В одной стране еще в древние времена произошло драматическое расслоение ее граждан на отдельные группы, которые со временем почти перестали понимать друг друга. И хотя все люди вроде бы говорили на одном языке, некоторые очень важные слова постепенно приобрели разные, иногда диаметрально противоположные, значения — в зависимости от того, кто эти слова говорил. И часто получалось так, что когда, например, звучало «хлеб», некоторые люди не могли вспомнить, о чем идет речь; а когда кто-то говорил «дом», одни понимали «дворец», другие — «хрущевка». Новое содержание приобрели и такие слова, как «честность», «честь», «обещание», «присяга» и другие подобные — очень двузначные — существительные. Не одинаково воспринимали люди этой страны, не исключая и духовенства, также те религиозные заповеди, где речь шла о «раскаянии», «прощении», «спасении души», о «раздаче имущества бедным» и др. Из известных слов Христа «Нельзя одновременно служить Богу и мамоне» этот изобретательный народ выбросил маленькое слово «не», что очень упростило ему жизнь. Особенно многогранным стало слово «правда» — у него было больше оттенков и глубинных значений, чем, скажем, в словосочетании «честные выборы» — общеизвестном оксюмороне новейших времен. Дошло до того, что граждане, заботящиеся о своем имидже, даже перестали употреблять это подозрительное «правда» — и ничего от этого не потеряли!
Со временем разные значения действительно важных слов привели к пространственному делению государства. Одни остались там, где были — на «своей земле» (это словосочетание также имело много опасных значений), в своих домах, где-то в глухом средневековье. «Лучшая же половина народа» сумела «оторваться» от земли и устроила для себя что-то вроде гигантского спутника, висевшего над головами «нижних» и постоянно закрытого, как занавесом, густым черным облаком. Тот факт, что рукотворное черное облако закрывало «нижним людям» солнце, никого не тревожил (если не учитывать «нижних»). Так же как и то, что одни дышали чистым и свежим воздухом, а другие — те, что внизу — испарениями и пылью деградирующей земли.
Нужно, однако, отдать должное «верхним» — они не забывали о своих бывших земляках и пытались не только помогать им, но и руководить ими. К тому же, «верхним» нужны были голоса «нижних» — иначе они рисковали также оказаться внизу (как неэффективно устроен этот мир!). Между тем руководящие импульсы сверху почти не воспринимались внизу. Не из-за какой-либо злой воли, а просто потому, что люди земли никак не могли понять, что собственно делается в том черном, непрозрачном облаке. Внизу часто казалось, что наверху постоянно играют в перетягивание каната и в другие детские игры, такие, как бег с препятствиями, фехтовальные турниры на деревянных палках и популярное в детских садиках соревнование «кто кого перекричит». К тому же на бедных землян постоянно сыпались сверху перья, сотовые телефоны, обломки лысых черепов сократовских размеров, заграничные галстуки и другие странные предметы, которые нижние не способны были даже идентифицировать.
Иногда, однако, было очевидно (и не только нижним, но и соседям этого государства), что за занавесом черного облака бурлят страшные катаклизмы — что-то вроде славной битвы титанов. Облако становилось еще чернее, его мрак разрывали молнии, канонада грома пугала ворон на засохших деревьях внизу. Все всегда заканчивалось одинаково: со спутника начинал идти проливной «дождь» — миллионы миллионов бумажных листовок застилали землю, словно снег. Нижние люди собирали эти бумажки и использовали их для растопки печей, а также для других важных нужд. Бывало и такое, что в результате каких-то скрытых процессов из черного облака вываливались люди и падали на землю.
Случалось также, что кто- то — снизу не разглядеть — из совестливых «верхних» высовывался из облака и кричал людям Земли: «Держитесь! Мы с вами!». Были даже такие, кто бросал со спутника канат, вопя: «Все сюда! Поднимайтесь к солнцу!» Но все эти канаты были гнилыми и не выдерживали веса даже одного человека, не то что всего люда. Никто и не надеялся — ведь то был другой мир, который существовал по своим «законам» (еще одно многозначительное и давно скомпрометированное слово) и «понятиям». И «нижние» продолжали жить, как жили — бедно, беззащитно, безнадежно и недостойно. Особенно их волновало то, что земля — известные когда-то черноземы — пропадала, потому что все необходимое для хозяйства давно исчезло в дебрях черного облака, включительно со многими молодыми и честолюбивыми людьми. Они штурмом, как альпинисты, брали спутник, и растворялись там среди чужестранцев. Кое- кто — немногие — возвращался оттуда и потом долго не мог смыть с себя черные пятна.
Эти бывалые люди рассказывали землякам невероятные вещи об этом спутнике. Верховодили там, якобы, джентльмены удачи — наперсточники, взломщики чужих сейфов, ловкие картежники, не чистые на руку гениальные финансисты. А прислуживали им ученые, разные специалисты, артисты, журналисты — ради заработка. Но, путешественникам, побывавшим наверху, обычно мало кто доверял. Как можно, например, верить тому, что все те мужчины, которые руководят, большую часть своей жизни проводят в так называемых салонах красоты, почти полностью вытеснив оттуда женщин? И что их рейтинг (ступенька на стремянке власти) определяется, не в последнюю очередь, качеством маникюра- педикюра и стоимостью духов, которыми они себя поливают. Люди слушали, смеялись и воспринимали это как шутку.
Над этими двумя, такими разными, этажами страны был еще один — самый высокий и невидимый. Там жили бессмертные боги, для которых все, происходившее внизу, было только веселым бессмысленным балаганом. И боги безжалостно смеялись — смеются и до сих пор.
