Художник, парикмахер, хореограф, косметолог, визажист — профессии. Миссионерство — призвание. Человеческие лица — страсть. Над ними экспериментирует лет с 12. За жизнь сотворила их около трех тысяч. Однако Пигмалионом себя не считает.
— Монсеньор, — учтиво склонился королевский парикмахер. — Сегодня вам понадобится парадный парик.
— Так, девушка, я тебе нравлюсь? — Анжела метеоритом влетела в салон, образовав водоворот вещей и маленький душевный хаос.
— Нравитесь, — только и смогла произнести я.
— Вам виднее.., — интимно понизил голос Людовик.
Анжела намазала меня какой-то суперлечебной «магик-маской»:
— Через пятнадцать минут я ее сниму, а через полчаса, не удивляйся, не теряй сознание, — ты себя не узнаешь. То, что я сделаю, пойми, это реальность. Потому что не бывает некрасивых женщин.
Благоухающая зелень оставила мое лицо. Анжела взяла в руки пудру.
— Но ты, милая, «лето-зима». Твои цвета — холодные: фиолетовый, зеленый, темно-коричневый. А теперь — следи за временем.
— Ты все же немного Пигмалион...
— Ни в коем случае. Я просто получаю удовольствие от людей.
На половине королевы слонялись лакеи с четко определенной миссией: разнюхать, что нового предложит мастер ее величества. Какие-то краски (о, он красит волосы), что-то накладывает на лицо...
— Почему именно украинки, несчастные, заработавшиеся, затурканные — и вдруг самые красивые?
— Согласно опросу, проведенному косметологами, 95% украинок не умеют пользоваться косметикой. Но впрочем, даже такие заработавшиеся (замечаю во Львове — маски, одни маски) остаются красивыми. К примеру, ты в Италии считалась бы второй Софи Лорен. Хотя я совсем не считаю ее красавицей.
В жилах украинцев течет «кровяной» коктейль различных народов. У нас нет вырождения — отсюда и красота. Другая причина — у нас при «советах» почти не было доступа к иностранной косметике. Они же экспериментировали, портили лицо химикатами. А мы пользовались натуральными красителями.
— Я всегда считала, что косметика портит лицо... Но не верить таким разрекламированным фирмам...
— Лично я выбрала для себя новую косметику, появившуюся в Украине 2—3 месяца назад. (Я сознательно не называю Анжелину «избранницу», чтобы не быть обвиненной в рекламировании. — А.С.) И полностью удовлетворена. Сразу лечебный эффект для кожи и идеальное удобство для визажа.
У меня даже не затекла шея. Но чудо действительно «имело место». Терпковатый абсент из Белоснежки, Золушки, рафинированных китаянок и кукол Барби всех модификаций — выплеснулся каким-то образом на моем лице. Анжела с улыбкой наблюдала за моими махинациями перед зеркалом и влюблено заглядывала в сияющие глаза новой модели.
Я шагнула в солнечный Львов увереннее, чем когда-либо. Мужчины провожали меня долгими восторженными взглядами. Женщины — молниеносно оценивали. Была святая уверенность: сейчас с биг-борда соскочит рекламный красавчик и подарит мне цветы.
Несуществующая Анжелика, превращенная из мужской фантазии в реальность стараниями королевского парикмахера, шла покорять Людовика.
Вполне реальная Анжела, «сделав» очередное лицо, озабоченно составила косметический набор и... заговорщицки переглянулась с королевским парикмахером.
