В спектакле «Чуть мерцает призрачная сцена. (Юбилей...Юбилей? Юбилей)» был представлен практически весь творческий состав «лесинковцев».
Попасть в плен его можно только добровольно. Выбраться трудно. Хотя возможно. Но только чтобы вновь попасть. Мишель де Монтень сознался — не только он писал книги, но и книги писали его. Не только мы делаем театр, но и театр делает нас. В каждом театре результат свой, особенный, уникальный.
Парад юбилеев в Национальном академическом театре русской драмы им. Леси Украинки: как первый стационарный Театр русской драмы в Украине он начинает свой 120-й сезон, как государственный — 85-й, а 70 лет назад театру было присвоено имя Леси Украинки — чудесный повод, чтобы мыслью прижаться к нему, обнять и возрадоваться.
Кстати, по нормативам наградных отделов КПСС, юбилеями называются даты, кратные 25. В Русской драме юбилеят много чаще. И замечательно! Жизнь надо праздновать! «Земля не пекло, люди не прокляті, і радощі не гріх, а Божий дар!» — сказала Леся Украинка.
На лестнице жизненных обстоятельств юбиляра центральным представляется не названные даты, а целый период, когда престижем он бы был равен Московскому Художественному театру им. А. П. Чехова.
Театр делали К. Хохлов, В. Нелли, М. Романов, Ю. Лавров, Е. Опалова, В. Добровольский, В. Халатов. Башня творчества была настолько заметной и высокой, что ее сигнальные огни обжигали крылья многим из тех, кто просто старался или реально мог стать конгениальным приемником кумиров-основателей. Эффект завышенных ожиданий долгие годы уводил с пути понимания и соответствий артистов, режиссеров, высокопоставленных контролеров и погонял искусства. Один из очередных главных режиссеров, войдя ненадолго в свой кабинет, пророчески сказал: «Вот и я на съемочной площадке».
Последние 17 лет (а с работой в предыдущие годы — 24) театром руководит Михаил Резникович. Доминанта его лидерской доктрины прекрасно сформулирована Лесей: «Люди й покоління — це тільки кільця в ланцюгу великім всесвітнього життя, а той ланцюг порватися не може». Режиссер предлагает оковы служения театру, а сделать их золотыми — право каждого. Естественно, артисты делятся по возрастным категориям, по амплуа, по нахождении на линии главных, не очень главных и важных ролей. Главное — чтобы переход из линии в линию не был вопросом выслуги лет или просто выслуживания. Так первачами стали молодой О. Треповский и зрелый Д. Бабаев.
Это обстоятельство струнит артистов на сцене и в жизни. Попробуйте найти фрачного актера или, что еще сложнее, молодого аристократа. В этом театре их целая плеяда: О. Замятин, О. Савкин, В. Семиразуменко, В. Бродский, В. Николаенко, С. Москвин — всех не перечислить. А дамы какие! Восторг профессиональной зрелости и юности мировосприятия Н. Доли, О. Кульчицкой, колоссальный актерский опыт и звенящее обаяние Н. Батуриной, Л. Кадочниковой, И. Павловой, Л. Яремчук, Н. Кондратовской достойны преклонения. Сегодняшние примы не капризами, а рабской преданностью театру завоевали почитание коллег и зрителей. Для каждого артиста этой прекрасной труппы есть достойные эпитеты. Я пользуюсь случаем поклониться тем, с кем посчастливилось ощутить тепло творческого рукопожатия.
Недавно был первый юбилей Т. Назаровой. Лет 10 до этого я предложил актрисе продолжить ряд великолепных актерских работ в «Сузирье» ролью Елены Прекрасной в пьесе В. Хильдесхаймера «Жертвоприношение Елены». Не поверите, Татьяна Евгеньевна отказалась, считая, что по возрасту ей это поздно играть. Любой женщине, не говоря о героинях сцены, сложно так строго относиться к себе. Но должно.
Долженствование в Русской драме представляется ведущим мотивом множества его традиций и начинаний. Так остается незыблемым право на художественное высказывание. Вечера самостоятельных работ артистов, без претензии на широкий показ, — воистину семейный праздник творческого беспокойства. Театрализованные читки современной драматургии оказываются точками координации сценической правды с искривлениями реальности.
Театр не имеет права на уныние в любых житейских обстоятельствах, и много лет подряд на единственный в Киеве капустник мы сходимся из разных театров к «лесинковцам».
Театру должно соответствовать тем идеалам, которые он проповедует не только в повседневности, но и, как формулирует режиссер М. Резникович — «в чрезвычайных жизненных обстоятельствах». В новейшей истории Русской драмы тому яркий пример — события 2005 года, увековеченные премией «Киевская пектораль» «За бескомпромиссность и принципиальность» всему коллективу театра.
А недавно открытая и с этого сезона активно заработавшая «Новая сцена» — лучшее тому доказательство.
Во многих спектаклях юбиляра все заметнее становится фирменная артикуляция чувств. Драматургический ландшафт последних лет очевидно меняется от «развлекая поучай» к «осмысляя совершенствуйся».
Чувство справедливости, ответственность существования, вера, надежда, любовь в период острой пафософобии здесь громогласно чеканятся. Через отрицание обыденности к утверждению восторга бытия!
«Стій, серце, стій!
Не бийся так шалено.
Вгамуйся, думко,
не літай так буйно!
Не бий крильми
в порожньому просторі.
Ти, музо винозора, не сліпи
Мене вогнем твоїх очей
безсмертних!»
В Национальном академическом театре русской драмы им. Леси Украинки практически нет семейственности. Это обстоятельство, естественное желание передать накопленное в наследство подымает его на ступень волнения о сохранении жизненных идеалов, убеждений, способа существования и еще очень многого, что составляет золотое наполнение таланта. Однажды утром я увидел бегущими на репетицию корифеев театра — Николая Рушковского и Юрия Мажугу. Не сказать, а даже подумать: «Не спешите, без вас не начнут», — было бы оскорбительно.
Иногда на мемориальной скамеечке возле старого служебного входа в театр, где общались великие артисты прошлого, появляются цветы.
Мысленно я часто примеряю к этому месту молодых артистов, зачитывающихся словами своей первой роли. Иногда мне видится шествие премьерных корзин с цветами или украшение зрительскими букетами каких-нибудь (повыше от асфальта) закрепленных кашпо. Плен воспоминаний щемит сердце. Наворачиваются слезы. Хочется взлететь, засверкать, раскрасить фейерверком память и мечты солидного и юного в одночасье юбиляра.
«Хотіла б я піснею стати
У сюю хвилину ясну,
Щоб вільно по світі літати,
Щоб вітер розносив луну!»
