Украинская национальная революция 1917—1921 годов, помимо всего прочего, была также временем широкого размаха сельских повстанческих движений. Борясь против разных властей за свои кровные права, восставшие селяне выдвинули из своей среды большое количество руководителей, которых они на старинный запорожский манер нередко с почтением называли «батьками». Селянские атаманы были довольно разными людьми — и по охвату повстанческой массы, и по масштабам военных операций, и по географии своей борьбы, и по той исторической памяти, которую они оставили после себя. Одни (например, Н.Махно и Д.Зеленый) нам уже известны довольно хорошо, другие, напротив, либо совсем забыты, либо же находятся на грани исторического забвения. К последним относится и боевой селянский командир Федор Гребенко, который, по словам одного из его современников, поднял в свое время «грандиозное восстание» против немецких оккупантов и гетманцев в Таращанском уезде...
ПРОТИВ НЕМЕЦКИХ ОККУПАНТОВ
О жизни будущего командира восставших таращанцев до 1917 года известно немного. Федор Гребенко родился в Таращанском уезде на Киевщине в зажиточной крестьянской семье. Позднее, когда разразилась Первая мировая война, он ушел на фронт, где дослужился до воинского звания прапорщика и получил солидный боевой опыт, столь пригодившийся ему в дальнейшем. По некоторым данным, в конце 1917 года Федор возвратился в родные места и стал сторонником Центральной Рады, ставшей на путь постепенного утверждения украинской государственности. Среди своих многочисленных земляков-таращанцев бывший боевой царский офицер не затерялся. Федор обладал ярко выраженными организационными способностями, которые позволили ему в скором времени занять высокую должность военного комиссара Таращанского уезда.
Стать военным руководителем уездного масштаба Гребенко выпало в весьма непростое время. Уже в начале 1918 года Украина явственно услышала стальной шаг полков немецкого императора Вильгельма, с правительством которого Центральная Рада заключила направленный против большевиков военно-политический союз. И Гребенко, и другим таращанцам стало ясно — на Украину идут иноземные захватчики, и она рискует навсегда потерять свою молодую и еще такую слабую независимость. Делегаты ІІ съезда Таращанского уезда, который собрался в начале марта 1918 года, объявили себя мобилизованными на борьбу с оккупантами. Через несколько дней навстречу врагу выступил крупный отряд (800 бойцов) под командованием Федора Гребенко, к которому почти сразу начали присоединяться тысячи вооруженных крестьян Таращанского и соседнего Васильковского уездов. Около 12 марта 1918 года Гребенко стал командиром настоящей селянской армии, которая насчитывала не менее 10 тыс. «селянских солдат». А это, понятно, была та сила, с которой уездный военком уже мог вести серьезную борьбу против немецких войск и гайдамаков. В один из мартовских дней гребенковцы атаковали немецкие части, дислоцированные на станции Ракитное. Не ожидавший нападения противник был разгромлен и оставил таращанским и васильковским партизанам большие трофеи — 24 пулемета и 40 вагонов с винтовками.
Начало вооруженной борьбы атамана Гребенко было весьма многообещающим. Однако тогда ни сам повстанческий командир, ни его ближайший соратник и заместитель В. Баляс, ни другие партизаны еще по-настоящему не знали, с какими врагами они имеют дело. Силы восставших существенно не росли, в то время как немецкие оккупанты все прибывали и прибывали. Кайзеровское военное командование тогда вводило в Украину свой огромный воинский контингент (не менее 300 тыс. солдат и офицеров), тогда как сама Центральная Рада просила у них в десять раз меньше. Большое численное преимущество оккупационных войск быстро сказалось на ходе военных действий, повстанцы несли серьезные потери. В крайне сложной ситуации, когда борьба партизан не имела никаких других перспектив, кроме поражения, у Гребенко хватило ума и мужества отказаться от вооруженного сопротивления захватчикам и до поры до времени распустить свое войско по домам.
Через свою агентуру кайзеровцы вскоре узнали имена партизанских руководителей. Вскоре большинство из них было арестовано, им всем грозил военно-полевой суд и практически «гарантированный» смертный приговор. Однако оккупантам и их пособникам тогда не удалось схватить Гребенко. Оставшись на свободе, Федор не мог допустить гибели своих ближайших соратников. Он быстро организовал небольшой, но хорошо вооруженный отряд из 25 бойцов, который однажды вечером дерзко напал на тюрьму, в которой содержались арестованные, перебил усиленную охрану (а она численно превосходила нападавших) и освободил смертников.
ТАРАЩАНСКОЕ ВОССТАНИЕ
В апреле 1918 года Гребенко командовал этим небольшим повстанческим отрядом и, уже побывав во главе тысяч партизан, конечно, не мог не ощущать себя этаким «генералом без армии». Сам Федор всей душой хотел по-настоящему воевать с «германцами», однако местное селянство, хорошо поняв, что такое немцы, не спешило присоединяться к нему. Кроме того, малочисленность его «ребят», по сути, исключала серьезную борьбу против оккупантов и тем более — серьезные военные успехи. Но прошло совсем немного времени, и Гребенко не только полностью восстановил «свое» войско, но и даже увеличил его численность в два раза. Главными причинами этого стало восстановление гетманом Павлом Скоропадским помещичьего землевладения и те бесчинства, которые творили немецкие оккупационные части в украинских селах. Селянство Таращанского и некоторых других уездов снова было готово массово подняться на вооруженную борьбу. Ощущая за собой весомую поддержку местного населения, Федор Гребенко ставит своим подчиненным задачу — полностью ликвидировать в Таращанском уезде немецко-гетманскую власть....
Желание взяться за оружие выразило тогда практически все мужское население Таращанского уезда. Однако как раз оружия таращанцам сильно не хватало: еще до этого немцы сумели основательно разоружить население их уезда. Помощь, которую трудно переоценить, Гребенко и его люди получили от впоследствии знаменитого украинского военачальника Юрия Тютюнника, который, став еще при Центральной Раде одним из ответственных за мобилизацию Юго-западного фронта старой русской армии, сумел отправить таращанцам тысячи винтовок и большое количество патронов к ним.
Таращанское восстание началось с того, что один из отрядов Гребенко установил революционную власть в селе Стрижановка. Оперативно прибывший туда немецкий карательный отряд, имевший на вооружении все, вплоть до артиллерии, был наголову разгромлен. 10 июня 1918 года крупный партизанский отряд во главе с самим Гребенко захватил Жашков. А уже через два дня, 12 июня 1918 года, восставшие стали безраздельными хозяевами Таращи — главного города уезда.
Надо сказать, что военная операция по захвату города была прекрасно разработана в штабе Гребенко и не менее прекрасно осуществлена его повстанцами. Около шестисот лучших бойцов атамана сумели быстро окружить Таращу, оставшись при этом незаметными и для немцев, и для гетманцев. Затем последовал сильный натиск на город с разных сторон и его быстрый захват, а отряд гетманских «вартовых», которым командовал капитан Ивженко, понеся большие потери, с трудом вырвался из партизанского окружения. Вскоре повстанцы-гребенковцы контролировали практически весь Таращанский уезд, сам атаман поставил вопрос о закреплении освобожденной территории путем создания в каждом селе охранных сотен.
Революционный переворот в Таращанском уезде был горячо поддержан абсолютным большинством местного населения, а сам Федор Гребенко стал командующим Повстанческой армии, насчитывавшей не менее 20 тыс. человек. В ней были и кавалерия, и пехота, и пулеметные команды, и даже артиллерийские расчеты (пушки попали к повстанцам в качестве немецких трофеев). В исторической литературе встречаются разные данные о том, под каким флагом боролись таращанцы против оккупантов и сторонников Скоропадского. Сам Гребенко был тогда сторонником свергнутой Центральной Рады, и в городах и селах, захваченных таращанцами, восстанавливались ее законы. Однако были среди повстанцев и готовые восстановить Советскую власть.
Но независимо от того, как мыслили себе дальнейшую жизнь повстанцы Таращанского уезда, их власть означала неизбежную смерть для всех сторонников Скоропадского — контрреволюционно настроенных помещиков, гетманских «вартовых», членов поддерживающего Гетманат «Союза хлеборобов-собственников». В воспоминаниях последнего гетмана Украины можно найти слова о вопиющей жестокости восставших таращанцев к своим врагам. И в этих словах была значительная доля правды.
Если бы противниками партизан-таращанцев были только местные официальные и неофициальные «карательные отделы» гетманцев, Скоропадскому никогда бы не удалось восстановить свою власть на родине Гребенко. Однако, почувствовав свою слабость перед широким народным движением, местная администрация и гетманское правительство обратилось за помощью к немцам....
Немецкое командование, для которого разные повстанческие движения Украины были не меньшим врагом, чем для гетманцев, без колебаний приняло эту просьбу. На таращанских повстанцев оккупанты бросили три дивизии — две пехотные дивизии из 27-го армейского корпуса и 5-ю баварскую кавалерийскую дивизию. Карателям удалось сильно потеснить гребенковских партизан, и 20 июня 1918 года сильным ударом выбить революционные отряды из Таращи. Вскоре, однако, атаман и его «хлопцы» сумели доказать, что их не следует недооценивать. Партизаны полностью разгромили один из лучших немецких карательных полков, а 29 июня 1918 года после неожиданной для противника атаки снова овладели Таращей. Правда, продержаться там они сумели только два дня....
Несмотря на героическое сопротивление повстанцев карателям, в июле 1918 года инициатива в ведении военных действий прочно перешла к немцам, и это в принципе нетрудно объяснить: немецкие кадровые дивизии уже имели за своей спиной весьма солидный опыт мировой войны и к тому же значительно превосходили партизан по боевой технике (для подавления восстаний они широко использовали броневики и боевые самолеты). В жестокой борьбе оккупанты и «ассистирующие» им гетманцы начали методически вытеснять восставших из их родного уезда, а повстанцы чем дальше, тем чаще начали попадать в окружение, — и только благодаря своему бесспорному военному мастерству атаман Гребенко выводил их из крайне опасных «котлов». Ситуация стала настолько серьезной, что Федор перестал думать о реванше над врагом, сконцентрировавшись только на задаче спасения партизанского войска. Постепенно к атаману пришло понимание того, что если его отряды останутся в Украине, эту задачу будет решить практически невозможно... Он и его командиры принимают решение — прорваться на территорию, контролируемую Советской Россией...
В конце июля 1918 года, прорвав кольцо очередного окружения, Гребенко и его люди вышли к Днепру. Сочувствующие таращанцам рабочие предоставили в их распоряжение четыре больших парохода, которые успешно перевезли их на левый берег. Вполне понятно, что переправа на Левобережье была делом весьма рискованным. Ведь если бы противник нанес тогда концентрированный удар, партизаны могли бы быстро оказаться в критическом положении, ведь Днепр как естественное препятствие резко сузил бы их возможности для маневра. Однако гребенковцы сумели перебраться на другую сторону практически без потерь. Их поход по Левобережью (повстанцы прошли тогда Полтавскую, Черниговскую и Харьковскую губернии) занял еще около месяца и, конечно же, не стал для них легкой прогулкой, так как отовсюду постоянно наседала вражеская кавалерия. Некоторые факты говорят о том, что ни Гребенко, ни его повстанцы отнюдь не горели желанием уходить с Украины и искали возможности остаться. Так, их командир, зная, что на Черниговщине действуют партизаны атамана-большевика Крапивянского, собирался соединиться с ним. Однако на момент прихода гребенковцев в Черниговскую губернию немцам и гетманцам уже удалось ликвидировать это восстание, и соединяться было уже не с кем...
В сентябре 1918 года таращанские повстанцы добрались, наконец, до так называемой нейтральной зоны, оказавшись вне досягаемости как немецких, так и гетманских войск. Самого Гребенко, однако, с ними уже не было — атаман решил остаться на Полтавщине для партизанской работы.
Следует добавить, что тогда, летом 1918 года, против гетмана и немцев восстали не только жители Таращанского уезда. Одновременно с ними боролись с врагом восставшие селяне Звенигородского, Бердичевского, Нежинского и некоторых других уездов. Несмотря на свое поражение, эти восстания существенно подорвали вооруженную опору власти гетмана Павла Скоропадского. В борьбе с повстанцами нашли свою смерть около 20 тыс. немецких солдат и офицеров и около 30 тыс. гетманских «вартовых».
СОВЕТСКИЙ КОМПОЛКА
Для Советской России, собиравшейся в недалеком будущем активно вмешаться в украинские дела, прибытие в «нейтральную зону» украинских повстанческих сил оказалось весьма кстати, практически все они впоследствии были включены в состав Красной армии. Большая часть партизан из Таращанского уезда были преобразованы в красноармейскую Таращанскую бригаду во главе с Владимиром Балясом (впоследствии, по причине серьезной болезни Баляса, командование бригадой принял известный украинский советский военачальник Боженко). В составе советских войск был и 1-й кавалерийский полк, который состоял из бывших повстанцев Киевской, Полтавской и Черниговской губерний. Его командиром впоследствии стал сам Федор Гребенко — когда в конце 1918 — начале 1919 года Красная армия повела наступление на Украину...
Так вчерашний «автономный» таращанский атаман и сторонник Центральной Рады стал советским комполка. Конечно, как военачальник, имевший большой опыт командования 20-тысячным партизанским войском, Гребенко вполне мог претендовать на куда более высокую должность в Красной армии, однако так уж получилось, что большевики «разжаловали» его, очевидно, не вполне доверяя. Надо сказать, что кавалеристы Гребенко достаточно хорошо проявили себя в борьбе против «республиканских» войск Симона Петлюры, захватив в марте-апреле 1919 года вместе с другими советскими частями Ходорков, Бердичев, Литин, Бар и другие города. Под Литином кавалерия Гребенко нанесла поражение петлюровскому Черноморскому корпусу, который, кстати, серьезно превосходил солдат бывшего атамана в живой силе.
Позднее большевистское военное командование перебросило 1-й кавалерийский полк на польский участок фронта. Однако командир полка и его подчиненные явно не рвались в бой с «польскими захватчиками», а в ряде случаев даже вообще уклонялись от борьбы с ними. Странное поведение Гребенко и его конников вряд ли можно было объяснить их трусостью или же тем, что в глазах гребенковцев польские войска были для советской Украины чем-то лучшим, нежели немцы, гетманцы, петлюровцы или деникинцы. Объяснялось все как раз по-другому. Гребенко и его подчиненным чем дальше, тем больше не нравилась политика коммунистов в Украине, с их продразверсткой и насильственным насаждением совхозов. Вполне естественно, что бойцы 1-го кавалерийского полка не ощущали особого желания защищать власть, не оправдавшую их надежд.
Большевистское военное командование, своевременно получив сведения о разложении 1-го кавалерийского полка, решило перебросить его на деникинский фронт. Теоретически его расчет был вполне правильный: с «золотопогонниками», заклятыми врагами трудового народа, гребенковцы будут биться на совесть независимо от того, любят они власть коммунистов или нет, а это, в свою очередь, надолго отвлечет их от возможного выступления против этой власти. Однако все оказалось далеко не так просто...
ИСЧЕЗНУВШАЯ БРИГАДА
В один из июльских дней 1919 года командир 1-го кавалерийского полка Федор Гребенко получил приказ передислоцировать вверенную ему часть на деникинский фронт. Однако в назначенное время гребенковский полк там не появился... Несколько долгих дней вообще не было известно, где находятся кавалеристы и их командир. Наконец 1-й кавалерийский полк «нашелся» в Таращанском уезде, на родине комполка.
Для выяснения явно непростой ситуации туда выехал член Реввоенсовета УССР Владимир Затонский. Кстати, сам Владимир Петрович относился к Гребенко с уважением и справедливо считал его военачальником гораздо большего масштаба, чем обычный комполка. Прибыв в район новой дисклокации 1-го кавалерийского полка (кстати, выяснилось, что военачальник-кавалерист уже самовольно преобразовал его в бригаду), Затонский сразу же поинтересовался причинами его отсутствия на белогвардейском фронте. Гребенко ответил, что его подчиненные непременно прибудут туда, однако — после основательного отдыха. На это член РВС решительно возразил, что тяжелая обстановка на деникинском фронте полностью исключает подобное решение, и приказал Гребенко выступить со своими бойцами «на Деникина» в самое ближайшее время, устроив перед этим военный парад.
Этому приказу командир полка подчинился, и вскоре перед Затонским продефилировала во всей своей красе знаменитая гребенковская кавалерия — красивые кони, прекрасные всадники, сверкающая на солнце сталь сотни пулеметов и 16 пушек. После парада Затонский призвал конников хорошо проучить «обнаглевшую белогвардейщину». Вполне возможно, член РВС уже радовался в душе тому, что сумел вот так просто уладить тревожную ситуацию. Однако после него взяли слово несколько бойцов бригады. И все они сказали горькие слова о другом — о том, что политика коммунистов на местах неприемлема для украинского крестьянства.
После таких далеко не приятных речей Затонского охватила вполне понятная тревога. И она возросла во сто крат после того, как сам Гребенко из явной солидарности со своими бойцами громогласно приказал им выступить в поход, но не на деникинцев, а на... большевистский Киев!
Ожидая с минуты на минуту самосуда над собой, Владимир Затонский в лицо заявил Гребенко: если Красная армия успешно справилась с мятежным атаманом Григорьевым, у которого под ружьем было около 16 тыс. солдат, то что уже говорить о его, Гребенко, бригаде, численность которой в десять раз меньше... В ответ комбриг, явно уклоняясь от острой политической дискуссии, предложил члену Реввоенсовета... пообедать. Интересный это был обед. Вчерашние союзники и сегодняшние противники сидели бок о бок и с удовольствием ели блюда украинской национальной кухни. Пообедав, Затонский сказал, что ему надо срочно возвращаться в Киев. На это Гребенко возразил, мол, не рекомендует ему делать это сейчас...
После таких слов Затонский не сомневался, что стал пленником Гребенко. Однако тогда видный украинский большевик не учел, что этот холодный и жестокий мир, четко поделенный на своих и чужих, иногда, хотя и очень редко, согревается лучами истинного человеческого благородства. Гребенко доверительно сказал, что на дороге, по которой Затонский собирается возвращаться, группа кавалеристов уже приготовила на него засаду...
Вняв совету командира бригады и еще раз должным образом оценив его человеческие качества, Затонский возвратился в Киев другой дорогой и принял все необходимые меры для отражения нападения гребенковцев. Владимир Петрович хорошо знал, что тогда, находясь на расстоянии всего лишь нескольких переходов от Киева, Гребенко мог легко захватить город, тем более что практически все красноармейские силы были тогда задействованы на петлюровском, деникинском и других фронтах. Однако прошло время, а мятежная бригада так и не атаковала Киев. А позднее Затонский узнал о драматических событиях, которые произошли в кавалерийской бригаде и о возможности которых он даже не догадывался...
Оказывается, среди солдат Гребенко уже давно работала группа хорошо замаскированных белогвардейских агентов, а один из них даже стал командиром полка. Окрыленные приказом комбрига выступить на большевиков, деникинцы решили сыграть в открытую и предложили гребенковцам выступить на Киев... в качестве передового отряда Добровольческой армии.
Как это ни парадоксально, белый заговор в бригаде Гребенко сыграл тогда на руку большевикам. Хорошо поняв, какие силы могут воспользоваться этим выступлением, бойцы Федора от антибольшевистского восстания отказались, агенты Деникина были арестованы и расстреляны, а самого Гребенко отстранили от командования коммунисты, которые находились тогда в его бригаде.
ТРАГИЧЕСКИЙ ФИНАЛ
Правда, вскоре Гребенко восстановили в должности комбрига. Решающим здесь оказались неподдельная любовь кавалеристов к своему командиру и его твердое обещание не проявлять больше политических колебаний. Осенью 1919 года бригада участвовала в тяжелых боях против деникинцев на Черниговщине, и комбриг Гребенко был ранен. Однако, как показали дальнейшие события, «политическое разложение», начавшееся в его войсках задолго до осени 1919 года, можно было только временно задержать, но никак не ликвидировать. Большая часть бойцов бригады объявила о своей петлюровской ориентации и развернула партизанские действия в тылу красных войск. По стратегическому шоссе Черниговщины стало опасно ездить, так как проходившие автомашины регулярно обстреливались новоявленными партизанами. В ответ на это командир Червонного казачества Виталий Примаков получил приказ — в ближайшее время разоружить «контрреволюционную» бригаду. Примаков выполнил приказ, а Гребенко был повторно отстранен от командования. Следствие и суд были короткими, и они, естественно, не приняли во внимание былые заслуги атамана из Таращи. За «контрреволюционную деятельность» Федор Гребенко был расстрелян...
Интересно, что сами гребенковцы были разоружены казаками Примакова, но не расформированы. Исходя из сложной оперативной обстановки, большевистское военное командование решило дать им еще один шанс, назначив к ним командиром старого кавалериста Гринева, вполне лояльного к большевикам. Но не помогло и это. Гребенковцы не желали служить коммунистам и однажды подняли восстание против них. Оно было жестоко подавлено...
