Уже многие годы наше общество расколото, среди многочисленного прочего, отношением к празднику Победы. Каждое новое поколение знает о войне 1941—45 годов все меньше и меньше, а те люди, которых судьба (злой рок с лицом Иосифа Сталина) бросила в убийственную мясорубку, ощущают себя на этом празднике все более одинокими. Чтобы ни писали газеты и как бы ни старалась власть предержащие, ветераны остро чувствуют безразличие общества, особенно той его части, у которой уже и деды родились после 1945. Безжалостное и летящее мимо время берет свое.
Есть и другие причины, не прямо связанные со все большим удалением во времени от событий, которые отмечаются. Думаю, что только в тех странах, где люди столетиями живут на своей земле в своем государстве, требующем от всех поколений постоянной защиты, вырабатывается традиционное почтение к старым людям — бывшими воинам, хранителям священного огня Отчизны. Очевидно, мы еще недостаточно «проросли» в своей собственной почве, живем одним сегодняшним днем, все празднуем какие-то чужие табельные даты и с бездумной легкостью, мимоходом и не думая, оскорбляем тех людей, которых любой нормальный человек должен окружать почтением и благодарностью (если не за себя, то за своих предков и для примера своим детям). С другой же стороны, в стране так все перемешано, такие разные судьбы и мировоззрения имеют жители отдельных регионов, что некоторые праздники превращаются — уже по традиции — в гражданское противостояние. Осталась надежда только на все сглаживающее всемогущее время. Хотя разные люди по-разному истолковывают также и время.
Существуют различные теории модели взаимодействия человека и времени, взаимодействия, которое может приводить те или иные страны к различным результатам. Например, есть народы, слишком «привязанные» к своему прошлому, с большой неохотой внедряющие новации. Другие сообщества ориентированы, главным образом, на будущее и незаслуженно пренебрегают прошлым. Эта последняя модель напоминает схему катапультирования суперсовременной ракеты без надежной стартовой площадки — страна с таким «временем» будет постоянно заселена «новыми гражданами», всегда будет отмечать «новые праздники» и пренебрегать всем тем, что накопили и чем жили их предки.
Академик Лихачев считает, что сегодня «мы как бы стоим неподвижно в момент «сейчас», перед лицом быстротекущего времени, и представляем будущее — впереди себя, прошлое — позади, а настоящее где-то рядом, вокруг нас. Летописцы, однако, говорили о князьях далекого прошлого, как о «передних князьях». Для них прошлое было где-то впереди, в начале всех событий, а «задние» события были для них событиями настоящего и будущего». Другими словами — современники как бы всегда находятся в «обозе» всего того, что уже совершилось или совершается сейчас». Отсюда вытекает тот же самый вывод — почитание идущего впереди, то есть того, кто есть началом, основой нашей сегодняшней жизни и истории. В данном контексте — тех людей, кому мы все обязаны своим сегодняшним существованием, которые проложили нам дорогу — так, как смогли, и рискуя жизнью.
На протяжении своей жизни почти каждый человек демонстрирует двоякое отношение ко времени. В молодости большинство людей старается «догнать» время, «не отставать от времени», ухватить его хотя бы за «хвост». А когда человек состарится, быстротекущее время оставляет его позади, неподвижным, в окружении старых, уже не изменяющихся декораций. Это особенно грустно наблюдать, когда речь идет о ветеранах бывших войн — «передних князьях», заслуги которых не способны и не хотят понять молодые поколения. Ибо между этими людьми, хотя они и живут как-будто рядом, образуется бездонная пропасть — разница во времени.
У истоков христианской философии времени стоит блаженный Августин (354-430). «Что есть время?» — эта проблема занимала его всю жизнь. Он писал: «Тайна времени неизъяснима, и можно лишь молить Бога о даровании понимания этого явления — с одной стороны, самого обыкновенного, но вместе с тем непостижимого для нас. Для восприятия прошедшего мы обладаем памятью, настоящее уясняется посредством созерцания и органов чувств, а для будущего существуют чаяние и ожидание» (и — мышление). Августин считал, что реальная история всегда развертывается «в тени будущего, в вечной борьбе между добром и злом, которая происходит то на земле, то на небесах, во времени и вне времени». А также, добавим, в душах людей — испокон веков.
Мой Отец воевал и лечился в госпитале с 1941 по 1946 год, хотя по возрасту и по должности не подлежал мобилизации. С какой гордой радостью он надевал свои «регалии» в День Победы! Как замечал каждый знак внимания со стороны посторонних людей! Как берег те букетики, которые кто-то догадывался вручить ему на улице! Нам всем это стоит так мало, а для воевавших — это признание того, что их страдания и жертвы были не напрасны, что их помнят, с ними считаются. И сгорбленные спины под старыми гимнастерками разгибаются, навсегда раненые ноги ступают увереннее, лица освещает молодая улыбка!
Годы войны — вопреки всем ужасам, крови, несправедливости, опасному ранению — стали для Отца как бы апогеем всей его жизни, выполнением священной мужской — защитной — обязанности.
