Во вторник состоялось торжественное заседание Кабинета Министров, посвященное 100-летию правительства Украины. В мероприятии приняли участие руководители правительств Украины, действующие члены Кабмина. Дата действительно круглая и солидная, но есть ли что праздновать? События, которые происходили 100 лет назад, и сегодняшние процессы имеют много параллелей. А следовательно, нужно в первую очередь изучать историю и делать правильные выводы.
Хоть и во время торжественного заседания правительства нынешний его глава Владимир Гройсман заявил, что «Украина сегодня борется за собственную независимость в разных сферах жизни — ценой огромных потерь, преодоления сверхтяжелых вызовов, противодействия военной и экономической агрессии, поэтому наступило время объединиться под единым государственным флагом, не повторять ошибки прошлого и сделать следующее 10-летие годами успеха», остается много проблем.
ВО ВРЕМЯ ТОРЖЕСТВЕННОГО ЗАСЕДАНИЯ КАБМИНА ПРЕМЬЕР ВЛАДИМИР ГРОЙСМАН ИНИЦИИРОВАЛ СОЗДАНИЕ КОНСУЛЬТАТИВНОГО СОВЕТА ПРЕМЬЕР-МИНИСТРОВ ДЛЯ РАССМОТРЕНИЯ НАИБОЛЕЕ ВАЖНЫХ, С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ РАЗВИТИЯ ГОСУДАРСТВА, ВОПРОСОВ. «ТАКОЕ РЕШЕНИЕ БЫЛО БЫ ХОРОШИМ МЕХАНИЗМОМ ОБМЕНА ОПЫТОМ, КОТОРЫЙ НАКОПЛЕН ЗА 25 ЛЕТ», — СКАЗАЛ ГРОЙСМАН
«100 лет назад и сейчас явной выглядит ошибочность отношений с нашим северным соседом, — комментирует «Дню» министр экономики Украины (1992), председатель Фонда государственного имущества (1997—1998), народный депутат II, V и VI созывов Верховной Рады Владимир Лановой. — Тогда правительство Украины считало, что можно сосуществовать с Москвой, подписывая мирные соглашения и не накапливая мощного оборонного потенциала. Некое ошибочное ощущение мира и безопасности, как будто ничего радикально опасного от Кремля не следовало ожидать и достаточно было всего лишь объявить о своем существовании, задекларировав те или иные документы. Общие границы, общая религия...».
«То же самое мы начали повторять в начале 90-х годов — заявляли о нейтралитете, начали процесс разоружения без соответствующих гарантий безопасности, опираясь только на меморандумы, то есть декларации, — продолжает эксперт. — В конце концов, точно так же, как и 100 лет назад, наш сосед показал свои зубы и тем самым доказал, что и он не меняется в своих агрессивных оккупационных намерениях. Относительно того, каким я вижу нынешнее правительство, то можно сделать предварительный вывод, что депутаты — это люди, которых нельзя назначать в правительство. Депутаты — это политики, которые непосредственно должны контактировать с громадами. Члены правительства, в свою очередь — это эксперты и специалисты. Это, если хотите, технократы, и они не должны брать на себя функцию пиара».
То есть как 100 лет назад (после захвата власти в Петербурге большевиков), так и сейчас Украина пребывает в войне с Россией. Как тогда, так и сейчас лучшие кадры не на первом месте.
«Сейчас мы ведем войну против оккупанта и агрессора, которым является Россия, — комментирует «Дню» доктор исторических наук Владислав Верстюк. — Такая война вспыхнула и 100 лет назад с Россией, но тогда, когда к власти там пришли большевики. Большевики были радикальной группировкой с имперскими оккупационными намерениями распространить свою власть и за пределы России. Украинское правительство тогда оказалось в намного более сложных условиях, чем сейчас, потому что не было еще сформированных государственных институтов. Не было даже собственной армии, которую только начали создавать. Не было денежной системы и соответствующих финансовых механизмов регулирования экономических процессов. Но тогда и большевистское правительство не было настолько сильным, как сегодняшняя РФ. Тогда еще и сама Россия, которая выходила из Первой мировой войны, имела много проблем. Но, к сожалению, им удалось не выпустить Украину из своего силового поля влияния. 100 лет назад нация еще не была готова к созданию государства, а не только правительство».
В начале 1990-х Украина получила очередной шанс для собственного создания государства. Но, как писал известный исследователь Голодомора 1932—1933 гг. Джеймс Мейс, независимость обрела УССР, потому независимую Украину еще нужно было построить. И если Леонид Кравчук, несмотря на его коммунистическое прошлое, запретил Коммунистическую партию и подписал Беловежское соглашение, то его преемник Леонид Кучма возобновил КПУ. Кстати, прежде чем стать президентом, Кучма с 1992 г. по 1993 г. возглавлял правительство Украины и имел широкие полномочия, например, издавать декреты, которые имели силу законов.
«Что касается Кучмы как премьер-министра, то считаю, что здесь была и моя ошибка, — комментирует «Дню» первый президент Украины Леонид Кравчук. — Хоть решение приняла Верховная Рада дать возможность правительству права декретов, но я не сделал достаточно усилий, чтобы этого не произошло. Это была ошибка, ведь не может исполнительная власть заниматься написанием законов, чем фактически и являются декреты. Правительство само издавало декреты и само их выполняло. Это был путь к узурпации власти тогдашним премьером Кучмой. Но это была «философия» самого Леонида Даниловича как выходца из завода, где демократии не могло быть априори, ведь это был военный завод. И ему удалось убедить народных депутатов, особенно из центра и востока Украины, которые проголосовали за это. Я выступал против, ведь это было неправильно даже с позиции основ конституционных прав. Кроме того, такое развитие событий приводило к, как я уже сказал, зарождению диктаторских методов управления».
Собственно, премьерство Кучмы, а тем более его десятилетнее президентство повело Украину по совершенно иному пути. По пути, который, по сути, привел нашу страну к войне. А следовательно, нынешним политикам нужно не повторять не только ошибки, которые допускали деятели времен УНР, но и ошибки из новейшей истории Украины.
«Сегодняшнее правительство — это правительство страны, независимой, но частично оккупированной, переживающей в современных условиях многие сверхсложные испытания, — подчеркивает Леонид Кравчук. — Это правительство строит независимую Украину при том, что существуют враги готовые не только украсть часть наших территорий, но и пытаются поставить под сомнение украинский суверенитет в целом... Сейчас у нас столько вопросов — и экономических, и социальных, и военных, что мы постоянно существуем в политической среде. И я согласен с тем, что нам нужно научиться не делать политические задачи самоцелью. Они должны быть инструментарием развития государства».
