Этой весной во львовском издательстве «Кальварія» в украинском переводе вышла в свет книга «Противостояния цивилизаций» известного в мире политолога (добавим — и футуролога), президента Американской ассоциации политологов Семюэля П. Гантингтона. В своей работе автор пытается обнаружить главные движущие силы современной мировой политики, а также новые источники международных конфликтов, которые придут на смену политическим «декорациям и действующим лицам» ХХ века.
Автор книги убежден, что будущие жестокие конфликты на земном шаре чаще всего будут происходить не между государствами в пределах одной цивилизации (например, европейской) или различными моделями экономики или идеологии, а между цивилизациями, культурами, этносами. Это стало очевидно после падения железного занавеса, о чем говорят такие современные противостояния, как Христианство — Ислам, Запад — Восток Европы, Россия — Чечня и тому подобное. Среди факторов, отличающих людей разной культуры, разных цивилизаций, первые места занимают — по мнению С. Гантингтона — язык и религия.
Свою книгу Семюэль Гантингтон заканчивает апокалиптическим (и несколько голливудским) видением Третьей мировой войны — вооруженным столкновением разных цивилизаций, где главными протагонистами являются США и Китай (который вскоре может стать «самым большим игроком в истории человечества» и уже сегодня претендует на управление миром). Ниже приводим несколько мыслей автора «Противостояния цивилизаций» (не всегда с ним соглашаясь).
Ученые расходятся в определении общего числа цивилизаций на планете. По одной гипотезе, их двенадцать: семь древних (месопотамская, египетская, критская, античная, византийская и др.) и пять существующих цивилизаций — синская (китайская), японская, индуистская, исламская и западная. Кое-кто включает в этот список еще несколько других. Это, например, православная цивилизация, сформировавшаяся под влиянием татарского ига, бюрократического деспотизма власти и в условиях ограниченного влияния Возрождения, Просветительства, Реформации, что делает ее отличной от западного христианства. Каждая цивилизация видит себя центром мира и пишет свою историю как главный сюжет истории всего человечества. Однако выдающиеся западные историки последних двух веков категорически отрицают теорию единства истории на земле — «единой реки цивилизации и всегда нашей собственной». Но «исторические» иллюзии и суеверия все еще здравствуют; среди них — концепция универсальности европейской цивилизации Запада, якобы пригодной и полезной для всех народов мира.
По мнению С. Гантингтона, после холодной войны идеологические, политические или экономические отличия потеряли свою первоочередную важность — сейчас наиболее серьезные проблемы возникают не между народами (в пределах одной цивилизации), а между целыми цивилизациями. «Люди определяют себя на основании своего происхождения, религии, языка, истории, обычаев, институций, культурных ценностей (мнение автора здесь значительно расходится с теорией глобализации). Это означает, что в современном мире локальной политикой становится этническая политика, а глобальной — политика цивилизаций.
Цивилизационная парадигма дает, в частности, ответ на один интересный вопрос: «Где заканчивается Европа?». Оказывается, что она ограничивается вовсе не Уральскими горами, а границами западного христианства — большим религиозным рубежом между народами, получившими свое христианство от Рима или его посредников, с одной стороны, и теми народами, к которым христианство пришло с Константинополя – с другой. Вот и получается, что нам — восточным славянам — в настоящей Европе не жить. (Пользуясь случаем, вспомним слова президента США Клинтона: «Границы свободы теперь должны определяться новым поведением, а не старой историей … Мы не должны лишать Европу возможности лучшего будущего — демократии, рыночной экономики, безопасности».)
Значительную часть своей книги автор уделяет так называемым расколотым странам, в которых отдельные группы населения принадлежат к разным культурам: через эти страны проходит «водораздел», линия разлома между двумя цивилизациями, что радикально повышает опасность раскола. Это Индия, Шри-Ланка, Малайзия и другие, где проблемы сохранения целостности государства особенно сложные.
Кроме «расколотой страны» С. Гантингтон вводит еще один термин — разорванная страна. Речь идет о странах, народ которых имеет одну господствующую культуру, принадлежит к одной цивилизации; но политики этого народа желают иного — «хотят изменить цивилизационное место» страны в мире. Ярким примером может быть часть политической элиты России, которая желает «перейти» в западную цивилизацию. Еще со времен Петра I перед россиянами стояла дилемма — присоединиться к Западу или идти своим путем и быть стержнем самобытной евразийской православной цивилизации.
Украину Семюэл Гантингтон относит к расколотым странам. Ведь ее территория и культура населения разделены и принадлежат двум разным цивилизациям. В определенных условиях это может привести страну к полному расколу по той линии, которая делит антагонистические культуры — униатский националистический украиноязычный запад и православный русскоязычный восток. Каждая половина якобы заявляет: «Мы – разные народы и принадлежим к различному миру». Силы отталкивания раскалывают страну на части, притягивая каждую к магнитам двух цивилизаций — восточной и западной. Из-за того существует большая опасность выхода Западной Украины из состава той Украины, которая все больше сближается с Россией (это написано во времена президента Кучмы). Кажется, однако, что независимая Западная Украина сможет получить жизнеспособность только при условии мощной поддержки Запада, а это, в свою очередь, возможно только в условиях радикального ухудшения отношений в системе Запад–Россия.
Наиболее достоверный сценарий, по С. Гантингтону, тот, по которому Украина остается неделимой, независимой и превратится в страну «разорванную» — с двумя частями граждан, которые по разному видят свое цивилизационное будущее, — но сохранит целостность и тесно сотрудничает с Россией. Ведь главными проблемами Украины остаются проблемы экономические.
Закончим словами Самюэля П. Гантингтона: «Сегодня мы являемся свидетелями «конца прогрессивной эры», когда доминировала западная идеология, и вступаем в эру, в которой многочисленные и разнообразные цивилизации будут взаимодействовать, будут конкурировать, будут сосуществовать и будут приспосабливаться друг к другу».
