Интеллектуалы Западной христианской цивилизации понимали и понимают человека через его внешние отношения с миром. Именно поэтому западная личность-«персона» создала наиболее динамичную цивилизацию с рыночной экономикой, правовым государством, гражданским обществом и новоевропейской наукой... На православном Востоке человека видели как духовное существо, с его тайной внутренней жизни. Православная личность-«ипостась» всегда сосредотачивалась на сокровенном, но во времена усиления Запада подчинилась его авторитету во внешних образах жизни. Диалог между западной моделью существования и православным духовным мировосприятием был неравным. Украинское традиционное общество раннего нового времени не составило исключения, и ради собственного выживания было вынуждено болезненно перенимать западную модель жизни, то есть, модернизироваться... Интересным и поучительным примером сочетания традиции и новых изменений стала реформаторская деятельность известного украинского наказного гетмана.
ДВА ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОЕКТА
Восточные славяне в средневековье имели два государства: Великое княжество Литовское, а впоследствии Речь Посполитую, и Великое княжество Московское, которое позже стало царством. Южная и Западная Русь была органичной частью польско-литовско-русской государственности. Лишь после церковной Берестейской унии 1596 года казачество и Православная Церковь начали частично осознавать свои отдельные интересы в общем «Содружестве двух народов». Реально «уния» прошла в форме двух соборов в Бересте, каждый из которых вынес разные церковно-правовые решения. Собственно унийный согласился на духовное подчинение Римскому престолу, при условии сохранения внешнего византийского обряда, а второй остался верным Православию. Уния подтолкнула интеллектуалов Руси, находившейся в составе Речи Посполитой, посмотреть на свою жизнь «западными» глазами. Этот поворот в мировосприятии дал возможность приобщиться к интеллектуальному наследию народов Западной и Центральной Европы, но подтвердил, что даже просвещенные представители духовенства и светской элиты не понимали православного учения и духовной традиции. Поэтому вызов Берестейской унии стал неравным диалогом цивилизаций, который определил дальнейшую историю всей Центрально-Восточной Европы в целом и Украины в частности, а ее последствия наблюдаются и по сей день.
В Московском государстве «унию» традиции с западной моделью жизни осуществил сам царь. Петр І верил, что можно создать совсем новое общество, изменив отношения между людьми. Для него образцом государственного устройства стал общественно-политический строй Швеции и других стран Северной и Центральной Европы. В этих странах господствовало учение о бюрократическом управлении государством, согласно которому человеческая жизнь должна была быть разложена по правительственным полочкам. Российский царь был убежден в том, что перенесение европейской системы управления в его владения даст такой же результат. Поэтому он ради модернизационных реформ смело сломал устоявшееся многовековое традиционное устройство.
Украина начала модернизироваться более чем за столетие до петровских реформ. Элита Гетманщины проявила незаурядную активность в модернизации своего общества. Об этом свидетельствуют деятельность И. Мазепы по усилению гетманской власти, поддержка церковных и светских интеллектуалов, внимание к наемному войску, попытки Ивана Скоропадского урегулировать судопроизводство Гетманщины, попытки Данила Апостола в реформировании войска и правосудия, согласование правления казацкой администрации с имперской «табелью о рангах», усилия Генеральной военной канцелярии по нормированию системы мер и весов в середине XVIII в., деятельность Кирилла Разумовского и его окружения по внедрению в жизнь идеи отделения военной власти от судебной, создание двух университетов западноевропейского образца, реформирование войска, строительство заводов и фабрик западного образца, попытки превратить избирательное гетманство в своеобразную монархию наподобие немецкого княжества. В подобных модернизационных стремлениях проявил себя и Павел Полуботок.
ПОСЛЕДНИЙ МАЛОРОССИЯНИН
Перед нами — поучительная фигура из когорты великих людей Гетманщины. Он принадлежал к воспитанникам Киевской Академии, был известным ценителем книг, человеком с изысканным эстетическим вкусом, прагматиком, который умел изменять свое устоявшееся понимание действительности под влиянием новых вызовов жизни, известным в свое время юристом, личностью, которая совмещала православную веру с пониманием тогдашней науки. Он был человеком традиции, но начал осознавать вызовы модернизационных изменений. В ответ на них наказной гетман попробовал «подстроить» украинскую автономию под нормы модернизации, которая признавалась необходимой руководством Российской империи. Павел Полуботок был лояльным к царю, но признавал такое «подданство» лишь при условии существования самобытной Малороссии. Он был убежден, что его «малороссийская отчизна» с героической историей и многовековыми вольностями имеет право на достойное существование, которое не может прекратить ни российский царь, ни сами украинцы Гетманщины. Это он доказал высшим проявлением убеждений личности — смертью.
Полуботок вырос в атмосфере борьбы за гетманскую булаву, полковничьи и другие правительства (статус) и земли (богатство). В Гетманщине конца XVII — начала XVIII вв. молодому амбициозному человеку светская жизнь представлялась следующим образом: получение образования, нахождение покровителя, который бы содействовал карьере, служба в казацкой администрации, за которую необходимо было добиться получения имений, удачный брак. Общественно-политическими ценностями светских интеллектуалов, как и казацкой элиты в целом, были богатство, статус и власть, которые выражались, прежде всего, в «вольностях». Таким путем шли отец и сын Полуботки.
Когда в октябре 1708 года Мазепа перешел на сторону шведского короля Карла XII, Полуботок сделал свой выбор в пользу верности российскому царю Петру І. Будущий наказной гетман первым прибыл на военный совет в Глухове и небезосновательно надеялся на гетманскую булаву. После неудачи в борьбе за гетманство незаурядная энергия Полуботка направилась на его бизнес-дела. Он скупал земли, осаживал села-слободы, сооружал мельницы и винокурни, гуты и рудники, пытался сосредоточить в своих руках торговлю зерном, водкой и табаком в пределах Черниговского полка. То есть он стал этаким «олигархом» Гетманщины.
С одной стороны, Полуботок стремился к обогащению. С другой — его время принадлежало к эпохе бурного развития молодой украинской элиты, которая с опозданием на 100—150 лет появилась на карте Центральной Европы. Главным для людей Центральной Европы XVIII в. были вольности, которые в реальной жизни давали элите богатство, власть и статус. Поскольку эти социальные критерии были взаимосвязанными, то тяга Полуботка к богатству была закономерным следствием его активной жизненной позиции.
В интеллектуальном и культурном смысле Полуботок заметно выделялся из современников-старшин. Свидетельством основательного образования будущего наказного гетмана стала богатая библиотека в его черниговском доме. Для Полуботка светские и церковные книги отечественных и иностранных авторов были не только украшением или частью нажитого богатства, он ими на самом деле пользовался, поскольку постоянно употреблял в своих универсалах латинские и польские выражения. Полуботок не только ценил книги, но и сам писал. Он упорядочил «Хроничку», которая охватывала события в Украине 1452—1715 годов. Термины этого произведения, в частности употребление слов «предал» (в отношении гетманов, которые выступили против Московского государства) и «взят» (в отношении политических пленников российского правительства), свидетельствуют о лояльности Полуботка к православному протектору и Родине-Гетманщине. В этом он был подобен большинству старшин и светских интеллектуалов Гетманщины, которые после «несчастливого шведского года» утвердились в такой малороссийской двойной лояльности.
Важно, что слуги и окружение Полуботка считали, что он «постоит за Украину». Житель городка Сорочинец в 1715 году говорил, что «не Мазепа проклятый Иуда, а нынешний гетман — проклятый Иуда, что не стоит за Украйну... а как будет черниговский полковник гетманом, не так будет за Украйну и не будут оную москали разорять...» На праздновании Рождества Христова в 1722 году военный канцелярист Троцкий произнес речь «прикладывая его в Малороссии правление к новорожденному... вождю Христу Господу». Поэтому неудивительно, что в ХІХ в. за Полуботком в среде украинской интеллигенции закрепился образ «последнего малороссиянина», который подобно последнему из могикан или последнему самураю отстаивал самобытность своей Родины.
МОДЕРНИЗАЦИЯ ПРОТИВ МОДЕРНИЗАЦИИ
Российский царь Петр І всю жизнь мечтал реформировать свое государство и сделать его равным увиденным им странам Европы. Лишь в конце Северной войны (1700—1721) он сосредоточился на внутренней политике. По новой реформе государственное управление распределялось между коллегиями. Лишь две самые сильные традиционные институции получили особые «коллегии»: Церковь получила Синод, а Украина — Малороссийскую коллегию. В такой ситуации Полуботок оказался на удивление открытым перед модернизационными «новостями» в отстаивании традиционной общественно-политической жизни. Украинский наказной гетман воспользовался противоречиями между указом Сената от 27 мая 1722 года и действиями Малороссийской коллегии в судопроизводстве и бойкотировал требование прислать к ответу в коллегиальный суд казаков, на которых был подан иск в российское учреждение.
В ответ на указ от 10 июля 1722 года, в котором отмечалась новая коллегиальная форма правления как эффективная, наказной гетман начал сознательно подчеркивать, что традиционное управление Гетманщиной и так достаточно «общее» и «коллегиальное». В письме к Якову Лизогубу от 5 сентября 1722 года он писал: «яко для публычного всей Малоросіи інтересу всим нам обще присутствовати и трудытыся надлежит по указу Императорскаго Величества». Также Полуботок сознательно старался представлять интересы Гетманщины как «общие», что соответствовало тогдашней интеллектуальной атмосфере императорского двора. В начале ноября 1722 года у Полуботка созрел план организовать делегацию, в состав которой должны были входить по два представителя от каждого полка. Такая представительная депутация, по мнению украинского политика, должна была повлиять на решение императора о продолжении существования самодостаточного украинского традиционного устройства.
Во второй половине сентября 1722 года Полуботок вместе с генеральной старшиной обратился с жалобой в Сенат о превышении полномочий со стороны руководителя Малороссийской Коллегии Степана Вельяминова. Важно, что наказной гетман и его окружение аргументировали свои требования «новостью» — нарушением полномочий руководителя центрального учреждения. Ситуация к тому времени сложилась так, что такие модернизационные меры Полуботка были закреплены сенатским указом от 21 ноября 1722 года, который разрешал главные противоречия и недоразумения, причем значительную часть в пользу Генеральной военной канцелярии — своеобразного правительства Гетманщины. Согласно этому указу, местной жизнью могла заведовать Генеральная военная канцелярия без ведома Малороссийской коллегии, на совместные заседания старшина должна была приглашать Вельяминова, а не всех членов Коллегии, российское учреждение не имело права присылать без совета с генеральной старшиной приказы местным органам самоуправления. Также были ликвидированы налоги, введенные Малороссийской коллегией, и многие другие обременительные нововведения.
ПРАВО НА МОДЕРНИЗАЦИЮ ПРАВА
С началом деятельности Малороссийской коллегии началось разрушение традиционной судебной системы. Вельяминов объявил прием на рассмотрение судебных исков против чиновников и старшины без апробации их в судебных инстанциях низшего уровня, что ликвидировало иерархию судебных учреждений. Малороссийская коллегия особое внимание обращала на организацию судопроизводства, ликвидацию уже устоявшихся «накладов», то есть взяток при каждом обращении в суд.
Полуботок и его окружение начали реализовывать свой проект «поправления» судопроизводства. Универсал от 19 августа 1722 года был своеобразным ответом на публикацию указа Малороссийской коллегии от 17 августа этого же года о запрете взимать в суде «наклады». Украинский универсал показал, что украинцы и сами могут запретить брать взятки и установить принцип коллегиальности судебного процесса. Кроме того, судебные дела должны были рассматриваться в специальной «судебной избе», судопроизводство должно было проходить «в пристойных местах» и обязательно «трезвым умом», а дела советовали рассматривать и решать «не одному судье, но в присутствии и другой старшины». Был введен институт «асессоров» Генерального военного суда. Они в отсутствие генерального судьи Ивана Чарныша должны были осуществлять правосудие и оперативно решать дела, которые поступали в высшую судебную инстанцию Гетманщины. Интересно, что этот институт Полуботок перенял из названия должности асессора в системе российских коллегий. По замыслу Полуботка, украинский асессор должен был стать альтернативой российскому коллеге.
ПЛАТА ЗА САМОЧИННУЮ МОДЕРНИЗАЦИЮ
Бескомпромиссная защита Полуботком самобытности Гетманщины привела к его вызову в Санкт-Петербург. В Петербурге Полуботок, переписывая русскоязычный перевод просьбы к царю, дописал от себя требование «вместо Малороссийской коллегии учинить генеральный суд в седми персон». Так Полуботок пытался копировать российских реформаторов, но сделать это так, чтобы добрая старая новая традиция была бы новой в глазах имперских модернизаторов.
Настойчивость украинского политика раздражала Петра І, который не любил такой «вольности». Более того, 10 ноября 1723 года императору подали так называемые коломацкие челобитные, подготовленные Апостолом. Главной идеей челобитных стало утверждение, что в статьях Богдана Хмельницкого не разрешено россиянам в украинские права вмешиваться. Авторы челобитных считали, что они сами «реформируют» право и избавятся от недостатков в собственном судопроизводстве. Один из этих документов Апостола содержал требование проведения выборов гетмана, несмотря на норму царского указа от 23 июня 1723 года о запрете подачи ходатайства по этому поводу. После ознакомления с «коломацкими челобитными» раздраженный Петр І отдал приказ арестовать Полуботка и генеральных старшин.
«Делу» Полуботка был предоставлен особый статус, оно квалифицировалось как чрезвычайно тяжкое государственное преступление. Активно участвовал в работе Тайной канцелярии сам российский царь. Петр І даже непосредственно разработал так называемые «допросные пункты» для каждого из арестованных и общие вопросы для Полуботка и его сторонников. Арестованные отвергали все противоправные обвинения, которые им пытались навязать. Более того, обвиняемые во время следствия указывали на нарушения юридического характера в деятельности Малороссийской коллегии.
Полуботок на допросе в Тайной канцелярии защищал традицию модернизационной риторикой: «без указа ничего не брали, но по силе сенатского указа...» Интересно, что представители имперской власти обвиняли Полуботка и его окружение в самочинных модернизационных реформах: «Для чего вы, не объявя Вельяминову, устроили у себя кроме генерального суда еще какой-то свой суд, и какие дела производились в этом суде?» Следствие так и не завершилось, поскольку 18 декабря 1724 года умер главный его фигурант Полуботок.
«Последний малороссиянин» был человеком традиции, но принадлежал к поколению казацких интеллектуалов, которое понимало невозможность бессменного существования «старины». Наказной гетман начал осознавать, что реформам Петра І нужно противопоставить какую-нибудь альтернативу. Он принадлежал к тем украинцам, которые понимали, что оставлять свою страну без развития — значит отдать ее в чужие руки, которые будут модернизировать ее по собственному усмотрению. Это остается актуальным и по сей день.
