Настоящий театр чаще всего так или иначе связан с мистерией, ведь каждая личность даже для близких людей остается загадкой, вещью в себе, которую можно всю жизнь познавать и не познать никогда. Но бывают моменты — в жизни и в театре — когда обманчивая оболочка повседневности спадает с устоявшихся человеческих отношений и из-под нее проступает (как в произведениях Федора Достоевского), иногда лишь на мгновение, неожиданная правда — страшная или радостная. Именно присутствием тайны и ослепительного, как молния, момента истины можно, по-видимому, объяснить магнетизм театра, которым он привлекает зрителя вот уже несколько тысячелетий подряд.
Если же художникам не удается сыграть мистерию жизни, то спектакль, несмотря на все его достоинства, остается только карнавалом ряженых. (Именно таков, на мой взгляд, «Царь Эдип» театра Ивана Франко в постановке Роберта Стуруа. Несмотря на захватывающий детективный сюжет античной трагедии, мистерии не получилось. Возможно, из-за того, что на сцене было слишком много крика, суматохи, мелких несущественных трюков-символов. Кстати, в «Царе Эдипе» не получилось также и «осовременивания» античной трагедии, хоть она дает достаточно материала для размышлений, например, об обязательности чистоты власти, о незапятнанных руках правителя или о том, что он, правитель, может быть действительно виноват даже и без собственной вины.)
На прошлой неделе Национальный украинский драматический театр им. Марии Заньковецькой (Львов) показал в Киеве четыре спектакля, в том числе и две прекрасные работы режиссера Вадима Сикорского по пьесам очень популярных сегодня в мире драматургов. Это «Загадочные вариации» французского драматурга Эрика-Эммануэля Шмитта и «Профессионал» серба Душана Ковачевича (он написал, в частности, сценарий известного фильма «Андеграунд»). В обоих этих камерных спектаклях главную роль исполнил — но как по- разному! — народный артист Украины Богдан Козак, поразив зрителей яркой, выразительной и одновременно — интеллигентно-сдержанной игрой. В «Загадочных вариациях» его партнером был Олег Стефан (учитель музыки), а в «Профессионале» — Янош Юхницкий (писатель Теодор). Оба спектакля, несмотря на разные сюжеты, весьма схожи, потому что и там и там речь идет о многолетней лжи-тайне, фатально повлиявшей на жизнь героев (без их ведома). А еще — о непостижимой многомерности жизни и человека.
Львовяне показали нам, на мой взгляд, настоящий драматический театр, который мы уже немного подзабыли в шуме-гаме различного рода старых и новых модернов или авангардов с их световыми эффектами ради самих эффектов; оглушительной музыкой — эрзацем актерской эмоциональности; бесстыжими, так называемыми любовными, сценами; клипоподобным миганием мизансцен и полным отсутствием диалектики. Главной же драмой (если не трагедией) некоторых современных спектаклей является, как мне кажется, заметное снижение роли слова и актерского мастерства — отсутствие тонкой игры, реального перевоплощения. Нюансы, полутона, едва заметные, но выразительные жесты давно исчезли с рисунка ролей, так же, как яркая характерность. Так бывает, что все герои как-то похожи друг на друга — одинаково бегают наперегонки по сцене, все время одинаково кричат, а не разговаривают. При этом их, как правило, одинаково плохо слышно зрителям, — из- за отнюдь не профессиональной дикции.
Успех спектаклей, о которых идет речь, в известной степени обеспечен удачным выбором пьес, в которых на каждом шагу — открытие чего- то нового в героях и в их отношениях как в прошлом, так и здесь, сейчас; в некоторые моменты под ногами героев словно разверзается бездна. Дело, конечно, не только в драматургии или ее новизне для зрителя. По давно всем известным пьесам мастера делают захватывающие спектакли, которые держат зрителя в постоянном напряжении и неведении — сколько бы раз их не смотрел. Главное, как всегда, — личности актеров, их сценическая привлекательность, разнообразие игровой палитры, уровень правдоподобия, внезапность метаморфоз. У львовян все было сделано профессионально, эстетично, убедительно и — блестяще.
Благодаря тому, что Богдан Казак был задействован в обоих спектаклях Вадима Сикорского, зрители имели возможность ближе познакомиться с мастерством актера. В начале «Загадочных вариаций» его герой Абель Знорко — уверенный в себе небожитель. Он нобелевский лауреат, известный писатель, воплощение высокомерия и презрения к людям. В финале видим человека подавленного и растерянного — построенная для себя же вселенная рассыпалась как карточный домик. Чем жить дальше? В «Профессионале» (авторское название — «Профи — грустная комедия по Луке») г-н Казак также играет якобы супермена, но совсем по-другому. Это бывший работник спецслужб Лука, который «занимался» опасными для коммунистического режима людьми, в известной степени решал их судьбы. Постоянное общение, однако, с поднадзорным писателем, за которым он неотступно следил 18 лет, изменило филера. Преследователя «уловил» преследуемый, хотя этот последний ни о чем не догадывался. Сколько богатых содержанием сцен, юмора и печали, как захватывающе все проясняется! И как тонко прорисована евангельская аллегория — филер ходил за писателем, как Иуда за Иисусом, и, в конечном счете, соблазнился его словами — речами, беседами с друзьями, анекдотами, размышлениями вслух.
Это был Театр! И это при том, что декораций, реквизита почти не было и что актеры играли в близком окружении зрителей — иногда на расстоянии вытянутой руки. (Интересно было наблюдать, как исполнители строят вокруг себя словно невидимую непрозрачную стенку, в которую упираются их взгляды.) Итак, желаю киевлянам хорошего театра!
