Оборона ДАП продолжалась 242 дня, с 26 мая 2014 года по 20 января 2015 года. Последние ожесточенные бои начались 16 января 2015 года: непрерывные обстрелы, защитников аэропорта травили неизвестным газом. 19 января в результате подрыва рухнула часть нового терминала, в последние дни обороны погибло более 50 бойцов. Потом говорили, что «люди выдержали, не выдержал бетон». Постепенно украинские силы покинули позиции в ДАП.
Год назад украинцы восхищались защитниками аэропорта, с волнением следили за новостями: «Наши еще там? Держатся?» «Киборги» олицетворили героизм, отчаянность, смелость. Что произошло с этим образом год спустя? Что стало с памятью о защитниках страны? Речь идет не только о торжественных мероприятиях. Ведь «киборги» отстаивали новую страну: независимую, успешную, где живут честно. Как мы пользуемся «выгрызенной» у врага возможностью строить такое государство? Достойно ли общество своих защитников? Об этом мы говорили с «киборгами» и их близкими.
«НУЖНО ПОМНИТЬ ВСЕХ ПОГИБШИХ ВОИНОВ»
Федор МИСЮРА, защищал ДАП в составе 80-й отдельной высокомобильной десантной бригады:
— Дни защиты донецкого аэропорта должны помнить все. Я был бойцом 9-й роты 80-й бригады 3-го батальона, которая в крайние дни противостояния в терминале держала его оборону. Был в аэропорту до 15 января, а затем получил ранение, меня эвакуировали: подъехал бронированный тягач, меня загрузили туда и вывезли. В зоне аэропорта был три месяца, в самом терминале — немного. Не знаю, что помогло выдержать. Наверное, молитвы людей.
16 ЯНВАРЯ 2016 ГОДА, КИЕВ. ВЕЧЕР ПАМЯТИ ПОСЛЕДНИХ ЗАЩИТНИКОВ ДОНЕЦКОГО АЭРОПОРТА. ПО БЛАГОСЛОВЕНИЮ ПРЕДСТОЯТЕЛЯ УПЦ КП СВЯТЕЙШЕГО ПАТРИАРХА ФИЛАРЕТА ПРОТОИЕРЕЙ ТАРАС МЕЛЬНИК НАГРАЖДАЕТ ПОСМЕРТНО ПОГИБШИХ ГЕРОЕВ МЕДАЛЯМИ «ЗА ЛЮБОВЬ И ЖЕРТВЕННОСТЬ К УКРАИНЕ»
После ранения на восемь минут остановилось сердце, была амнезия. Поэтому четко запомнил только момент ранения, остальное — какой-то туман. Потом меня признали непригодным к военной службе, и глава Ровенской областной государственной администрации предложил мне должность начальника управления инфраструктуры и промышленности ОГА. Сейчас я возглавляю это управление. На новой должности иногда очень не хватает оружия (смеется).
Нужно помнить всех погибших воинов. Посещать любые мероприятия по чествованию памяти, поддерживать ребят и семьи погибших. С кем-то — просто пообщаться. Чтобы эти люди чувствовали поддержку общества.
«СЕГОДНЯ В УКРАИНЕ — НЕ ОДНА «ГОРЯЧАЯ ТОЧКА»
Подполковник Николай ГОРДИЕНКО, начальник отдела взаимодействия по освобождению пленных Министерства обороны Украины:
— Не принимал участия в боях за аэропорт, просто обеспечивал сам ход боевых действий. На блокпосту «Республика Мост» контролировал, чтобы существовала «дорога жизни» для подачи боеприпасов и подвоза продовольствия в аэропорт. Нас обстреливали «Градами» и минометами. Был там около недели, в ноябре 2014 года. Вывел туда подразделение, выставил и поехал дальше по задачам.
Общество помнит о событиях в аэропорту, но мало. Помнят только те, кто как-то связан с этим. Другие люди знают только то, что по телевизору рассказывают. Мало наглядной агитации. На днях ехал в метро — только одну вывеску увидел, где стоял «киборг» и руины аэропорта. Остальное — какая-то реклама.
ТРУДНО «ВЫДЕРЖИВАТЬ ВЗГЛЯД» ПОГИБШИХ БОЙЦОВ С ПОРТРЕТОВ. ЭТИ ЛЮДИ ОТДАЛИ ЖИЗНЬ РАДИ ВСЕХ УКРАИНЦЕВ — ЧТОБЫ ОБЩЕСТВО СТРОИЛО УСПЕШНУЮ НЕЗАВИСИМУЮ СТРАНУ. ДОСТОЙНЫ ЛИ МЫ СВОИХ ЗАЩИТНИКОВ?
Сегодня в Украине не одна «горячая точка». И Авдеевка под вопросом, и те же Пески. А еще Майорское, Марьинка. Там сейчас обстрелы, диверсионные группы прорываются. Сейчас война ведется в первую очередь разведывательными группами. И в этих группах воюют именно россияне, не «ополченцы». Заходят специалисты, хорошо обученные и экипированные.
Я буквально полгода как возглавил отдел по освобождению пленных. Из тех, кто защищал аэропорт, два человека до сих пор в плену. Пытаемся их забрать, но пока не выходит. В целом знаем о 69 пленных украинских военных. Из разных районов Донецка, из Тореза приходит информация, что еще где-то кого-то видели, но не можем подтвердить все данные.
«ЗАЩИЩАЛИ АЭРОПОРТ ОБЫЧНЫЕ РЕБЯТА»
Андрей КОРОТУНОВ, защищал ДАП в составе 90-го отдельного аэромобильного батальона:
— Много наших ребят погибло при защите донецкого аэропорта. Сам был под аэропортом, занимался поддержкой бойцов, зашедших туда. Ребята, защищавшие аэропорт, были обычными людьми. Они просто не хотели, чтобы была война, чтобы враг пришел в Киев и в другие города Украины. Эти ребята пошли защищать аэропорт добровольно. Им помогали мысли о родных, люди, писавшие письма. Кстати, нам очень помогали письма от школьников. А сегодня нужно просто не забывать подвиг «киборгов».
«ЛЮДЯМ НУЖНО БЫТЬ ЛЮДЬМИ»
Капитан Сергей ЕФИМЕНКО, защищал ДАП в составе 90-го отдельного аэромобильного батальона:
— Во время обороны донецкого аэропорта 17—21 января в нашем батальоне погибли ориентировочно 40 человек. А еще — погибли бойцы 81-й отдельной аэромобильной бригады, нескольких батальонов... Наш батальон зашел в пункт постоянной дислокации — город Константиновка Донецкой области — в конце октября — начале ноября 2014 года, и в конце сентября — начале октября 2015 года крайний военнослужащий демобилизовался и приехал домой. 25 ноября 2014 года военнослужащие нашего батальона зашли в поселок Пески, и 2 августа 2015 года батальон вывели из боевых позиций в Константиновку. За этот промежуток времени мы с побратимами прошли Пески, Опытное, Водяное, Авдеевку. Из Песок была смена на терминал донецкого аэропорта.
ЕДИНАЯ СЕМЬЯ. НА ФОТО — БОЙЦЫ И РОДНЫЕ ПОГИБШИХ ЗАЩИТНИКОВ ДАП. «ДНИ ОБОРОНЫ ДОНЕЦКОГО АЭРОПОРТА ДОЛЖНЫ ПОМНИТЬ ВСЕ», — УБЕЖДЕН ФЕДОР МИСЮРА, ЗАЩИЩАВШИЙ ДАП В СОСТАВЕ 80-й БРИГАДЫ
Сейчас я жду седьмой волны мобилизации. Мы с боевыми товарищами помним о событиях в аэропорту и будем помнить всегда. Чтобы быть достойными того подвига, людям нужно быть людьми.
«ВОЙНА НЕ ЗАКОНЧИЛАСЬ»
Полковник Вячеслав ЗАСЕНКО, в ноябре-декабре 2014 года руководил сведенным отрядом Воздушных сил ВСУ в районе ДАП:
— Аэропорт — это не просто территория, кусочек земли. Там мы остановили врага. Сам я — кадровый военный, до аэропорта 24 года прослужил в армии. И в аэропорту были лучшие моменты службы, настолько там простые, открытые, преданные родине люди. Хотя там было очень страшно. В первый мой день в аэропорту, 5 ноября, все в моей жизни перевернулось. Сейчас готов в любой момент поехать в аэропорт — тянет.
Война не закончилась. И нужно помнить, что мир и тишина здесь — благодаря людям, которые воевали на востоке. Мы не просто воевали с врагом, мы воевали за нашу новую страну. Страну, где люди друг друга уважают, где «мажоры» не убивают людей. Сейчас для такой страны делается очень мало. Многие молодые люди, которые должны с оружием в руках отстаивать родину, спокойно себе живут, не знают, что такое война. Иногда становится очень грустно. Но уже есть целое поколение молодых ребят, которых мобилизовали, которые воевали, и они уже патриоты Украины, которых ничем не переделаешь.
«СЛИШКОМ МНОГО ИНФОРМАЦИИ»
Иван БАБЮК, юрист, пасынок погибшего защитника ДАП:
— Мой отчим Анатолий Чупилко с Майдана поехал на восток добровольцем, потом его мобилизовали, и он воевал в 90-м отдельном аэромобильном батальоне. Вроде 20 января погиб. Еле забрали через месяц. 20 января с его мобильного позвонил сепаратист, сказал, чтобы приезжали и забрали тело, потому что убили. Мы сразу и не поняли, что к чему. Месяц жили в надежде. Была разная информация: что отчим в плену, что он ранен. Тело в конечном итоге забрали ребята из «Черного тюльпана» (миссия, которая ищет тела погибших в зоне АТО военных. — Авт.) или связанные с этой организацией люди.
О событиях в аэропорту помнят те, кто связан с ними. Столько сейчас вбрасывают новой информации: то грипп, то еще что-то. Слишком много информации. Люди просто не могут запомнить все.
«С ЭТОЙ ВОЙНОЙ УЖЕ ПОРА КОНЧАТЬ»
Мария ГРИЦАН, мать Андрея Грицана, «киборга» из 80-й отдельной высокомобильной десантной бригады, который погиб в ДАП:
— Мой сын Андрей со своей 9-й ротой зашел в аэропорт в ночь с 13 на 14 января минувшего года. Они шли на помощь 7-й роте. Моего сына ребята не хотели брать — он худенький, щуплый. Но Андрей заскочил 19-м в машину. Сыну было 23 года. Семьи у Андрея не было: говорил мне, что придет с войны — и тогда женится.
Недавно на вечере памяти встретилась с родителями ребят, которые погибли в донецком аэропорту в последние дни его обороны. Такие события важны: родители других погибших ребят будут смотреть на нас и также будут объединяться, будут подниматься. Луганский аэропорт, Иловайский котел, Георгиевка — мы не одни. Много ребят погибло, и эту войну уже нужно заканчивать. Пусть власть увидит, что были и есть такие парни, живые и погибшие бойцы.
«НАС ПРИНЕСЛИ В ЖЕРТВУ НЕПОНЯТНО КОМУ»
Михаил, защитник ДАП:
— Нас принесли в жертву непонятно кому и зачем. Мне и многим моим побратимам очень повезло, ведь мы живы.
Я сам пытался попасть в ДАП в последние дни обороны. В ночь, когда терминал подорвали, был с раненными десантниками из 80-й бригады. Ситуация с Дебальцевым еще хуже, чем в ДАП. Отступление из Дебальцево — это жертва в угоду «Минску-2». Мы тогда демонстрировали миру честность, что это не мы нарушаем перемирие. И когда замолчала наша артиллерия, город пал.
Глубоко убежден в том, что существуют секретные, скрытые соглашения. Об их содержании можно только догадываться. То, что недовольная армия может, так сказать, развернуть пушки в другую сторону, — считаю, что ничего подобного не случится. Нынешнее положение вещей нельзя назвать капитуляцией, но уровень инициативности очень низкий. Те, кто выжил в мясорубке в начале войны, в мирной жизни не стали пассионариями, способными сломать систему и заставить чиновников работать честно.
«У НАС НЕТ ОТВЕТСТВЕННОЙ ЭЛИТЫ»
Алексей МАТЛАК, защитник ДАП:
— За этот год военным подняли зарплату, хотя должны были бы сделать это раньше. Минские договоренности — это политика. А война является продолжением политики. Исключительно милитарным путем невозможно победить РФ и террористов, которых страна-агрессор контролирует. К Минским соглашениям я отношусь негативно, но других путей решения ситуации не вижу. Вопрос в том, к чему эти соглашения приведут. Также я крайне негативно отношусь к тому, что когда погибают парни, политики делят портфели. Проблема в том, что у нас нет ответственной элиты. Возглавляют страну, как правило, выходцы из прошлых элит.
