В интервью Украинской службе Би-Би-Си поэт, писатель и публицист рассказывает о собственном опыте участия в революционных событиях и о впечатлении от оранжевой революции.
МАЙДАН — В ПОЭЗИИ И В РЕАЛЬНОЙ ЖИЗНИ
— Сейчас часто вспоминают ваше стихотворение «Переведи мене через майдан», написанное еще в начале 70-х годов. И вспоминают его в связи с недавней оранжевой революцией. Насколько вас вдохновляют события, произошедшие в реальной жизни и на реальном Майдане?
— Они меня вдохновляют, но никогда в жизни я не жил экзальтировано. Поэтому как только эти события «раскочегарились», я был очень рад, что они снова привлекли внимание к моему стихотворению. Но свою статью о событиях в Украине я назвал строкой из другого, тычиновского, стихотворения о майдане. Я там сказал, что на Майдане сядет когда-нибудь пыль, и господин Ющенко — которому я очень симпатизирую — должен будет задуматься над тем, а кому он доверит исполнение всех данных им прекрасных обещаний. Потому что революции делаются на площадях, а реализуются в кабинетах.
— В своей жизни вы пережили во всяком случае одну революцию, если считать революцией — пусть с «натяжкой» — горбачевскую перестройку. Вас называли даже одним из прорабов перестройки, учитывая вашу роль на ее идеологическом фронте, а именно на должности редактора «Огонька». Оправдала ли ваши надежды та революция?
— Оправдала в том, что мы избавились от того призрачного, что у нас называлось коммунизмом. Другое дело, что когда мы от него избавились, мы ничего нового не построили...
КОРОТИЧ В ОБМЕН НА ЧЕРНОБЫЛЬ
— Во времена горбачевской перестройки был распространен анекдот о том, как поспорили русский с украинцем. «Мы вам Чернобыль подбросили,» — сказал один. А ему в ответ: «А мы вам Коротича»...
— Мне когда-то Юрий Никулин рассказал другой анекдот: две тысячи какой-то там год, концлагерь, идет проверка. Охранник спрашивает: «Иванов?» — Здесь. «Петров?» — Здесь. «Коротич?» — Тишина. Он тогда еще раз выкрикивает мое имя, и еще раз. А когда я наконец отзываюсь, замечает: «Раньше нужно было молчать, а не теперь». Все эти анекдоты были, все это было, но в то же время... Вы знаете, для перестройки нужен был лидер масштаба Черчилля или де Голля. Относительно Горбачева, то его миссия не совпадала по масштабности с характером доброго милого человека, который просто не мог вытянуть тот воз. Жаль... Обидно.
«ОРАНЖЕВАЯ РЕВОЛЮЦИЯ БЫЛА ПЕРВЫМ ВОССТАНИЕМ ПРОТИВ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ»
— Вы были одними из тех, кто боролся за право на свободу мысли для сегодняшних журналистов. Поэтому будет вполне уместно спросить вас о состоянии свободы прессы в сегодняшней России.
— Сегодня все ветви власти — не только в России, но и в Украине — разъединены. Поэтому наша массовая информация напоминает мне электростанцию, к которой не подведены провода. Турбины крутятся, что-то там гудит, но все это не приводит к реальным переменам в жизни. Сколько пишут в прессе о чиновниках — сколько они украли. Но ничего от этих публикаций не происходит. Такая практика началась в конце эпохи Горбачева. Я печатал обличительные материалы, а Горбачев мне звонил и говорил: «Не раскачивай лодку».
— Не могли бы вы сделать более детальный сравнительный анализ между состоянием прессы в России и в Украине?
— Мне кажется, что здесь все очень похоже. Потому что мы до сих пор не вышли из советского времени. И даже система власти осталась советской. Я вообще считаю так называемую оранжевую революцию первым восстанием против советской власти на территории бывшего Союза. Но у нас до сих пор как редакторы, так и журналисты, окончательно не избавились от страха. Я недавно встретился с одним известным киевским журналистом, который ведет «ток-шоу» на телевидении. Он подготовил запись разговора с российским тенором Басковым. Но в руководстве ему сказали: «Это же российский певец. Не нужно его сейчас пускать». В другом случае мой знакомый киевский журналист предложил запись с Жириновским. «Нет, нет... Не нужно, — сказали ему, — потому что он ведь плохо говорит об Украине».
Я абсолютно убежден, что такие указания не исходят от Ющенко. Но есть те тараканчики на низших ступенях, которые боятся, как бы чего не вышло... Ну нельзя этого делать! В процессе борьбы за что угодно нужно сохранять собственное достоинство. У Украины, если она свое новое собственное достоинство выработает, будет прекрасная пресса. Сейчас мне пресса нравится, но при всем при том я хотел бы отметить — пресса должна войти в целостную систему, только тогда она будет чего-то стоить.
— Как сложилась ваша судьба, ведь в начале 90-х вы как-то незаметно исчезли с поля зрения...
— Я знал, как работает государственный механизм. Я знал, что делается. Я видел Ельцина. Но я не мог работать с президентом, который — пардон — справляет нужду на колеса правительственного самолета. Во-вторых, я не мог быть с ворами. Я не говорю, что мне не нужны были деньги. Но всю свою жизнь я зарабатывал их честно, а поэтому участвовать в том распределении богатства я не хотел.
«БЕЗ КИЕВА Я НЕ БУДУ ЖИТЬ НОРМАЛЬНО»
— Вы родились в Киеве и являетесь киевлянином во многих поколениях. Но ведь вы переехали в Москву. Что вас теперь объединяет с родным городом?
— Вы знаете, все таки в Москву я не сам переехал — меня перевели. Меня вызвали на Политбюро. Лигачев встал и сказал, что дело мое решено. Все... Впоследствии я не пожалел. Потому что, к сожалению, в Украине в колониальном, колонизированном, несчастном состоянии не было людей, способных мыслить на уровне принятия решений. Я получил такой случай. Это было счастьем. Я был причастен к одобрению самых главных решений.... Относительно Киева, то я и до сих пор скучаю по месту, где я родился, где мой язык, где похоронены мой отец и старший сын. Здесь все мое. Поэтому без Киева я не буду жить нормально. Но в то же время, приезжая сюда, я жалею, что люди — возможно, талантливее меня, — здесь не имели возможности развернуться. Бывшая Украина не дала им этой возможности. И новая не очень дает.
ЗА КАКОЕ ВРЕМЯ УХА СТАНЕТ АКВАРИУМОМ?
— Вы думаете, у нового поколения появилась надежда?
— Вы знаете, когда-то я разговаривал с политологом, который грустно так пошутил, спросив меня: «Ты хочешь знать, за какое время уха может опять стать аквариумом?» Т.е. когда опять вернется переваренное, убитая жизнь... Я не хочу повторять банальности о том, как Моисей 40 лет водил свой народ. Но какое-то время для выдавливания из себя рабов должно пройти. Люди еще боятся — в прессе, экономике, политике. Люди еще не выработали в себе нового достоинства, без которого ничего быть не может. Украина является нацией, которая состоит из гениальных, прекрасных людей, так же, как и из глупых, из разных. К сожалению, много умных украинцев оказались сейчас за границами родины. А поэтому Украине нужно возрождать свой умственный потенциал, давать этим людям все возможности. Я бы очень этого хотел и все, что мог для этого делать, — делал бы.
— Ваши оценки звучат несколько пессимистично.
— Нет, не пессимистично. Я всю жизнь был реалистом. Дело в том, что я прекрасно знаю, что происходит... Мне, как я уже говорил, очень симпатичен Ющенко, который объявил о замене кадров. Благодарность Богу, если у него есть такое количество чиновников. Но мне один человек уже говорил, что в реальности изменился только уровень взяток — теперь нужно давать больше, потому что чиновники больше боятся.
