Помню, как в начале девяностых годов я присутствовала на приеме, устроенном в честь гостей из Западной Европы, членов какой-то там общественной организации. Среди них был британец среднего возраста, очевидно, еще в детстве обезображенный параличом. Британского гостя вместе с коляской внесли в помещение его коллеги. Для нашего, еще советского тогда общества, это стало определенным шоком. Большинство было удивлено, что «такого человека выпустили» за границу и к тому же включили в международную делегацию, а кое-кто даже возмущался, считал этот факт проявлением некорректности. Но очень скоро мы перестали замечать бедное искалеченное тело, а видели только большие грустные глаза, ироническую улыбку и наслаждались по-британски остроумной беседой этого человека. Стыдно сознаться, но и мне сначала было несколько не по себе, когда пришлось здороваться с гостем в коляске, общаться с ним. Это и не удивительно, ибо устранение хронически больных людей из нашей общественной жизни было в Союзе полным и абсолютным. Это было частью той кампании «оздоровления нации», которую одновременно практиковали в Германии и СССР два известных «эстета» Европы прошлых десятилетий.
Позже я имела возможность на собственные глаза убедиться, что в других странах давно существует целая система мероприятий, предоставляющих подобным людям возможность ощущать себя равноправными членами общества. По-видимому, главным среди этих мер является соответствующее воспитание людей здоровых, формирование у них гуманного отношения к обездоленным. Только один пример. На прошлой неделе немецкое телевидение показывало серию репортажей о студентах, членах организации Красного Креста, которые только что вернулись из африканских стран, пораженных голодом и болезнями. Там они несколько месяцев жили в бедных поселках где-то в глубинах континента и занимались уходом за тяжелобольными, спасали дистрофических детишек, а также осуществляли медицинскую просветительскую работу. Поражает массовость этой добровольной акции, а еще больше — готовность молодых парней и девушек бесстрашно смотреть в лицо наиболее страшным бедам этого мира.
На улицах европейских городов сегодня стали обычными информационные знаки, у нас до сих пор незнакомые, — «Для инвалидов». Они указывают на остановки городского транспорта, приспособленные для людей в колясках, на безопасные дорожки для прогулок, на пандусы, по которым больные без посторонней помощи могут добраться в залы библиотек, музеев и в аудитории учебных заведений. (Когда-то я была свидетелем драматической сцены. По ступенькам Библиотеки
им. Ленина в Москве несколько юношей несли — всем мешая, с большими усилиями и громыханием — тяжелую неудобную коляску со своим товарищем. На его тонком лице отражались одновременно смущение, отчаяние, а еще упорный вызов — судьбе и людям.)
Знаки «Для инвалидов» встречаются не только на транспорте, в местах обучения или работы. Инвалидам обеспечен доступ также в развлекательные заведения, начиная с театров; в парках, на пляжах работают немало аттракционов, доступных для людей в колясках. Особенно подчеркну, что это не какие-то там специальные игровые площадки «Только для инвалидов» — все сделано так, чтобы больные дети (а часто и взрослые) веселились вместе со всеми. Увидели бы вы, например, водные аттракционы на пляжах Италии — сколько радости и упоения на всех лицах! О туалетах для инвалидов, обозначенных специальным знаком, можно уж и не вспоминать.
Все описанное в полной мере касается не только физически больных людей, но и умственно отсталых. На Западе хорошо понимают, что нас, здоровых людей, отделяет от какого-то бедного шизофреника только чуть заметная грань; а от, скажем, Шекспира или Эйнштейна — широкая и глубокая пропасть.
