей.
— На какую сумму альпинистов застраховывают от несчастных случаев? И были ли в этом сезоне такие случаи?
— И зарубежных, и наших альпинистов страхуют где-то на тридцать тысяч долларов — компенсация для семьи. В этом году погибло трое — словен, индус и японец; во всяком случае — это информация до нашего отъезда. Горы собирают свою ежегодную дань... Не обошлось и без трагикомических ситуаций. Одна неделя была особенно напряженной — шестеро считались погибшими! Потом часть нашлась: американец где-то загулял, вернулся; два канадца заснули в палатке в одном из лагерей.
— Как питались, ведь горы отбирают массу энергии?
— Из Украины взяли «стратегический» продукт: молотое сало с чесноком и специями. Мазали этим бутерброды. Все другое закупали на месте. Вообще на высоте, особенно после 6400 м, микрофлора во рту настолько меняется, что перестаешь ощущать вкус еды. Последние два-три дня пили только молоко и чай, организм уже ничего не хотел воспринимать.
— У ребят не было обморожения?
— На вершине Сергей Бершов снял рукавицы, чтобы сделать несколько кадров — сразу же почувствовал, что нехорошо с пальцами (чувствительность пальцев правой руки — вернулась только после возвращения домой). На вершине наши смельчаки были 5—7 минут, потому что температура минус тридцать плюс ветер где-то 100 км/час, то есть идет усиление, и согласно подсчетам специалистов — на вершине 50—55 градусов мороза! А вот украинцу-крымчанину Игорю Похвалину, нашему давнему приятелю, штурмовавшему Эверест в составе российской команды, повезло меньше. Сам он хирург, врач-онколог. Перед отъездом, в базовом лагере, Сергей обратил внимание на вспухшие пальцы Игоря и порекомендовал уколоть что-то сосудисто-расширяющее, но тот не послушал. А через день, в Катманду, у Похвалина — почернели пальцы... Кстати, он десятый украинец, который побывал на Эвересте.
— Какие виды на будущее?
— На следующий год планируем экспедицию в Пакистан, а именно на Кара- Карум — это горная система, которая рядом с Гималаями. Там есть три восьмитысячника: Гашербрум, Броудпик и Хиденпик, на которые можно подняться из одного базового лагеря. (Хотя всего в Пакистане пять восьмитысячников). Так вот, если бы удалось это сделать, потому что ребятам надо «подтягиваться» до больших результатов, не терять квалификацию — было бы очень хорошо!
