Ведь все собранные здесь произведения (из коллекции Национального художественного музея имени Лю Хайсу, реализующий проект с китайской стороны, с украинской — галерея современного искусства «А-ХАУС») посвящены одному из наиболее знаменитых восточных жанров — Пекинской опере. Впрочем, и сама эта «опера» является подлинно синтетическим искусством, и пения там не больше, а то и намного меньше, чем диалогов, танцев и акробатики.
Пекинская опера гастролировала в Киеве еще в 1994 году (во Львов они приезжали на театральный фестиваль в 1997-м) и произвела огромное впечатление: один из рецензентов даже охарактеризовал ее как «мяуканье кошек, поющих в небесах». Даже названия классических «оперных» сюжетов, ставшие темами картин, звучат как отдельные миниатюры: «Прощай, моя невольница», «Ли Бай напился во дворце», «Слушать живопись, напиваясь в ресторане». Поэтому неудивительно, что такое яркое и необычное зрелище может быть интересно даже через изобразительное опосредование.
Так у Дин Лиженя (родился в 1930 г.) в работе с цветом и композицией заметное влияние постимпрессионистических экспериментов Матисса, который сам, как известно, вдохновлялся в свое время японским и китайским искусством. Столь же ощутимо влияние европейского авангарда у Не Ганиня (род. в 1936 г.). Он рисует маски и грим, пропуская их через аналитические ракурсы кубизма и абстракционизма.
Манера Чжу Чженьгеня (род. 1936 г.) подверглась заметному влиянию Марка Шагала, но в целом китайский художник создает вполне самостоятельные, полные легкости и поэтичности портреты оперных характеров.
Эффектно совмещает западную экспрессивность линий и восточную изысканность Лин Фенмянь (1900 — 1991 гг.) Его образы лаконичны, прозрачны, но в то же время чрезвычайно выразительны: ему удается передать пластику тех или иных героев и мизансцен, что для Пекинской оперы, очевидно, особенно важно.
Выразительность совершенно иного толка присуща работам Хань Юя (род. 1931 г.). Его стиль откровенно наивен, персонажи столь же смешны, сколь и трогательны, и в этом смысле соответствуют общему «наиву» изображаемого зрелища.
Отдельно стоит вспомнить графику Чжоу Цзинсиня (род. 1959 г.) и Шень Ху (род. 1950 р.). Оба художника рисуют исключительно черной тушью, однако результаты у них разные. То, что делает Цзинсинь, называют «скульптуры тушью» из-за выпуклости и рельефности линий: его рисунки действительно напоминают объемные барельефы. У Шень Ху экспрессивность рисунка, очевидно, связана с иероглифическим письмом.
Такая же связь еще более ощутима у Чжана Гуйминя (род. 1939 р.) и Чена Шифа (1921 — 2007 гг.). Иероглифы на картинах этих художников являются естественной частью всего изображения. Изысканность линий, сдержанность цветов, пластичность деталей — все это явно основывается на многовековой традиции китайской каллиграфии.
По выставке заметно, что тема Пекинской оперы для художников является формальным поводом, не объединяет их стилистически и не делает их более «китайскими». Каждый художник придерживается тех или иных творческих убеждений, и даже рисуя устоявшиеся за века сцены, сюжеты, героев, остается верен своим собственным идеологиям и «измам». По сути, перед нами — довольно объемный срез китайского современного искусства. Выставка в «Лавре» — редкая возможность в этом убедиться.
После Киева «Play ink ink play» будет экспонироваться во Львовском дворце искусств (4 декабря 2009 — 5 января 2010) и в Днепропетровском историческом музее (14 января — 11 февраля 2010).
