Из «Історії русів» Гоголь позаимствовал рассказ об ужасной казни казацких старшин и распоряжение возить их головы на показ по украинским городам. Эта летопись подарила Гоголю рассказ об украинской православной шляхте, которая, не выдержав издевательств и конфискаций имущества, предала свой народ и веру, взятками и обещаниями подкупила польских должностных лиц и перешла в унию, а впоследствии и в католицизм. Из «Історії русів» Гоголь мог также взять сведения о казацких походах на турецкие города Синоп и Трапезонт, на берега Анатолии, а также апокрифичный рассказ о взятии в плен польского гетмана Лянцкоронского (у Гоголя — Потоцкого) возле города Полонного. В других летописях этого рассказа нет. Из «Історії русів» Гоголь мог узнать и о мелких историческо-бытовых подробностях, скажем, о том, что казаки решили оставаться неженатыми в течение всей жизни, или о выборности казацких чинов, или о реестровом казачестве, о построении казацких полков, об укреплении казацкого состояния и тому подобное. Летописный рассказ о казни гетмана Остряницы, очевидно, стал основанием для эпизода о казни Остапа с товарищами. В конце «Тараса Бульбы», где речь идет о казни казацкого вожака, узнаем аналогичный сюжет исторического рассказа из «Історії русів» — о казни товарищей Остряницы, обозных Кизима и Сучевского, которых пробили насквозь железными спицами и живыми посадили на кол. Эпизод о попытке освобождения Остапа из плена при помощи еврея Янкеля также позаимствован из «Історії русів», где рассказывается о гетмане Перевязке, взятом казаками под стражу за хорошее отношение к полякам, которому посчастливилось убежать при помощи лавочника Лейбовича, подкупившего стражу дешевым табаком.
Во второй редакции «Тараса Бульбы» автор по-другому построил произведение, добавил немало новых литературных элементов. Очевидно, речь Богдана Хмельницкого перед реестровыми казаками (в «Історії русів») дала материал Гоголю для создания эпизода, в котором Тарас Бульба обращается к казакам перед решающей битвой возле города Дубно. Кроме того, Гоголь ввел во вторую редакцию повести элементы летописной поэтики, характерные как для древнерусских, так и для казацких летописей — своеобразные клише, которые использовались для описания образа мужчины-воина. Так, все казацкие вожаки перед смертью прославляют родину и православную веру, которая должна символизировать высокий патриотизм и самоотверженность. Иначе и не могло быть, потому что автор летописи определенным образом идеализировал казацкую старшину, а Гоголь, чтобы усилить впечатление от казацкого героизма, перенес этот мотив в свою повесть.
Влияние «Історії русів» на Гоголя не исчерпывается фактическим заимствованием. Очень сильна художественная убедительность нарисованных автором летописи исторических картин, которые, по словам А. Пушкина, сочетали в себе поэтическую свежесть летописи с критикой, необходимой в истории. Именно такой убедительностью наполнена повесть о казацком прошлом — «Тарас Бульба».
«КОЗАЧЧИНА» — УКРАИНСКИЙ МИФ?
Более сложное и неоднозначное влияние имела «Історія русів» на творчество Т.Г. Шевченко. Взгляды Шевченко на отечественную историю в значительной степени формировались под влиянием «летописи Кониского» — именно так называл он «Історію русів» — дух борьбы за свободу, характерный для ее автора, полностью перешел в Шевченковскую поэзию, где был должным образом проработан.
О заинтересованности поэта историческим прошлым свидетельствуют его «невольничьи» письма известному в те времена издателю исторических памяток Осипу Бодянскому (от 3 января 1850 года, 15 ноября 1852, 1 мая 1854 года), в которых Шевченко просит послать ему летопись Самийла Величко и «Історію русів» для дальнейшего изучения.
Если предыдущие авторы полностью или частично использовали содержание летописи или ее фрагменты как источник почти готовых образов или сюжетных линий, то гениальный поэт наполнил свои произведения романтическими настроениями «Історії русів», полностью переосмысливая исторические факты. Эпоха польско-казацких войн и Руины, присоединения Украины к Московии вызвали в сознании поэта тяжелые размышления о судьбе родины. Решающая роль исторических деятелей в прокладывании жизненного пути для своего народа является ключевой для многих его произведений. В частности, главным виновником порабощения Украины Россией поэт считал Богдана Хмельницкого, из-за чего в адрес знаменитого казацкого гетмана раздаются (заслуженные ли?) упреки — стихотворение «Стоїть у селі Суботові…» читается как обвинительный акт украинско-московской дружбе. А злейшими врагами Украины поэт считал русских царей с их прислужниками. Читать Шевченко, не зная истории, непросто. Очевидно, поэт был знаком с казацкими летописями, корпус которых, кроме «Історії русів», состоит из летописей Самовидца, Самийла Величко и гадяцкого полковника Григория Грабянки. Исследователи творчества поэта считают, что казацкие летописи он изучал еще до ссылки и пользовался их рукописными списками, которые были у Н. Костомарова и О. Бодянского. Однако именно «Історія русів» была для него основным источником знаний о прошлом Украины.
Сюжеты и образы «Історії русів» легли в основу таких произведений, как «Тарасова ніч», где Шевченко рассказал о реальных событиях — восстании под руководством гетмана нереестровых запорожских казаков Тараса Федоровича (Трясило) и блестящей победе над шляхетским войском гетмана Конецпольского в 1630 г. возле Переяслава, где казаки, воспользовавшись празднованием в польском лагере, захватили его со всеми припасами и оружием; также поэт говорит об ущемлениях и оскорблениях, нанесенных православным униатами, — отданные евреям- арендаторам церкви, казни Наливайко и Павлюка. Поражение поляков в тот день, по «Історії русів», получило название «Тарасової ночі».
Главный герой Шевченковской поэзии «Іван Підкова» также был исторической личностью. В «Історії русів» — Иван (Павел) Подкова — выходец из волошских дидичей, был талантливым казацким полководцем, воевал против Турции.
Поэзия «Іржавець» в романтическом ключе рассказывает нам о событиях, которые произошли после разгрома шведского войска под Полтавой, когда войсками Петра I за поступок гетмана Мазепы была разрушена Старая Сечь на острове Хортица и казаки были вынуждены искать другое место и строить новую Сечь на Олешковских песках — территориях, подвластных крымскому хану. Из Старой Сечи казачество спасло только икону Божьей Матери, которая начала мироточить в чужих краях, и продолжала это делать после возвращения ее Гетманщине. Образ Богородицы был установлен в каменной церкви в селе Иржавец на Черниговщине, куда ее перевезли после смерти Петра I.
«Заступила чорна хмара» — поэзия об эпохе Руины, о гетманских распрях и многовластии. Бездарное гетманство Ивана Самойловича, его враждебность к Петру Дорошенко и дружба с россиянами ничего хорошего не принесли Украине — татары и поляки жестоко грабили край в те времена.
Собственную творческую обработку, переосмысление украинской истории Тарас Шевченко предлагает читателю в произведениях периода так называемых «трех лет» — романтической поэме-мистерии «Великий льох» и поэме-комедии «Сон» («У всякого своя доля…»). Эти произведения чрезвычайно многоплановые, их может читать каждый, но их можно читать по-разному — как того хотел автор, указывая после названия или «мистерия», или «комедия», т.е. воспринимать написанное почти как фантастическое произведение со сказочными персонажами и невероятными событиями, которые происходили не на самом деле, а были только авторским вымыслом. А можно прочитать эти произведения как авторскую интерпретацию исторических событий и таким образом понять для себя отношение Тараса Шевченко к первопричинам и последствиям того, что произошло в Украине после ее присоединения к России в 1654 году.
Как видим, «Історія русів» стала мощным литературно-историческим источником для литераторов первой половины XIX в. Конечно, собрать вместе все ее влияния на художественную литературу было бы довольно сложно. Но тот факт, что ее читали, ею пользовались, из нее брали готовые образы и сюжеты такие литературные гении, как Евгений Гребинка, Николай Гоголь и Тарас Шевченко, уже говорит об ее огромной художественной ценности. «Історія русів» в полной мере заслуживает места рядом с титулованными украинскими летописями как произведение, которое завершало собой традиции казацкого летописания и предшествовало той художественной беллетристике, которая достигла вершины под пером писателей- романтиков 30—50-х гг. ХIХ в.
