Что бы там ни твердили ученые, а корни цивилизаций, на мой взгляд, начали прорастать не тогда, когда возникло первое государство или начала бушевать первая война за владение грушей на меже. И даже не благодаря тому, что строители Вавилонской башни не только заговорили на разных языках, но и немедленно начали принудительно, с оружием в руках навязывать собственный говор всем своим соседям. Все это, конечно, имело место, но действительный толчок развитию человечества дали первые записанные исторические произведения — на камне, на папирусе, на бересте, на пергаменте, на глиняных табличках, а также — в газете «День». Даже ради того, чтобы быть зафиксированными на страницах истории, которая будет читаться и изучаться людьми до последних времен, пышно развилось то, что мы называем историческим процессом (так называемый прогресс). Потому что именно там, в истории, а не в буднях жизни, события набирают вес, величие, артистическую законченность, а действующие лица одеваются в тоги благородства, разума, храбрости — то есть становятся историческими героями.
Исторические исследования в газете «День» давно стали органичной и для многих читателей весьма привлекательной частью наших публикаций, без которых имидж «Газеты» мог бы быть совсем иным (ведь современной политике еще очень далеко до скрижалей истории). По страницам нашей газеты чинно прошли десятки (а может, и сотни) исторических фигур всех времен и народов — героев и антигероев. Особенно интересно то, что каждый персонаж, из каких бы временных глубин он не явился перед нами, всегда так или иначе разъясняет читателю смыслы современных событий, а также демонстрирует, что история — это вселенский театр, где костюмы и маски зачастую намного важнее, чем сами события.
Если присмотреться к переменчивой исторической карте Украины, то создается впечатление, что на этой земле, вероятно, никогда не было (нет и сегодня) широких магистральных дорог — везде видна только густая сеть тропинок в разные стороны. По каждой тропинке кто-то куда- то идет; на перекрестках люди иногда встречаются, пытаются понять маршруты друг друга, но это им почти никогда не удавалось (не удается и сегодня). Таким образом, каждый опять спешит по своей тропинке в своем «правильном» направлении. Нет также согласия между направлениями и действиями поколений; единственная связь между ними — сундук легкомысленной Пандоры, набитый ссорами времен Ноя, завистью, эгоизмом, вражеским соперничеством. Этот сундук и есть главное наследство, которое одно поколение получает от другого. И не было еще случая, чтобы какому- то поколению людей таки хватило ума оставить закрытым этот ужасный Пандорин сундук и не спорить с мертвыми, не судить их. Кажется, однако, (о чем свидетельствуют некоторые материалы на страницах «Дня»), что все больше современных историков хотят понимать прошлое, а не искать в нем союзников или врагов или, еще хуже, — оружие для столкновений.
Одним из горьких феноменов как прошлого, так и настоящего является особая, чисто украинская перверсия. Заключается она в том, что только на службе в чужих государствах (за географическими и духовными пределами своей страны), украинцы во все времена демонстрировали и демонстрируют сейчас незаурядные и разносторонние способности и таланты. И поэтому весьма уважаемы заграничными власть имущими. Вот один маленький пример, связанный с развитием нашей церковной православной жизни, с которым сегодня никто не может справиться. Царь Петр I, упразднив должность православного Московского патриарха, заменил его Святейшим Синодом, в который сам подобрал 11 членов. Президентом Синода стал Стефан Яворский, вице-президентом — Феофан Прокопович, оба — выпускники Киево-Могилянского коллегиума. Пятеро советников Синода — также выпускники Могилянки. В составе Синода был еще один грек и один серб, а также — два(!) великоросса низшего сана. И так было до наших дней — в науке, искусстве, политике, церковном строительстве: что угодно можем, только дайте нам чужую почву!
История — капризная дама. Иногда создается впечатление, что люди разных эпох мало отличаются между собой и что по историческим дорогам маршируют сквозь века одни и те же личности, меняя только костюмы. Присмотримся к своим современным политикам и мысленно прикинем на одного — козацкую одежду, на другого — старинный боярский кафтан, на третьего — западные одежды, еще на другого — монашеский габит. Тогда увидим, что для каждой современной главной роли легко найдутся знакомые персонажи — Бутурлины, Самойловичи, Немиричи, Махно и так далее. А если перевести современные лозунги, речи, обещания на несколько измененный язык прошлых веков, то получится то, о чем говорит Экклезиаст (явно об украинцах!): «Все это суета и ловля ветра, и нет под солнцем ничего полезного и нового!». Поэтому не удивительно, что не только события прошлого могут способствовать пониманию событий сегодняшнего дня, но и наоборот — современные социальные феномены, а особенно — характеры главных героев новейшей истории могут служить моделями для изучения древности, в первую очередь — прошлых горьких поражений.
Но можно ли найти ответ на такой вопрос: «Есть ли сегодня среди нас люди будущего? Или мы являемся нацией, которая живет только прошлым, и все ее герои, как персонажи старинного вертепа, веками остаются неизменными?». А может, дело в том, что у нас перехватили (перекупили?) всех выдающихся актеров этого вертепа, и они теперь играют чужие исторические роли даже тогда, когда выступают на своей сцене? Может, их нужно как-то выкупать из рабства, как когда-то выкупали знатных пленных в Стамбуле или в Орде? Главная трудность, по-видимому, в том, что немало людей — вместе с костюмами иной эпохи или государства — меняют также собственную сущность. Особенно тогда, когда одевают ливрею — униформу лакея.
Многие люди хранят в памяти тот или иной исторический образ, с которым сравнивают действующих лиц на подмостках современной истории. Мне более всего импонируют те молодые, преимущественно безвестные люди из украинских городков и хуторов, которые, начиная с ХV века, без какой-либо поддержки (грантов, фондов), пешком, с узлом через плечо отправлялись в Западную Европу за образованием. Изучали там языки, философию, медицину, музыку, в конце концов — жизнь. Становились профессорами или даже ректорами западных университетов, а потом отправлялись домой — учить других.
