Первые наследники британского престола, появившиеся на свет не во дворце, а в больнице, отличаются от своих коронованных предков веселым нравом, независимым характером и приятной внешностью. На их задорных плейбойских лицах — ни следа унылого профиля их отца. Чарльза, конечно, уважают за заслуги перед наукой и животными, но этот его нос, и пробор, и уши... Какое счастье, что явные внешние признаки вырождения королевского рода не передались детям. Сыновей Чарльза любят уже за то, что на этих юношей, спасибо их маме, приятно смотреть.
«Важнее всего то, что Диана вырастила своих мальчиков нормальными детьми», — сказал после ее гибели один из друзей семьи Спенсер. Попкорн, кино, аттракционы, спортивные штаны — прежде ни одному наследнику трона ничего такого не позволялось. Как и она сама, выросшая в неполной семье (отец леди Ди, граф Спенсер, разошелся с ее матерью и оформил опеку над дочерьми на себя, когда Диане исполнилось шесть), сыновья ее тоже пережили развод родителей и прилюдное полоскание семейного белья, которое могло сделать из детей неврастеников. Однако — благодаря Диане — не превратило. И ангелами они не стали. Стали народными любимцами, как мама.
Ангелом — до поры до времени — казалась юная Диана на фоне крайне необаятельного великовозрастного Чарльза. Ее полюбили не за глубокое внутреннее содержание, которого, похоже, и не было, а за идеальную форму: обаяние и умение нравиться всем, даже двору, заменяли ей талант государственной дамы, которой она так и не стала, пишут izvestia.ru/weekend. Народ противопоставлял принцессу Виндзорам, и это был вечный спор между культурой, традициями и попсой, в которой попса всегда побеждает. Газета Die Zeit написала о феномене Дианы: «Не особенно красивая, не особенно умная, вообще ничем особенным не отмеченная женщина завладела умами миллионов...» Она не была идеалом красоты — но чувство стиля ей не изменяло. А талант общения заменил принцессе образование, которого, по сути, она так и не получила.
ГДЕ ВСЕ УЧИЛИСЬ ПОНЕМНОГУ
Диана училась в Норфолке, где родилась. Потом в графстве Кент, в знаменитой школе для девочек Севен Оукс, где, однако, не блистала. Об Оксфорде или Кембридже речь не шла — 16-летнюю Диану отправили в Institut Alpin Videmanette в Швейцарии, где оттачивают манеры аристократических девиц. Она вернулась раньше, чем ожидалось.
Ее дети все-таки доросли до Итона и престижнейшего шотландского университета Сент- Эндрю, где изучал историю искусств Уильям. Но о Гарри, младшем, говорили, что он редкостный лентяй. И учительница Сара Форсайт подала в суд на Итон, где ей вроде бы предложили написать за Гарри курсовую, а когда она это сделала, не продлили с ней контракт. Может, правда, может, нет.
Когда Диана погибла, Гарри не было и двенадцати. Слишком юн, чтобы такая потеря не сказалась на его психике. И потом никто не удивился сообщению Би-Би-Си о том, что Гарри выпивает и курит коноплю (Диане, кстати, приписывали пристрастие к кокаину), — папе пришлось отправить его на лечение.
Во дворце не делали из этого тайны — как не скрывал своих грехов и сам принц. Гарри честно каялся, оказавшись в полицейском участке после уличной драки. Не пытался отмазаться от истории с фотографом, которому рассек губу, выходя из ночного клуба (дал сдачи). И признал свою ошибку после того, как явился на вечеринку со свастикой на рукаве: дурацкий маскарад, к несчастью, совпал с приглашением папой Гарри и бабушкой-королевой во дворец по случаю 60-летия освобождения бывших узников нацистских концлагерей. Guardian пророчила, что Гарри не примут в военную академию Sandhurst. И припомнила ему двоюродного прадедушку Эдуарда VIII, который симпатизировал наци.
Но Гарри приняли в академию. Там он дал повод для волнений, заявив, что пойдет служить в Ирак, поскольку «не намерен просиживать штаны дома, пока другие ребята будут сражаться». И вспомнил о героическом дяде Эндрю, управлявшем вертолетом на Фолклендах. Но Ирак — не Фолкленды. И никто из подданных не бросал в воздух чепчиков, понимая, сколь опасен для 22-летнего принца, третьего после отца и брата претендента на трон, такой ближневосточный вояж. На сайте «Аль-Каиды» было сказано: «Пусть Аллах покарает его, как крестоносцев». Оценив угрозу жизни однополчан, принц угомонился.
Уильям, поступивший в военную академию Sandhurst после университета, тоже отличился: на стрельбах потерял личное оружие. Часа два шарил в кустах по окрестностям — но автомат L86 LSW нашел кто-то другой. За провинность Уильяму не вручили «Золотую шпагу» как лучшему выпускнику. Награда ушла даже не к другому, а к другой — Энджеле Лайкок, что принцу наверняка показалось обидным. А может, и нет, потому что главного-то Билли не потерял — шансов на корону.
КОРОЛЕВСКИЕ СТРАСТИ
У Дианы не было времени на романы: в 19 лет она стала общаться с Чарльзом, в 20 вышла замуж, в 21 родила сына, в 23 — второго. Можно ли считать ее роман с Доди следствием того, что она не догуляла в юности? Едва ли. Аль-Файеды сделали ставку: завладев символами британского качества и британской респектабельности — Harrod’s и Selfrige’s, куда захаживала сама королева, они не остановились перед завоеванием принцессы. А та попалась. Главным грехом Дианы до той поры считали страсть к нарядам. Но ее сыновей преследуют иные страсти.
Арабелла Масгрейв, Зара Симонс, Розана Инес-Кер — все они успели попробоваться на роль подружек Уильяма, пока тот не встретил Кейт Миддлтон. Вот они с Кейт на вечеринках, потом принц Чарльз разрешил им жить в своем поместье в Кларенс-Хаус, потом Кейт отказалась от королевского приглашения на празднование Рождества, заявив, что проведет ночь во дворце только став женой принца, и компания Woolworths подготовила 25 тысяч кружек и 12 тысяч тарелок с изображением влюбленных — к их свадьбе. Свадьбы не было: в апреле Билли и Кейт расстались. Чтобы в июле, после концерта памяти Дианы, начать все сначала.
Гарри успел меньше. Ему приписывают лишь отношения с Челси Дейви, с которой тот познакомился в Лесото: он тогда отправился в ЮАР участвовать в съемках фильма об опасностях СПИДа, а 19-летняя Челси отдыхала рядом, в имении отца. И три года они вместе. Даже публикация в Sun, чей фотокор якобы застал Гарри, в отсутствие Челси ласкающего на вечеринке в клубе Boujis грудь некой Натали Пинкхам, оказалась «уткой»: это было за год до его знакомства с Челси. А об искренности отношения Гарри к возлюбленной говорит уже тот факт, что на свою «пятую точку» принц нанес татуировку с ее именем — слух об этом быстро пронесся по академии, и сержант на построении приказал Гарри снять штаны.
Даже хорошо, что шансы Гарри на престол близки к нулю. Зачем королю подданные, которые помнят его голым? А когда Гарри надоест быть военным, он всерьез займется благотворительностью — как мама. Собственно, этим он уже занялся, сняв собственный фильм о голодающих в Африке.
БАБУШКИНЫ ВНУКИ
Чем дальше, тем больше они похожи на Виндзоров — не на отца, но на бабушку, которая с детства приглашала внуков на еженедельное чаепитие и вела с ними беседы об истории трона. С годами она стала терпимее к барышням внуков. Елизавета II считает Кейт не самой плохой партией для Билли, который еще год назад заявил, что не думает о королевском будущем, потому что «жизнь для этого слишком коротка». Наверняка и он последует примеру мамы, которую благотворительность прославила не меньше, чем внешняя привлекательность. С другой стороны, у Уильяма есть папа, который сам еще не взошел на престол и непонятно, когда взойдет, дай бог здоровья королеве.
Королева тем временем достигла того возраста и той мудрости, которые позволяют жить в мире с реальностью и просто радоваться внукам, прощая им все. Она даже не стала выяснять, кто из них, Уильям или Гарри, записал хулиганские тексты на автоответчик ее мобильника, хотя об этом происшествии написал даже дворцовый таблоид Daily Star. Королевский секретарь Робин Джанврин чуть не упал со стула, когда, позвонив ее величеству, услышал: «Это Лиз. Меня сейчас нет на троне». И узнал, что, набрав тройку, он может вступить в телефонную связь с собачками Елизаветы II, с ее аристократами породы вельш-корги-кардиган, с которыми королева носится почти так же, как с внуками.
Не унаследовав папиной внешности, принцы, видимо, унаследовали сообразительность Елизаветы, с достоинством вышедшей из истории с гибелью Дианы. Бабушка проводила невестку с почестями, на которые та никак не могла рассчитывать при жизни, — потому что этого ждал народ. Принцы тоже оказались выше предрассудков: на панихиду они пригласили сестер Доди аль-Файеда, зная, что их отец Мухаммед проклял Виндзоров. А на концерт, состоявшийся 1 июля, в день рождения принцессы, позвали мачеху, к которой тоже явно не испытывают теплых чувств, считая ее косвенно виновной в несчастьях матери. Именно принцы примирили страну с тяжелой потерей и в значительной мере обеспечили будущее этой монархии, в целесообразности существования которой сегодня на Британских островах, похоже, никто и не пытается усомниться.
