Сегодня предлагаем нашему Читателю несколько необычный материал — статью британского аналитика Джона Грея «Безнадежно изгонять религии», где он размышляет о месте религии в современном мире. Главная мысль автора состоит в том, что, вопреки многочисленным предсказаниям и научным прогнозам, религиозная жизнь человечества отнюдь не сходит на нет. Более того — на земном шаре фиксируется бурное религиетворение, («новые религии»), вспыхнувшее в предыдущем столетии. Ниже предлагаем некоторые суждения Джона Грея:
«После периода, когда всем казалось, что религия и ее влияние угасают, она снова стала одним из важнейших факторов общества. Об этом свидетельствуют хотя бы такие события, как возобновление травли писателя Рушди, запрещение администрацией Буша некоторых научных исследований, воинствующий клерикализм нынешнего правительства Польши и т.д. Это примеры свидетельствуют, что религии не ослабли, не превратились в аутсайдеров общества и не ограничиваются вмешательством в духовную жизнь людей. Более того — сегодня они снова находятся в самом центре политики.
Многие политики и журналисты, формирующие общественное мнение, весьма удивлены таким развитием событий. Ведь вера в то, что земные сообщества стают все более и более секуляризованными, стала в ХХ ст. частью интеллектуальных представлений многих людей во многих странах. Еще совсем недавно мыслители были убеждены в том, что религиозность неразрывно связана с отсталостью (страны или человека) и что религия будет становиться все более незаметной по мере возрастания знаний, богатства, образованности и демократии. Выходило так, что человеческое существо совсем и не нуждается в помощи, оценке и бытии Высшего существа.
Но вопреки ожиданиям, процесс секуляризации обществ идет весьма медленно. Ибо хотя за последние 10 лет Церковь потеряла свои позиции в некоторых католических европейских странах (Ирландия, Испания, Португалия), а Великобританию стали считать «постхристианской» страной (!), во многих других странах иная ситуация. Так, в США, которые традиционно считаются образцом современной демократии, отношения к церкви остаются на уровне эпохи гражданской войны XIX ст. В посткоммунистической России, после 70 лет религиозных преследований, президенты позиционировали себя как верующих людей, а РПЦ фактически имеет государственный статус, как это было в царское время. Поэтому трудно считать, что религия неуклонно перемещается на периферию, открывая путь эре полной секуляризации.
Массовые политические движения, которые сформировали ХХ столетие, часто выполняли многие психологические и социальные функции запрещенных тогда религий. Так коммунизм обеспечил смысл жизни для тех людей (главным образом, в западных странах, где реалии коммунизма не были достаточно известны), которые верил в Великую Утопию. Но по мере того, как сияние Утопии блекло, политические «религии» ХХ столетия отбрасывались — ради различных вариантов традиционных и нетрадиционных религий и конфессий. И сегодня мы живем в таком мире, который только-только оставил позади свое секуляризованное прошлое и в котором религия стала одним из потенциальных факторов войны — сегодня она участвует как в борьбе за власть, так и за природные ресурсы .
История предупреждает нас об опасностях, которые возникают тогда, когда религия получает неограниченную власть. Тем более, что вопреки мнению многих ученых, уменьшить эту опасность светские государства практически не в состоянии. Например, в США, где церковь и государство разделены конституцией, религиозный фундаментализм оказывает огромное «форматирующее» влияние на политику страны. А действительно секуляризованная страна не в состоянии регулировать межрелигиозные конфликты; что и продемонстрировала Франция в «проблеме» исламских головных уборов. Это яркий пример секуляризованного фундаментализма, который старается вытеснить религию (религии) из общественной жизни.
Между тем в плюралистических сообществах ни одна религия не должна иметь преимуществ перед остальными — для государства должно быть выгодно, чтобы все религии были интегрированы в общественную жизнь страны, чтобы в обществе не было религиозных «аутсайдеров». Это очень не простая задача и универсальных решений тут нет. Еще одна сложно-важная проблема государства состоит в том, чтобы каким-то образом научить конкурирующие церкви жить между собою в мире и согласии».
P.S. Пока у нас «на дворе» только 2007 год — начало столетия, и земля все еще населена людьми ХХ века — с их верованиями, предубеждениями, а часто — враждебностью в отношениях с «чужими». И потому сложно судить о дальнейшем развитии событий, связанных с религией и верой, например, в Украине. Но, во всяком случае, заключения Джона Грея о силе современной веры кажутся (по крайней мере, в православном мире) где тослишком категоричными, ибо сегодня весьма часто можно встретить людей для которых вера — только театральная маска, скажем, для подмостков предвыборных представлений (по крайней мере, в Украине). Также создается впечатление, что г-н. Грей несколько наивно относит всех людей — называющих себя христианами и носящих нательные крестики, и ходящих два раза в году в церковь — к верующим. Мы, украинцы, очень хорошо знаем цену, например, своим «верующим» кандидатам, цену их честности, «опеке» религиозным наследством страны, цену их благотворительности. Все это весьма трудно отнести к действительной вере, ибо когда тут меняются обстоятельства — меняются убеждения, в том числе — вера. А что касается некоторых наших православных иерархов, то они и в ХХI столетии являют миру блестящий пример секуляризации.
Вызывает возражение также убеждение Джона Грея в том, что религиозность европейцев остается на высоком уровне. Так сегодня большинство опрошенных британцев (57%) считает, что религия не слишком важна для них; примерно также высказалась и более чем половина опрошенных испанцев. В Германии значительное число респондентов заявляют, что не верят в Бога, однако признают существование каких-то высших сил. Многие французы считают себя «сомневающимися и агностиками». Характерно, что во многих странах с христианскими корнями граждане не одобряют вмешательства церкви в дела государства. Так три четверти опрошенных граждан Австралии, Великобритании, Канады, Испании и Мексики, считающих себя верующими, негативно относятся к попыткам религиозных лидеров влиять на государственную политику. Поэтому, окончательные вердикты выносить рано!
В заключение позволим себе высказать надежду, что религиозные войны, в том числе — словесные, в текущем столетии навсегда канут в Лету, как и деление людей на своих и чужих по конфессиональному признаку. Забудем, наконец, о Средневековье, где все воевали со всеми!
(John Gray «The Financial Times Limited 2007, June 29»)
